Оставалось несколько дней до моего декретного отпуска. Жизнь отделения шла своим чередом. Поступали и выписывались дети, а мы делали свою работу, на плоды которой было так радостно смотреть. Было приятно видеть, как улыбались малыши и благодарили мамочки при выписке. Вот результат! Я гордилась собой и своим коллективом. Однако, даже не подозревала, какое трудное испытание выпадает мне в эти последние денечки...
Думаю, что сначала надо рассказать, как, конкретно, в те времена проводились манипуляции. Зачем? Спросите вы. Да, ведь многие привыкли к тому, что есть сейчас. Есть одноразовые шприцы и капельницы. Есть возможность поставить ,,бабочку" или катетор любому тяжелому малышу и капать безболезненно для себя и ребенка. Тогда же, были металлические шприцы и иглы к ним, которые надо было обрабатывать и кипятить перед использованием. Так же обстояло дело и с системами для капельниц. Они были резиновыми со стеклянной колбой. Их тоже надо было обрабатывать, кипятить и собирать перед применением. Одноразовые системы только начинали производить. Они поступали к нам в отделение в ограниченном количестве. Сам процесс внутривенных вливаний детям был таков: малыша заворачивали в одеялко, оставляя одну ручку или ножку, в зависимости от наличия венок. Дальше постовая м/с фиксировала конечность ( мамочки на это зрелище не допускались ) , а я колола и вводила лекарство или подсоединяла капельницу. Только на этом дело не заканчивалось. Иглу надо было фиксировать в вене до самого окончания процедуры. Детки плакали, дергали ручки и тут никакой пластырь не поможет. Приходилось садиться рядом на стул и держать эту ручку или ножку вместе с иглой. Если ребёнок лежал с мамой, то она заходила и была рядом. Если малыш лежал один, то помогала постовая м/с или санитарка.
Так вот, к чему такое предисловие, спросите вы, мои дорогие читатели? Просто я хотела , хоть немного, рассказать о тех условиях, в которых мы работали. И вот, поступает к нам в отделение мальчик Саша. Ему всего-то месяца четыре было. Он с мамой прибыл из мест лишения свободы. Малыш родился там и прожил свои первые месяцы. Саша был худеньким и выглядел младше своего возраста. Диагноз Саши был очень суров: цирроз печени ! Как, у такого малыша? Мама мальчика злоупотребляля наркотикам. Да, в то время, такое, тоже имело место быть. Саша плохо кушал, постоянно плакал, кожные покровы и склеры были желтого цвета. Капать этого ребенка надо было каждый день и подолгу. Ручки и ножки все были исколоты, иногда капали в голову. Мальчик не особо сопротивлялся, не было сил, только плакал. Плакал, не переставая все время проведения процедуры. Мать была с ним рядом, только никакой любви или участия к судьбе сына я, почему-то, не видела в ней...
От постоянного крика Саши, начинала болеть голова, а мой малыш в животе тоже сильно нервничал, видимо переживал. Глядя на мучения ребенка, я начинала испытывать ненависть к его матери, считала её виновной в таком состоянии сына. При обсуждении на пятиминутках с докторами состояние детей, слышала только одно про Сашу: ,,Не жилец!" Тогда уже, знала я, что эти слова могут быть правдой...
Однако, в глубине души, всё равно, надеялась на чудо! Мы делали всё возможное, а Саше не становилось лучше... Каждый день я шла на работу, как на каторгу, и уже на лестнице слышала плач ребенка. Вот так прошли эти несколько дней до моего декрета. Ушла, родила. Через некоторое время пришли в гости мои девочки м/с из отделения, пришли поздравить с рождением первенца, а мой первый вопрос был про Сашу. Оказывается, малыша не стало...
—Отмучался,сказали девочки.
Так вот, наверное, это единственный случай, когда я вздохнула с облегчением. Господь забрал к себе этого маленького ангелочка. Может его смерть послужила уроком его матери и она взялась за ум? Хотелось тогда в это верить.