Ранее: Про моё шитье, как мне оно удавалось.
В проулке, что был перед нашим домом и вел к двум четырехэтажным домам, а потом через их двор к следующей улице мимо общежития музыкального училища, в самом его начале осталось всего три частных дома.
Первый - это тот дом, с чьим хозяином я судилась, к этому времени его хозяйка уже умерла, и он проживал там со своей незамужней дочерью, вернувшейся из дома своего мужа по той причине, что не рожала или не могла родить, но какой-то мальчонка там все-таки бегал, вроде, как её братишка.
Дом был с одним большим даланом - прихожей с воротами, где традиционно стоит карават, такое возвышение типа огражденного настила для всей семьи, застеленных курпачами – узкими и тонкими матрасиками, с низким столиком для еды. На этом настиле летом спала вся семья вповалку под пешеханой – марлевым пологом от комаров.
Здесь летом было прохладно, а круглый год, даже зимой это место использовалось ещё и как столовая, и как место для общения всей семьи и зашедших на огонек. Оттуда к нам Кнопка пришла.
Второй дом тоже большой, добротный, ему еще бы служить людям и служить. За большими воротами большой далан под высоким навесом и, на противоположной от ворот стороне, одно большое окно от карават и до самого верха навеса, по двум сторонам карават выходы в огород, который к тому времени был отрезан под строительство общежития для турецкого лицея.
На сам карават вело штук шесть ступенек, оно было ограждено невысокими перилами на резных подпорках, а на ней стоял низкий столик и разложены курпачи с балышами – подушками-валиками. Сидящим ограждение было до головы и можно было опираться на них спиной. За столом могли поместиться более десяти человек и еще оставалось место.
А перед карават у самых ворот там же, в далане, стояла легковая автомашина и по её обеим сторонам был еще широкий проход к калитке в воротах. Далан стоял между двумя домами – домом старой постройки, где к тому времени располагалась кухня и несколько комнат, чистых, застеленных коврами и курпачами, но не жилых.
Семья состояла из четырех человек – супругов и двух их детей – мальчика и девочки и им хватало комнат в новом доме с высоким фундаментом, большими окнами и добротными стенами на другой стороне далана. Там же у хозяйки дома была одна комната для собственной швейной мастерской. Надо отдать должное хозяйке дома она хваталась за всё – шитье, изготовление гофре и плиссе, украшений на одежду, и всему, что связано с шитьем.
Но сейчас о жилье, под этим домом был большой подвал, где она хранила много посуды для семейных торжеств и консервы собственного приготовления, раньше со своего огорода, но после того, как лишились его, уже с базара. Туалета в доме не было, а тот. что стоял раньше в конце их огорода снесли и им пришлось установить новый через дорогу переулка, впритык к забору соседей напротив, за которым был сад.
Хозяйка молодая узбечка иногда баловалась сигаретами и курила в этом туалете, а, чтобы её не поймал муж или свекровь, которая нет-нет навещала их, за этим занятием, просила Полину покараулить её, чтобы вовремя дала знак, если кто-то из них к туалету будет приближается. И Полинка выручала её. Из этого дома к нам пришла Жучка.
На против этих двух домов в проулке стояли еще два дома, один из которых уже был в развалинах, а жители его переехали в связи со сносом домов под наш дом, однако дом так до конца и не снесли.
Дело в том, что всем, чьи дома попадали под снос, дали право самим их снести и использовать еще пригодные стройматериалы на своём новом строительстве, а у этих бывших хозяев то ли сил не было, то ли средств, чтобы разобрать дом на стройматериалы, которых здесь осталось еще достаточно много. Вот и стоял он неразобранным.
Следом за ним стоял дом одинокой женщины. Правду сказать, у нас одиноких женщин не бывает почти, таких раз, два и обчёлся. У этой тоже был мужчина, но женатый и приходил к ней время от времени и она считалась там какой-то по счету его женой. Фактически она была свободного нрава, время от времени устраивала ему скандалы, которые слышал не только их переулок, но и весь наш дом и не только.
Крупная, черная, довольно симпатичная такая разбитная узбечка, которая за словом в карман не полезет и никогда, нигде не пропадет. Особых отношений у нас с ней не было, так здрасти и до свидания, но мне она нравилась своей неуёмной энергией и весёлым нравом. Мне так ни разу не довелось побывать у неё в доме, хотя она постоянно приглашала меня к себе и, даже обижалась, что не захожу.
В какое-то время у неё задержался на месяц, а может чуть более, её мужчина, она уже негодовала, что приходится за ним ухаживать и выполнять его прихоти, не могла дождаться, когда он с женой помирится, а он в это время у неё собачку завел непонятной породы, вроде и в шерсти, а вроде и голая. Еще щенок, через бело-серую шерсть, она у него пятнами по телу, проглядывает розовая, а местами, серая кожа.
Мне зимой было стыдно смотреть на эту псину, как будто я ребенка на улицу без одежды выкинула. Собака бродила по нашему двору и своему переулку свободно, а наш пакостный сосед, когда эта собака попадалась ему на пути, всегда старался пнуть её побольнее. Потом этот щенок старался не попадаться нашему соседу, стал обходить его стороной.
И вот этот кобелек начал провожать наших девочек то на базар, то в магазин, а по дороге получал угощение не только от девочек, но и от продавцов, очень уж жалкий у него вид был, а глаза умные. Девочки заметили, что еду он берёт не у всех, а только после того, как в глаза дающему какое-то время посмотрит. Удивлялись все время, что он может увидеть в их глазах, но факт оставался фактом, собака еду брала не у всех, даже от мяса отказывалась и ароматных чебуреков.
Со временем и эта собака перебралась к нам. Кобелек был весёлого нрава, любил поиграть не только с детьми и прыгал как мячик под их рукой непрерывное число раз, но и собак звал постоянно поиграть. Кнопка так с удовольствием, а Жучку еще расшевелить надо было и это ему удавалось и тогда клубок из трех собачьих тел вываливался во двор и тем носились друг за другом на потеху детворе.
Когда же надо было проходить мимо дома своих прежних хозяев или мимо них самих в городе, то он заходил за девочек, опускал морду к земле, искоса наблюдая за ними и, как человек, прятался, постепенно выдвигаясь вперед так, чтобы оставаться незамеченным сзади, когда уже прошли их. От него невозможно было спрятаться, он неизменно находил любого.
Осенью на базар с ним было просто опасно ходить, грязь на улице, на базаре тоже, прилавки у торговок на раскладушках и деревянных коробках, пока ты идешь товар разглядываешь, собака остается в одном ряду, а ты уже в другом, когда же она обнаруживает, что тебя нет, оглядывается и сигает прямо через прилавки по прямой к тебе и смотрит на тебя, мол похвали.
А среди торговок паника, крик: - «Чья собака?», товар испорчен, но и базар тоже, приходилось уходить ни с чем, чтобы собаку увести от разъяренных торговок. Сколько не закрывали его дома перед базаром, бесполезно, находил! И назвали мы его Тузиком.
Его хозяин тоже попытался предъявить свои права на него, да только собака, завидев его спряталась, предоставив нам самим решать этот вопрос, не то, что Жучка, которая тогда конкретно заявила, что не желает возвращаться.
Но, как только хозяин ушел, Тузик облизал руки чуть не у всех домочадцев в благодарность, что не выдали его, а хозяин смирился, тем более, что ему пришлось возвращаться в свою семью. И перед нашим пакостным соседом Тузик стал ходить гоголем и немного незаметно мстить ему сам за причиненные ранее ему обиды, сейчас он чувствовал нашу защиту перед ним.
Соседка повеселела и устроила девичник, весь вечер из её двора слышны были женский визг, смех, громкая музыка, песни и танцевальная мелодия, под которую они дружно восклицали: - «Хей!», Может и по-другому, но так слышалось.
Далее: Неожиданное приглашение на участие в выставке.
Из моих для разнообразия: Ночной гость.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.