Понедельник выдался горячим. Ася подскочила с кроватки как никогда рано и пошлёпала босиком на кухню. Даже при распахнутых окнах в доме было жарко и пахло свежим хлебом. Мама спозаранку испекла хлеб и нажарила пирожков. Поправляя бантик на туго заплетённой косичке старшей дочери, наказывала:
Дорогие читатели. Наконец-то сбылось! Еду к маме. Буду в Санкт-Петербурге, Уфе, Мелеузе, Стерлитамаке. Если есть желание встретиться -пишите в личку. Можно устроить.
Действие главы происходит в 1969 году.
– Ты уж там, доченька, за Асей приглядывай. В обиду не давай. Видишь, какая она маленькая.
Еля суетилась, складывала свёртки со сменным бельём и горячими пирожками в авоську.
– Как вы там одни будете? Там же все на русском!
– Да, не переживай ты так, мама. Не дам я её в обиду. – Инна в новой шёлковой блузке и голубой юбочке любовалась своим отражением в большом зеркале шифоньера.
Она очень гордилась, что едет учиться в Белебей, а не в Кош – Елгу, как другие. Хотя в душе слегка побаивалась перемен. Неизвестно, как там сложится. Здесь то она на хорошем счету, почти отличница. Всё привычно, своя школа, любимая учительница Татьяна Викторовна. Одноклассники такие все родные и знакомые. Инну угнетала только мысль, что её отдали в четвёртый класс, вместо пятого. Так посоветовал сделать Василий Петрович, директор интерната, которого Еля очень уважала и к чьёму мнению прислушивалась.
Ася не скрывала радости и возбуждения. Что они там всё возятся. Чего всё копошатся. Так и на автобус можно опоздать. Ей уже не терпелось поехать в эту школу. Она уже несколько раз расчесала тёмный чубчик перед зеркалом, тщательно разгладила крылышки любимого шёлкового платья. Она и не задумывалась, как там всё будет. Её манила неизвестность, радовала возможность учиться в городе. Белебей – большой город, там столько домов высоченных, есть даже магазин со стеклянными стенами. Мама пару раз брала Асю на базар, и конечно, там было много чего интересного. Она уже попрощалась с любимой подружкой Варей, с которой они почти не расставались. Жалко, конечно, что подружка не может ехать с ней. С ней было бы веселее.
Даша с обидой наблюдала, как сестёр торжественно собирают в интернат. Её – то оставили в деревне. Вот бы она тоже нарядилась и поехала в этот Белебей, а мама непременно заплела бы ей косички и завязала любимый бант. Но мама не плетёт ей косички, ведь Даша уже большая, ей уже девять лет.
На остановке было многолюдно и шумно. Мамаши с нарядными детьми, с авоськами и портфелями втиснулись в крохотный автобус, и пазик повёз избранных счастливчиков навстречу новой жизни. Мама уехала вместе с сестрами. Даша тоже могла бы поехать в этом автобусе, но пока ей придётся остаться. Зато в пятый класс она непременно пойдёт в Белебей. Так обещала ей мама. Грустная Даша возвращалась домой по верхней дороге за картофельными огородами, мимо пасущихся телят и потихоньку успокаивалась.
Утро остальных «Ломоносовых», оставшихся в деревне, начиналось с долгой пешей «прогулки». В Мало-Менеузе сохранилась только начальная школа, а ближайшая восьмилетка находилась в селе Кош – Елга, "за семью горами и семью лесами". Туда не ходили автобусы, и не летали самолёты. В посёлке Михайловка имелась средняя школа, но туда попасть было ещё сложнее, так как проезжающие автобусы вели себя непредсказуемо и останавливались у деревни по настроению. В бураны и сильный снег, когда дорогу заметало, ученики просто отсиживались дома.
Еля, взвесив все плюсы и минусы, сделала выбор в пользу интерната, где директором работал Василий Петрович, сын соседки, тёти Евгении. Это был импозантный мужчина средних лет грузного телосложения с густым низким басом. Высокопоставленный дядюшка взял под свое попечительство племянников Мишу и Витю и заодно всех деревенских детишек.
В городе мама купила Асе шёлковое платье и новые сандалики, старые – то совсем износились. Младшая дочь не выказывала никакого беспокойства по поводу расставания с мамой. Глупышка радостно вертелась в новом белом платье, усыпанном весёленькими жёлтыми горошками.
Еля довела девочек до дверей спального корпуса, где горластые воспитатели уже принимали учеников по спискам. Она чувствовала себя неловко и тушевалась перед этими очень уверенными в себе городскими дамочками. Ей было очень страшно отрывать от себя дорогих девочек, отдать их совершенно чужим людям, ещё страшнее было выпустить из своих рук тёплую маленькую ладошку Аси. Все разумные доводы в пользу интерната мгновенно разлетелись в пух и прах при виде этой шумной толпы детей. Её младшенькая на фоне некоторых сверстников казалась совсем крошечной.
– Слушайся учительницу, доченька, – только и смогла сказать Еля, сдавая семилетнюю дочку из рук в руки молодой особе в очках.
Глотая подступившие слёзы, она пошла прочь.
Так в жизни Аси началась новая эра...
ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ (НАЧАЛО)