Глава 4
По небу лениво скользили пушистые облака, придавая этому летнему дню нечто особенное, что невозможно было передать словами, только почувствовать.
Даже разговаривать было лень. Те же чувства Изольда испытывала ночью, когда Стас просто лежал рядом и обнимал её. Его молчание не тяготило её, наоборот даже. Оно было уютным, как январский вечер у камина, когда за окном бушует непогода.
Жарко натопленный камин и бокал глинтвейна.
Или апельсинового сока с водкой.
Что она чувствовала сегодня утром, глядя в его карие глаза? Любуясь его скулами, ненавязчиво лаская взглядом его чуть припухлые губы, которыми он касался ночью ее щеки.
А потом Изольда подняла глаза и поняла, что все это время Женя наблюдала за ней. Неприязнь во взгляде бывшей девушки Стаса медленно, но верно приобретала масштабы… ненависти? С каждым взглядом, брошенным Изольдой на Стаса, Женя делала один уверенный шаг в этом направлении. И что потом?
Она чувствует что-то, — подумала Изольда.
Девушка зашла по щиколотку в воду и убедилась в том, что она действительно была довольно-таки холодной. Впрочем, в десять часов утра по-другому, в принципе, быть не могло. Песчаное дно приятно ласкало ступни. Изольда закрыла глаза, задрала голову и подставила лицо солнечным лучам.
Её не тяготило одиночество. Не в принципе, а именно сейчас. Год был невероятно тяжёлым и в плане учебы, и в плане всего остального, поэтому Изольда была совсем не против того, чтобы её оставили в покое.
Она вернулась на пляж и легла на плед, слушая жужжание пчёл и стрекот кузнечиков, включаясь в разговор только тогда, когда обращались конкретно к ней. Сладкий запах полевых цветов навивал сон… В какой-то момент девушке показалось, что она услышала приглушённый раскат грома.
— Изольда, а почему твой парень не поехал с тобой? — спросила Женя, — кстати, кто он?
— Мы расстались, — ответила девушка, не открывая глаз и добавила, понятия не имея, как равнодушно это прозвучало, — по его инициативе.
— Переживаешь?
Изольда открыла глаза и села, с легкой неприязнью глядя на Женю. Вопрос показался ей странным и неуместным: она только что сказала, что парень бросил её, а Женя спрашивает, переживает ли она по этому поводу.
— Женя, а ты переживаешь, что рассталась со своим парнем? — спросила Изольда, и её вопрос повис в раскалённом июльском воздухе, оставшись без ответа. Вернее, ответом был злобный взгляд, а в ледяном молчание ясно звучало: не смей даже просто смотреть на него или пожалеешь. Изольде вдруг показалось, что Женя знает, с кем Стас провёл эту ночь. Глупость, конечно, но…
— Какой-нибудь первокурсник? — спросила Женя, пряча за улыбкой ярость.
— Нет, — Изольда не собиралась рассказывать им о Кирилле. Ни за что.
— Любишь парней постарше?
Изольда встретилась глазами с братом.
— Поплаваю на матрасе, — сказала она и поднялась.
Небо начало затягивать легкой дымкой. В воздухе разлилось тяжёлое июльское марево, как обычно бывает перед грозой. Ни один листок не шевелился на ивах, росших вдоль противоположного берега.
Изольда бросила матрас на воду и отплыла подальше от берега, легла на спину и закрыла глаза, стараясь не думать вообще ни о чем. Через какое-то время к ней подплыл Стас. Он положил руки на матрас, но сам остался в воде, молча наблюдая за ней. В коротко стриженном волосе блестели капельки воды. Изольда мысленно протянула руку и провела пальцами по его влажным скулам, почувствовала, как он дёрнулся от удовольствия и того взрослого чувства, которое она сама ещё ни разу в жизни не испытывала.
Его близость приятно волновала. Хотелось придвинуться поближе, коснуться бедром его пальцев и посмотреть, как он поведёт себя: будет все таким же спокойным и сдержанным или… Она даже представить себе не могла, что «или».
— Холодно же, — сказала Изольда.
— Нормально, — взгляд парня снова был задумчивым и слегка отрешённым, — вечером решили поиграть в «Монополию», ты будешь?
— Нет. Я… — она посмотрела на затянутое дымкой небо, — я подумаю.
Они помолчали.
— Бывший не бросал тебя, так ведь? — сказал Стас, — почему ты врешь всем, даже брату? Что у вас случилось?
— Отвечу, если ты ответишь.
— Хорошо.
Он легко залез на матрас и лёг рядом с ней, вытянув руки вдоль туловища. Не было даже попытки дотронуться до неё. Пара холодных капель упали на ее разгоряченное тело, и девушка вздрогнула.
— Почему ты так интересуешься моим бывшим?
Не открывая глаз, Стас спросил.
— Серьезно? Твоим бывшим парнем?
— Ну.
— Вообще-то, недогадливая, я тобой интересуюсь.
— Илья попросил приглядеть за мной? — осторожно спросила Изольда, и Стас улыбнулся, потом рассмеялся. Снова громыхнуло, на этот раз уже гораздо отчетливее. Девушка с тревогой посмотрела на затянутое бледной дымкой небо, и внезапно не неё навалилось одно из самых жутких воспоминаний: похороны лучшей подруги. Морг, букеты, букеты, букеты… невероятное количество букетов белых и красных роз, их удушающий аромат — невероятно тяжёлый, как духи зрелой женщины, как… как крышка гроба, стоящая у стены, как сам гроб. Гроб и лежащая в нем семнадцатилетняя девушка. Она возвращалась домой на такси от своего парня, когда водитель встреченной машины пошел на обгон, наплевав на все правила, и произошло лобовое столкновение. Лицо подруги было изуродованно, но родители решили хоронить ее в открытом гробу, накрыв плотной вуалью.
Через которую все равно можно было разглядеть…
Затянутое дымкой небо напомнила Изольде ту самую вуаль, и на миг девушке показалось, что она сейчас расплачется.
Стас коснулся пальцами ее лица, нежно, но без каких-либо намёков.
— Сегодня вечером, — сказал он, поцеловал ее в щеку и спрыгнул в воду, окатив девушку холодными брызгами.
Ты не останешься со мной сейчас, — думала она, глядя ему вслед, — это было бы слишком просто.