Продолжение Ночь сна под открытым небом
Анна Яковлевна указала нам на одну из дверей голубого цвета и сказала, что утром отдыхающие съедут. Она приберётся и занесёт наши вещи сюда до вечера. А потом заселит нас во флигель. Провела по двору, еще раз показала умывальники, душ и удобства. Завела в летнюю кухню, где стояли плита, стол и два холодильника. Вот тут мы онемели обе. Тот холодильник, что поновее, никаких эмоций не вызвал. А вот старенький ЗИЛ, с мощной металлической ручкой, был дважды обвит довольно толстой цепью на которой висел большущий амбарный замок.
-Не забывайте закрывать вентиль баллона с газом. Холодильником любым пользуйтесь.
Увидев наши лица рассмеялась.
-Так это от Бандита! Пойдемте, покажу.
Под одной из яблонь стоял табурет, покрытый пёстреньким тряпичным ковриком, на котором царственно возлежал мордатый одноглазый котяра. Половины одного уха у него не было, а второе напоминало неровную бахрому. Каждая полоска на его шкуре выражала презрение к этому миру и его суетности.. Анна Яковлевна потрепала царственное животное по загривку. Кот весь завибрировал, заурчал и выгнулся, протянув себя от ушей до кончика хвоста под хозяйской ладонью.
-Характер у него бандитский! Приноровился холодильник потрошить. Подпрыгнет повиснет на ручке и тянет ее вниз. Холодильник открывается. Залезет и пирует. Выедает что повкуснее. Курочку, мясцо, колбаску, котлетки. Как наестся, спать идет. А остальное банда подъедает.
Люди приходят, а в холодильнике одни бумажки да бутылки.
Вот и пришлось цепь с замком повесить. Да замок и не закрыт. Просто дужкой цепь удерживает.
-Сколько же их у вас?
-34 или 36. Да по осени сосчитаю. Как разъедутся все, я им во флигель матрасы старые стелю. Глистов и блох гоню. Мою, вычёсываю, подлечиваю. Глазки там, ушки, лапки. И запускаю. Там и зимуют. Их много. Обогреватель в холода ставлю. Места всем хватает.
У меня ещё три собаки. Ну и хозяйство. Козочки, утки, куры, индюки.
Сторожевой пёс, живущий на скотном дворе, оказался здоровенной дворнягой цвета песка. Застенчивой и желающей со всеми подружиться. С нами уж точно.
Дворовый пёс Тобик-местный аналог звонка. Потомок славных тибетских терьеров. Скромный, деликатный и мечтающий стать единственным домашним псом. К мечте он стремился безудержно. Со всем пылом собачьей души.
Ещё был комнатный пёсик непонятной породы. Полу той-терьер, полу пражский крысарик. Тонконогий и глазастый. Вечно трясущийся то ли от страха, то ли от холода, даже знойным крымским летом. Увидеть его можно было на руках у хозяйки или её дочери. В остальное время был слышен только его, похожий на визг, лай, раздававшийся то из дома, то из разных концов двора, то из-под ворот.
Некоторых котов хозяйка нам представила поимённо.
-Это Уголёк. Ни единой белой волосинки нет.
На нас смотрел янтарными глазами холёный угольно-чёрный кот. Молодой, грациозный и подвижный как ртуть.
-Это Пионер. Нам его пионеры подбросили.
Рыжий Пионер подбежал и стал тереться о ноги хозяйки. К нему тот час же присоединился Уголек и еще пара соискателей ласки и общения.
-Это Дашка. Вооон та скромница в серую полоску. Мужик пьяный куражился. Взял котенка за задние лапки и разорвал пополам аж до середины спины. Сшили мы ее с дочкой. Выхаживали долго. Думали, что не выживет. А она ничего! Даже ходит! Только лапки задние чуть приволакивает и устаёт быстро. Прыгает тоже плохо. Подсаживаем.
Дашка смотрела на нас лучистыми зеленоватыми глазами. Безмятежно и открыто.
В послеобеденное время и приключилась первая история с кошками.
Мы отдыхали во временно отведённой нам комнате, когда услышали шум и кошачий ор под окном. Выглянули. Под окном катался черно-рыжий клубок, из которого летели клочья шерсти.
На окне стояла вазочка с увядающим букетиком.
Не долго думая я схватила её и плеснула в сторону сцепившихся котов.
И надо же было в ту минуту высунуться соседу. Весь букет и половина подтухшей воды досталась ему!
Цветочки живописно повисли на мокрой лысинке, а коты мигом расцепились и унеслись прочь. Выдавив из себя:"Извините, мы случайно!",- мы ввалились в комнату, захлопнув окно и разразились хохотом, уткнувшись в подушки.
Вину пред соседом загладили тем, что целый вечер терпели и выгуливали этого зануду по набережной, развлекая приятной беседой.
К вечеру нас переселили во флигель. Скорее это была застеклённая по фасаду веранда со стеклянной дверью. Тюль и лёгкие занавески. Солнышко поутру и густая тень вишен весь день. Под окном квадратный столик. Только наш. Три кровати, три тумбочки. Вешалка на стене при входе и столик с парой табуреток на случай дождя. Композицию завершает настольная лампа на гибкой металлической ноге.
Наш персональный рай на ближайшие три недели.
В Крыму я просыпаюсь чуть свет. А Елена соня.
Тихонечко собираюсь и иду на рынок за овощами-фруктами, творогом, сметаной и вкусняшками, в магазин за хлебом и молоком.
К моему приходу кровати будут застелены, флигель прибран, а на столе горячий чайник. Так негласно у нас распределились обязанности.
Отдыхаем каждый год. Торговки на базаре знают. Всегда предложат самое-самое. Из баловства берём сырокопченую колбаску-кнутик, сыр чечил и семечки.
Продавщицы в магазинах тоже в лицо узнают. Если что, то и молока оставят. Как своим. Казалось бы, пустячок. А так приятно.
Море, послеобеденный отдых. Снова море. В шесть солнце закатится за холм и станет прохладно. Прогулка по набережной сразу после пляжа или наоборот вечером. Волошинский парк, чайный домик, бильярд или кафе. Везде шумно, ярко и весело. Художники, поэты, барды, местные ювелиры.
Не менее интересное происходит во время сиесты. Мы болтаем, читаем, слушаем радио или дремлем. Окна и дверь нараспашку.
Именно в это время, Тобик, жаждущий уединения и домашнего уюта, неслышно пробирается под самую дальнюю кровать. Делает он это совершенно бесшумно. Коготком не цокнет. Устраивается в прохладном углу и блаженствует. Блохи жрут его нещадно. Но он терпит, чтобы не выдать себя. Не чешется и не выкусывает наглых насекомых. Терпения ему обычно хватает на полчаса. Затем он срывается. С визгом выкатывается на середину комнаты и начинает выкусывать блох. Вертится волчком, лязгает зубами и чешется одновременно. Истерика прекращается минуты через три. Враги повержены. Тобик в изнеможении. Низко опустив лохматую голову, и виновато вздыхая, выходит из флигеля. На уговоры остаться не реагирует. Ложится в тенёчке под столом. И в этот день попыток больше не предпринимает.
В первый раз мы испугались от неожиданности. Потом привыкли. И никогда над ним не смеялись из уважения к его терпению.
Работала Анна Яковлевна подавальщицей в столовой санатория Союза писателей. И еду кошкам носила оттуда. Мохнатая братия точно знала время ужина и двор пестрел котами, кошками и котятами. Ели они все. Гречневую кашу, пюре и хлеб. Лапшу и помидоры с огурцами. Молочка улетала на ура. Иногда попадалась колбаска, котлетка или курочки кусок.
А вот с рыбой вышло забавно. Один из отдыхающих был заядлым рыбаком и однажды принес средней величины тазик рыбьей мелочи. Поставил кошкам. Они сели вокруг и смотрят. Не трогают рыбу
Наверное этим их не кормили никогда. Положение спас бывалый Бандит. Подошел. Попробовал и дал команду "обед!". Через пять минут дядька уже мыл тазик.
Однажды вечером мы увидели во дворе кошку. Счастливую. Трехцветную. Выглядела она как персонаж из фильма "Кладбище домашних животных". Лапы у неё уже не сгибались от старости. Глаза гноились, уши тоже. Плоская. Шерсть свалялась, а кое где вылезла проплешинами. Мумия!
Кошка вышла на середину двора и упала на бок, вытянув все четыре лапы.
Пока мы стояли в оцепенении, Анна Яковлевна уже сдернула с веревки свой новый халат. Мгновенно скрутила из него гнездо и бережно перенесла туда кошку. Напоила ее водой из чайной ложки. Осмотрела. Огладила всю. Кошка только постанывала. Полчаса она отпаивала её, пока кошка отдыхала. Промыла ей глазки и почистила уши. Кошка открыла глаза. Жёлтые.
Сметаны в доме не оказалось. Пока кто-то из мужчин бегал за ней в ближайшее кафе, хозяйка кормила кошку с пальца сливочным маслом. Вместо зубов там были выкрошившиеся желтые пеньки.
Спустя три дня, перед самым нашим отъездом, Мумия довольно бодро ковыляла по двору.
Была еще несчастная утка, упавшая в ямку. Достали. Но она стала вялой. Анна Яковлевна потом сказала, что в ней яйцо разбилось и не спасти уже. Я и не знала, что так бывает.
Продолжение следует....
Автор Отстрелила лису хвост.