Мари рано легла спать. Когда она снова открыла глаза, в ее комнату светило солнце. Она не могла поверить, что ночь с ее угрожающими тенями, странным скрипом и призрачными шагами закончилась, а она ни разу не проснулась, чтобы прислушаться, задрожать или закутаться в одеяло плотнее.
Она встала с постели с небывалым чувством легкости и непривычным интересом к наступающему дню.
Она давно не испытывала столько радости, когда полтора часа спустя после завтрака, вернулась в дом с полными руками покупок. Впервые за долгое время она купила что-то для себя: туфли, на замену стертым, носовые платки, флакон духов, немного швейцарского шоколада, зеркало, чтобы повесить его над туалетным столиком, и милую маленькую рамку для фотографии Роба. Мари сразу направилась с покупками в свое маленькое убежище.
Закрепляя на стене купленное зеркало, она то и дело мельком видела в нем свое отражение – мрачную фигуру в черном, неуместно смотрящейся на фоне маленькой светлой комнаты. Когда зеркало наконец оказалось на месте, она остановилась перед ним и впервые за несколько месяцев внимательно осмотрела себя.
Конечно, никому больше не придет в голову назвать ее хорошенькой. Она не была ни хорошенькой, ни приятной на вид. В ее лице было что-то мрачное и отталкивающее. А какая она была худая и сутулая!
Она несколько обиженно уставилась на свое поношенное черное шерстяное платье с отвращением оттянув плохо сидящий воротник. Любой выглядел бы отвратительно в таком платье, сказала она себе.
И ей следовало бы заняться своими волосами. Они были так туго зачесаны назад с ее лица и завязаны в этот уродливый узел на затылке, что она выглядела для всего мира как какая-нибудь уборщица.
Она распустила волосы и уложила их как старшеклассница по соседству, в короне из пышных волос и косичек высоко на голове. Результат оказался неожиданным. Она с минуту смотрела на себя, затем принялась усердно отделять короткие пряди вокруг лица. Смочив, она накрутила их на палец, пока те не завились, как в старые времена, до того как она зачесала их назад, повинуясь требованиям Кэмерона.
Она была так взволнована. Ее руки слегка дрожали, когда она сняла свое черное платье и надела на его место домашнее платье нежного цвета с кружевом, которое ее мать прислала ей на день рождения. Она поспешила к зеркалу и недоверчиво уставилась на свое отражение.
Бледное платье, открывавшее ее красивую, стройную шею и изящные руки, туман мягких светлых кудрей вокруг ее лица, нетерпеливый, живой взгляд в ее глазах совершенно преобразили ее. Она думала, что безвозвратно изменилась, и вот ей улыбается прежняя Мари, та самая Мари, которую все любили и звали красивыми именами! Это было похоже на чудо — словно кто-то вернулся из могилы!
Она побежала во дворик за цветком персика, чтобы воткнуть его в волосы. Когда она возвращалась к дому, у ворот остановилась машина. В ней была Елена. Мари вышла посмотреть, что ей нужно, очень довольная тем, что та приехала именно сейчас.
Елена дружелюбно улыбнулась Мари и сказала, что у нее пакет с книгами, которые ее муж попросил передать для мистера Кэмерона. Была ли его жена дома?
“Я его жена,” сказала Мари самым приветливым тоном.
Кажется, Елена не была готова к такому ответу. Она вздрогнула, уставилась на нее и на минуту потеряла дар речи. Затем она пришла в себя, но не смогла скрыть удивления и любопытства в своих глазах.
Некоторое время их разговор был полон пустых любезностей, затем Елена спросила:
“Вы действительно одна в этом большом доме? Я думала, вам будет одиноко, но...” — медленно произнесла Елена. Что-то во взгляде, который она бросила на нее, заставило кровь прилить к щекам Мари.
Пять минут спустя она опрометью вбежала в свою маленькую комнату.
“Она злая женщина! — горячо воскликнула Мари — Злая! Иначе она никогда бы не подумала о такой вещи!”
Она постояла минуту, глядя в окно. Внезапно она вздрогнула, бросила испуганный, виноватый взгляд на ряд фотографий выставленных вдоль стены. С них на нее смотрели спокойные знакомые лица родных. Мари сползла на пол и спрятала разгоряченное лицо в прохладных белых драпировках своей маленькой кровати. Через некоторое время она встала и взяла фотографию Джози.
“Всего на минуту, — прошептала она, глядя в доброе лицо Джози, — я хотела бы, чтобы это было правдой! Всего на минуту мне захотелось, чтобы Роб был здесь, взрослый, молодой человек, сидел вон в том кресле и улыбался мне так же, как раньше! Ты ведь не винишь меня, правда, Джози? — В ее голосе звучала мольба. — Потому что мне так одиноко! И, если бы он был здесь, мы могли бы поужинать вместе. Я бы положила соль в его кофе и перец в его торт. Он бы не счел это глупым. Нам было бы так смешно!”
Она немного истерично рассмеялась и подошла, чтобы взять фотографию Роба в новой рамке и поставить ее на свой чайный столик.
“Хорошо, что ты не из плоти и крови, дорогой Роб, — сказала она, зажигая спиртовку под своим маленьким чайником, — к сожалению на двоих ужина не хватит!”
❗ Подписывайтесь
🗯 Комментируйте
❤️ Ставьте лайк