Глава 115
Ольга Владимировна сидела в кресле, укутавшись пледом, роман читала. Легкий осенний ветерок врывался в комнату, шевелил шторку, наполнял всё вокруг запахом увядающей листвы. Она так увлеклась, что не сразу сообразила, откуда доносится грохот. Оказалось, что кто-то ломится в её дверь, звонит и стучит беспрерывно.
Она встала, подошла к двери.
- Кто? – спросила
- Я, открой, - услышала она знакомый голос.
- Ну, заходи, - открыла она перед ним дверь. Он ввалился в квартиру. – О, да ты пьян, еле на ногах держишься, - удивление и досада прозвучали в её голосе.
- Да, я пьян. Был бы трезвый, не пришёл, - ответил он и поморщился.
- Понятно. Для смелости, что ли напился? – спросила она.
- Нет. Не угадала, - заплетающимся языком сказал он и прислонился к стене – Ты меня не поймёшь. Никогда не понимала, и сейчас не поймёшь, - махнул он рукой, не удержался и медленно начал сползать по стенке на пол.
- Ну, где уж мне понять твои возвышенные чувства, - сказала она.
Опустившись на пол, он вытащил из внутреннего кармана куртки бутылку виски.
- Дай закусить что-нибудь, - он посмотрел на неё снизу вверх.
- Сюда принести?
- Сюда неси, я не дойду, - оценил он свои возможности.
Он прислонился к стене, открутил пробку, выпил из горлышка виски.
Она ушла на кухню, быстро достала хлеб колбасу, нарезала, положила на тарелку, принесла. Он по-прежнему сидел на полу в коридоре с бутылкой в руках, даже встать не пытался.
- Будешь со мной, - предложил он, помахав бутылкой.
- Нет, - отказалась он.
- А я буду, у меня есть ещё, в магазин ходить не надо. Я третий день пью, - доложил он, запихивая колбасу в рот. – Оль, скажи, зачем я от тебя ушёл? А? Зачем? Скажи, -спрашивал он, заплетающимся языком. Рука потянулась к тарелке, стоящей рядом на полу.
Она смотрела на него и не могла понять, зачем он к ней припёрся.
- Не гони меня. Я завтра уйду. Сам уйду, посплю и уйду. Я третью ночь не сплю, не могу, посплю у тебя и уйду. - Он выпил виски, съел колбасу, понюхал оставшийся кусок хлеба. – Колбаса вкусная, вкусная у тебя колбаса, - язык заплетался. Он поставил бутылку на пол. – Она улетела с ним. С Ванькой улетела. Оль, улетела она, а я пью, пью, а она улетела, - постучал он бутылкой о пол. – Дай чаю, пить хочу.
- Сейчас принесу, - сказала Ольга и ушла на кухню.
«И что мне делать? – подумала она. – С ним я не останусь, с меня хватит и прошлых скандалов». Она налила в кружку чай, положила сахар, принесла.
А он уже спал, спал сидя, прислонившись спиной к стене и склонив голову на грудь.
Она поставила кружку с чаем на тумбочку для обуви, нагнулась, сняла с него ботинки, куртку, пиджак, повесила их в комнате на стул. Из кармана куртки торчала нераспечатанная головка бутылки. «Да, мне то что, это его жизнь. Хочет пить, пусть пьёт», - подумала она. Затем она принесла подушку, уложила его вдоль стены, подсунула подушку под голову, укрыла пледом.
Она вытащила из шкафа небольшую дорожную сумку, положила в неё пижаму, расчёску, тапочки, фен, зубную щётку, недочитанный роман, переоделась, проверила наличие в маленькой сумочке паспорта, кошелька и документов от машины, отправила её в дорожную сумку, повесила сумку на плечо, погасила везде свет, и тихо, открыв дверь, вышла из квартиры.
Ночевала она в гостинице, специально уехала в другой район.
А утром он ей позвонил.
- Алло.
- Оль, что я делаю в твоей квартире? – спросил он.
- Пьёшь и спишь, - ответила она.
- Я серьёзно.
- Я тоже.
- Я тебя не обидел?
- Не успел.
- Это хорошо. Значит, извиняться и ползать перед тобой на коленях не придётся.
- Не придётся.
- Оль, можно, я останусь?
- Нет Выпей чай, приведи себя в порядок и уходи. Дверь захлопнешь.
- Оль, но я хочу остаться.
- Нет, уходи.
- Но ты говорила, что жить без меня не сможешь, просила остаться.
- Смогла, живу, уходи.
- Ты же любишь меня, до сих пор любишь, я знаю.
- Уходи. Всего доброго, - отключила телефон, положила в сумочку.
Она привела себя в порядок, поправила макияж, спустилась в ресторан, позавтракала, потом сдала ключи от номера и поехала в школу.
**** ****
Клара долго не могла заснуть, крутилась в постели. О том, что её ждут в жизни большие перемены, она не знала, не предполагала и не думала о них, думала она о своей малышке.
Да, она устала за эти пять лет, очень устала, и ей нужно, хотя бы недельку, передохнуть.
Она понимала, что из-за своей усталости за этот месяц натворила многое, а главное сорвалась на «новенькой». «Извинюсь, она не глупая, поймёт, - подумала она. – Уроки будем извлекать вместе. Ей тоже трудно вписаться в этот богатый мир. Она ищет свои пути, а я не разглядела, не поняла, да и времени у меня на это совсем не было, всего четыре дня, разве разглядишь. Я на слухи и разговоры в учительской отреагировала, а у них на уме одно, а на языке другое, вот и запуталась с оценкой».
Иришка, как там, моя малышка, в чём спит, в чём завтра в садик пойдёт? Эх, новые родители. О чём думали то? Всё так просто, захотел забрать, забрал, захотел вернуть, вернул. А ведь вернёт через неделю, увидит, какая у него Мария и вернёт, Ирку станет жалко.
Меня судить взялся. Из-за меня у него партнёры разбегаются. Ага, сейчас, из-за меня. Знал бы из-за кого на самом деле они бегут, молчал бы.
Он решает мои проблемы? Всегда решает? А я прошу?
Ну, да, устроил в школу, к богатеньким поближе. Хоть бы поинтересовался у меня, смогу ли я дышать рядом с ними.
Ирку в детский сад устроил, сам оплачивает, - за это спасибо. Но больше то, я у него ничего не прошу. Квартиру сама купила, сама кредит плачу. Ах, да, машину подарил «в знак благодарности за дочь», сам так сказал. И всё. Он всегда занят, Ирка маленькая была, приходил, играл, а сейчас? Если раз в месяц погуляем вместе, праздник! А так, заскочит на полчаса, подарит игрушку, выпьет чай с нами и к Марии.
Да кто я для него? Если бы не Ирка, давно бы бросил. А может и не бросил бы, ему же тоже отдушина в жизни нужна.
Эх! А я одна, кругом одна. Мать, как узнала, что я беременна, скандал закатила. За четыре года вся их поддержка и заключается в том, что один раз приехали на внучку посмотрели, кроватку подарили и всё.
Хорошо, что завтра уроков у меня нет, соберу для Иришки вещи на неделю, попрошу, чтобы приехал вместе с ней. Её уговорить надо, чтобы недельку с папой пожила, - подумала Клара.
Так в тревожных мыслях о дочери и заснула.
А утром позвонила Валерию Гавриловичу.
- Алло.
- Привет, как вы? У вас всё в порядке?
- Если бы. Ты почему не сказала, что Ирка может описаться ночью?
- У тебя же Мария, женщина умная, могла бы и догадаться, что к ребёнку ночью встают и сажают его на горшок. Ах, да, у вас же нет горшка.
- Ты издеваешься?
- Нет.
- А что делаешь?
- Даю понять, что у ребёнка стресс. Она в садике?
- Нет, дома. Ходит в моей рубашке.
- Понятно. После работы возьми её, и приезжайте вместе. Мне надо уговорить дочь, чтобы она пожила с тобой недельку, пока я буду в командировке. Я приготовила вам её вещи на неделю, игрушки и горшок. Да и тебе будет полезно получить инструкции, как с ребёнком себя вести. И о горшке. Не вздумай покупать новый горшок, она на него не сядет.
- Ты серьёзно? Думаешь, я ничего не знаю о детях?
- Знаешь, не сомневаюсь, но она почему-то ходит в твоей рубашке. Приезжайте, жду, - и она отключила связь.
**** ****
Клара посмотрела на трубку, покачала головой. «Ходит в моей рубашке», эх, - пробормотала она.
Чемодан с одеждой, сумка с любимыми игрушками и горшок стояли в комнате.
«Надо сделать вид, что я готовлюсь к поездке, иначе Иришка не поверит». Клара вытащила из шкафа несколько своих платьев, повесила на гладильную доску, рядом положила свитер и джинсы. Закончив приготовления, ушла на кухню, порезала себе овощи, залила маслом, пожарила яйцо, выложила на тарелку, поела.
В своих мыслях снова вернулась в школу. «Да, атмосфера в школе ещё та, дышать трудно. Ольга Владимировна улыбается при встрече, а в душе ненавидит меня. Это же её бывший муж приказал ей устроить меня в школу. Отсюда и ненависть. Вместо того, чтобы ввести меня в курс дела, научить, сразу классное руководство навязала.
А родители то ой, какие оказались. Слышать о своих учениках ничего плохого не желают, детки то у них золотые. Высказала я однажды маме Зины Кокориной, что её дочка не хочет учиться, так она бросилась на меня компромат собирать и тотальный контроль устроила. И что я должна делать? Конечно, Зиночку защищать, пылинки с дочки сдувать. До сдувалась.
А учителя? Я же протеже самого Соловьёва, вот пусть он и учит. Опытом они поделятся. Ага, сейчас!
Ольга Владимировна посадила Женю в наш класс и никакой информации не дала о ней. Мне было только известно, что она переведена из сельской школы. Из какой школы, не знаю, где живёт неизвестно, В деревне жила с бабушкой. А где и с кем сейчас? Ну, сейчас то стало известно, а до собрания? Секрет! И что мне делать? Даже справку об освобождении от физкультуры не показала, сказала, Фарит знает и этого достаточно. И всё из-за того, что по приказу бывшего мужа меня приняли. «Вы в деньгах потеряете, я для вас что-нибудь придумаю». Да, сейчас, думать она будет.
Написать заявление на увольнение?
Да не дождётесь!
Мне кредит выплачивать надо, дочку содержать, воспитывать и учить…
А Аксёнова-Тарасова действительно умная девочка, как себе авторитет зарабатывает! Игры придумывает, Зиночку с мамой опустила с небес, Молодец!
Всё хватит, я уже решила, что буду делать. У меня есть неделя, свободная неделя. У меня всё получится, - остановила она ход своих мыслей.
**** ****
Валерий Гаврилович приехал домой чуть раньше обычного, открыл дверь своим ключом и услышал, как Мария ругает Ирочку за то, что та не спустила в туалете воду.
Девочка стояла с полными слёз глазами, увидев папу, бросилась к нему.
- Это что за шум?
- Она ругается.
- Что случилось?
- Она даже воду слить за собой не может, - ответила разгорячённая Мария.
Отец посмотрел на дочь.
- Я не умею.
- А в садике? – спросил он
- Мы сидим на горшках, их нянечки моют, а дома мама, - сказала Ирка.
- Собирайся, сейчас поедем к маме за горшком, а мыть его будет Мария.
**** ****
Они приехали, Иришка бросилась маме на шею.
- Я скучала, а ты?
- Я тоже скучала. Ты в садике была?
- Нет, дома с тётей Марией сидела. Знаешь, мам, я столько новых слов узнала, - похвалилась Иришка.
- Каких слов, расскажи, - улыбаясь, спросила мама.
- Я их слышала, но не знаю, объясни, кто такой выбл-док?
- Кто? Это кто такие слова говорит?
- Тетя Мария. Она по телефону разговаривала и сказала, - и Иришка изобразила «Понимаешь, у меня нет, а у него есть выбл-док»
Валерий Гаврилович открыл рот, он не знал, как поступить, как объяснить ребёнку, что такие слова дети не говорят. Клара нашлась быстрее.
- Это слово обозначает любимую игрушку. Вот, - она взяла с дивана мягкую игрушку, протянула Ирке со словами. – Вот, возьми, отдашь тёте Марии и скажешь, что это игрушка её, пусть играет и не завидует папе.
Иринка с удовольствием рассказывала маме обо всём, что с ней было, а Валерий Гаврилович только качал головой. Да он даже подумать не мог, что его Мария творит за его спиной. А ведь ребёнок не врёт, нафантазировать Иринка такие подробности не могла, он это понимал. А Клара расспрашивала, не от того, что ей было любопытно, она прямо сказала ему, смотри, слушай, учись, возможно, самому захочется что-то узнать. Потом она долго уговаривала Иришку пожить у папы всего неделю, а там она приедет и заберёт её домой.
Договорились. Они ушли с чемоданом, горшком, игрушками и ещё с одной мягкой игрушкой «со странным именем» для тёти Марии.
Мы с разных планет
Анютины глазки