Глава 1
Какое чудо
— Галя, подойди, посмотри, какое чудо! Какая прелесть! — Мама с папой умиленно склонились над кроваткой.
Крохотный кулек, с задавленным пеленками бордовым личиком, на прелесть никак не тянул.
Девочка попятилась, готовая убежать, если родители будут заставлять ее смотреть на это чудо.
Мальчика назвали Вадим.
— Ну что за имя такое? — Бабушка, мамина мама, недовольно ворчала, с претензией косясь на жалобно пищащий сверток. — Есть же нормальные имена. Назовите Николай или Алексей.
— Зинаида Григорьевна, мы уже назвали сына Вадим. У него уже есть имя, понимаете? — Папа научился сдерживать раздражение против тещи, его нелюбовь к бабушке была почти незаметна, чувствовала ее только четырехлетняя Галя.
— Хоть бы спросили, посоветовались. — У бывшего помощника прокурора Зинаиды Григорьевны не укладывалось, как можно было обойти ее мнение в таком важном вопросе.
— Мам, сходила бы ты с Галкой погулять, она второй день дома сидит. — Света не умела ни чувствовать, ни понимать, когда и что можно говорить бабушке.
— Свет, я погуляю с Галкой. — Папа схватил дочь за руку и вылетел с ней из квартиры прямо в тапочках.
Ответную речь тещи на “сходила бы” он слушал уже из подъезда.
***
Александр Петрович Самойлов работал инженером на машиностроительном заводе. Жить с тещей, в ее квартире — участь, на которую молодой инженер повлиять не мог.
Переехав после женитьбы из заводского общежития в четырехкомнатную “сталинку”, Саша первый год ходил “по одной половице”, боясь встретиться с Зинаидой Григорьевной взглядом. Сам к теще ни за чем не обращался, на вопросы отвечал “по уставу”, полным ответом.
Бояться маму жены Александр Петрович перестал примерно год назад, когда Галке исполнилось три. Что произошло, он и сам не понял, просто перестал бояться и все. Раздражение тут же запрыгнуло на освобожденное страхом место.
***
— Мам, а он всегда таким будет? — Галя с ужасом разглядывала распеленованного братика. Верить в то, что она тоже была такой, девочка отказывалась.
У Вадика болел живот. Или голова, Или и то и другое. Не спала вся семья. Тяжелое утро перетекало в тяжелый день, день перекатывался в вечер, вечер проваливался в ночь.
Папа спасался на работе, Галка в садике, бабушка на скамейке у подъезда. Маме бежать было некуда.
— От тебя никакой помощи! — Света была не права. Муж, придя с работы мыл руки, не теряя ни одной секунды, и забирал у жены ребенка. Переодеваться в домашнее Александр Петрович научился с такой скоростью, что манекенщицы за кулисами не рискнули бы с ним соревноваться. Пеленки и подгузники стирал тоже он. В конце семидесятых годов двадцатого века памперсов в Советском Союзе не было.
— Маам, мама… — Галя тормошила только что уснувшую мать.
— А? Что? — Света испуганно уставилась на дочь красными глазами. — Чего тебе?
— У меня кукла сломалась.
— Какая кукла? Ты с ума сошла? Господи! Я же уснула! — Мама отвернулась к стенке, накрыв голову одеялом.
Александр Петрович вернулся с гуляния, затащив в прихожую коляску со спящим ребенком.
— Папа! — Галя радостно подскочила к отцу, размахивая безруким пупсом.
— Тише! Разбудишь.
Вадик заерзал, пискнул и открыл глаза.
— Ну вот. Разбудила.
Мама отодвинула дочь в сторону и осторожно вынула ребенка из коляски, надеясь, что он еще не совсем проснулся.
— Мам, я есть хочу. — Девочка знала, как привлечь внимание взрослых.
Раньше, стоило только сказать, что хочешь есть, как в доме начиналось суетливое движение. Эта суета всегда была вокруг нее, Галки.
— Поди бабушке скажи. — Мама унесла окончательно проснувшегося Вадика в спальню.
Заканчивался очередной неспокойный день. Мама с папой негромко поругивались в спальне, Вадик кричал, развивая маленькие легкие, бабушка в своей комнате смотрела “Человек и Закон”, врубив звук на максимум. Галя, забытая взрослыми, тихонько сидела на полу в своей комнате, пытаясь приладить пупсу оторванную руку.
Никто ее так и не покормил.