Столица встретила усиленными постами полиции – в черной форме, с робокоповскими накладками на руках и такими же шлемами, с небрежно висящим через плечо оружием, спецназовцы то ли наблюдали за ситуацией, то ли ждали сигнала. Страна менялась на глазах – следы «силовых линий» проявлялись там и тут.
Добрался до телецентра и с помощью телефона выяснил, где находится Мамонов. Журналист был внутри, монтировал новую программу. Творца отловил уже в сумерках, когда он выходил, чуть пошатываясь. Я пристроился в фарватер, но даже с расстояния было понятно: наугощался работник телеэкрана изрядно. Добравшись до стоянки, Мамонов замер возле серой «Камри». Постоял, соизмеряя самочувствие – совладает с управлением или нет.
Разобравшись в себе, он махнул рукой и побрел в сторону освещенного проспекта - ловить такси. Между стоянкой и проспектом пролегала довольно узкая аллейка. Там-то я и настиг журналиста – сбил, как кеглю, в кусты. Слегка придушил: нажал предплечьем на кадык, дождался, пока он захрипел, и только тогда отпустил.
Мамонов упал набок, его вырвало мутной вонючей жижей. Когда рвота прекратилась, я взял его за шиворот и усадил на пятую точку.
- Ну что, брат? – спросил. – Как дела?
Косой луч уличного фонаря падал на его перекошенное лицо. Свет падал и на мою физиономию, поскольку мамоновские глаза округлились: узнал.
- Ты сегодня без клофелина, брат? – продолжал издеваться я. – Ничем не заряжен?
Он икнул и опять блеванул – да так обильно, что я едва успел отскочить. После второго извержения журналист немного протрезвел.
- Узнал меня? – контрольно уточнил я. – Или ногой пнуть?
- Не надо ногой… Узнал.
- Кто приказал убить Веню?
- Какого Веню?
- ООО «Амиго», Комаровский… Помнишь?
Он вдруг ослаб и стал валиться набок.
- Эй, эй! – тормошил я Мамонова. – Скажи, кто приказал отравить Веню, и я уйду. Вадик приказал?
- Какой Вадик?
- Вице-губернатор, твою мать!
- Я не знаком с ним… С парнишкой случайно получилось, наверное, выпил много…
- Кто приказал, скотина!
- Я не знаком с вице, вице… Вадиком. Не знаком.
Наверное, лимит сил кончился – журналист обмяк и больше оживить его не удалось… Из карманов, правда, выскочил сотовый телефон. Я поднял смартфон с асфальта, пробежался по звонкам, переписке, контактам. Пресс-служба губернатора, своры медийщиков, заметил несколько известных политиков, парочка энергетических олигархов.
«Каким чудом меня не кокнули? - гадал я. - Впрочем, а какой смысл мараться со мной? Кто я? Разорившийся неудачник…»
Роль сокурсника становилась всё более туманной. Две загадки не давали покоя: какого черта Света делает в апартаментах вице-губернатора и почему Мамонов не знает Вадика. Не думаю, что клофелинщик соврал: в контактах его телефона не нашлось даже намека на «вице-Вадика». Зато через одну попадались эсэмэски с требованиями погасить банковские долги.
- Да ты, брат, закредитован по самую макушку! – бормотал я, пролистывая череду сообщений.
Воистину: телефон, одежда и автомобиль ничего не говорят об обеспеченности человека —только выписка банковского счёта. И ноль на этом счету гораздо лучше долгов – факт.
Поздно вечером я вылетел обратно в свой город.
***
На перекрёстке я ждал зелёный сигнал светофора. Повернул голову и заметил через дорогу четырнадцатилетнего парнишку. Плотный такой, в мятой бейсболке. Лицо розовощёкое – кровь с молоком. Он жрал булку, ворочая нижнюю челюсть вправо-влево.
Погоди-ка… Это же этот… Как его… Тот самый, который с Сиплым…
- Киндер-Сюрприз! – выкрикнул я в открытое окно.
Вы не представляете, как он отреагировал! Из инфантильного увальня мгновенно превратился в бешеного зверя: лицо перекошено гримасой, глаза полны ненавистью, кулаком трясёт так, словно уже душит. Он бросил булку и двинул через дорогу. От приближающегося психопата мне стало не по себе и очень-очень захотелось давнуть на газ. Похоже, назвав его кличку, я разбудил демонов, спящих у него в голове. А демоны проснулись и показали себя во всей красе.
Киндер-Сюрприз приближался. Наверное, мне действительно стоило уехать. Но я не мог: передо мной выпятил корму фургон.
Что делать? Выскочить? Убежать? Закрыть окно?
В голове зазвучал голос Сиплого: «…Добрый такой мальчик. Без родителей, правда, из детдома. И однажды его усыновили. Но быстро вернули – тот давай котят дома вешать. Нравилось ему! Котят, говорил, повесил на спинке стула, где они дрыгались минуту. А он смотрел, смотрел… А по щенкам прыгал ногами. Прыгал и слушал, как трещат кости. Парнишке нравится убивать, хе-хе...»
Зажёгся желтый. Фургон выбросил облачко дыма, я сжал кулак. В эту секунду с поворота зашёл грузовик – «зилок», кажется. Быстро зашел, торопился. И снёс бампером Киндера. Жёстко снёс, с хрустом.
Включился зеленый свет – можно ехать дальше.
***
Страна понемногу отходила после нокдауна. Рухнуло потребление, разорились тысячи контор, торгующих всякой всячиной - в кризис не до всячины. Отдых в Турции и Египте вновь стал привилегией обеспеченных людей. А «владелец ресторана» звучало как «стопроцентный банкрот». Резко упал импорт, главным критерием стало не качество, а цена. Зашевелились самопальщики: кто-то втихую шил тапочки, кто-то рубил лес, кто-то гнал спирт. Впрочем, на мой взгляд, это было даже полезно: по крайней мере, народ не бездельничал. Хуже всего в моногородах – совсем нет работы.
Слава Ра, энергетического коллапса не случилось: в электро- и теплоэнергии доля мазута невелика. Заметно выросла популярность автомобилей на газе. Настолько, что к установщикам оборудования выстроились длинные очереди. И как нарочно, зиму синоптики обещали особенно суровую…
Я решил проветриться. Сел в машину и принялся накручивать километры по области – просто смотреть, как медленно, на золотых лапах, осень ползёт по бескрайним просторам. Трудно удержаться от удивления: до чего же красивая наша земля, какие люди её населяют! Едешь часами, сотнями километров и наполняешься спокойной уверенностью. И усталость не в счёт, и пространство не в меру, и время даже не течёт, вьётся вдоль дороги…
По возвращении навестил фургончик. Прямо в нём снял данные с камеры, пробежался по записанному видеоматериалу. Свету было видно в оконных просветах, ещё часто мелькала тумбообразная фигура - домохозяйка, видимо. Я понял, что девушка постоянно находится в квартире, никуда не выходит. А домработница ежедневно с десяти до двенадцати выезжает по магазинам. Вице-Вадика на записи я так и не увидел… Навёл камеру поточнее, скорректировал режим записи и поехал домой.
Вскоре прозвенел звонок у входной двери. Пошёл открывать и не удивился, когда на пороге увидел Вилкина. Привык, наверное, что он, как Бэтмен, является во времена крутых перемен.
Капитан был собран и деловит.
- С тобой хотят встретиться.
- Кто?
- Серьезные люди. Как брата прошу: сходи.
- О чем будет разговор?
- Об экономике. И немного о политике.
- Ты говорил, что ФСБ вне политики.
- Я же сказал: немного.
- С кем встреча?
- Не могу сказать, - шифранулся он. – Но идти надо. В стране сам видишь, что творится…
- Вилкин, к этому кризису мы упорно двигались двадцать лет.
- Короче, ты идешь или нет?
- Да.
- Тебя будут ждать в президентском «люксе», - он протянул кусочек картона с адресом. – Время и место там указано.
- Хорошо, - пообещал я. – Буду.
Современные люди всё-таки слишком мягкие в важных вопросах и слишком жёсткие — в неважных.
(с) моё
