Почему-то группу Shoking Blue принято считать авторами единственного хита, на Западе таких называют One Hit Wonder. Впечатление такое, считаю, создано телевидением и радио. Действительно, если взять в ротацию одну-единственную песню группы, то у зрителей и слушателей, которые не хотят копнуть глубже, может сложиться мнение, будто больше крутить и нечего. По той же причине многие считают, что и Pink Floyd, кроме Another brick in the wall, ничего не написали, и Sting бедноват на выдумку; Led Zeppelin с Deep Purple тоже так себе креативщики. Так этим еще повезло; а у команд вроде Kinks так и вовсе будто бы послушать нечего.
Так вот, мало у какой группы столько достойных наших ушей песен, как у этих голландцев Shoking Blue. Песен ничуть не хуже Venus, или Шизгары, как ее знают у нас. Но – поведемся сегодня на всеобщее мнение, тем более что предыстория у песенки богата и потрясает воображение:
Самое хипповское было время, 1969 год. В США полным ходом «лето любви», фестивали и протесты, а тут четверо молодых голландцев - как чертики из табакерки. Надо сказать, тогда песня не то чтобы очень пошла: все-таки группа была нераскрученная, да еще из страны, в музыкальном плане не засветившейся; но зато потом!..
Shocking Blue – это главным образом гитарист, он же автор, Робби ван Леувен, и голос, она же лицо группы – Маришка Вереш. Девушка с ядерным смешением кровей – папа венгерский цыган, мама полуфранцуженка-полу – внимание! - русская. Дочка выросла крепенькая, с волосами иссяня-черными и с таким, знаете, распутно-невинным взглядом, дядькам особенно нравится. И голосина луженый. Мужчины, как в нашем фильме примерно тех же лет - падали штабелями.
И кто бы мог подумать, что прическа у Маришки Вереш была париком, девушка плакалась на грубых коллег мамочке, а та ругалась с менеджерами; не курила, не пила – это в 69-м-то! - а любила чай и кошечек. И коллегам, охочим до клубнички, сразу сказала: ни-ни, я не такая. Это только в суровой Голландии могло родиться, причем именно в цыганском таборе, где девушка и начинала.
А с другой стороны был этот самый Робби ван Леувен, парень с большим ртом и большими амбициями; по тому времени очень хотел играть, даже неважно что, и все ему не везло; то гитара не та, то люди.
Робби ван Леувен уважал Эрика Клэптона и свою группу назвал по словам "electric blue" из его песни «Strange Brew». И все вроде заработало, и тут – нате, вокалиста забирают в армию.
А у коллег по другой команде вечеринка, и там играют такие «Шмели», Bumble Bees; и вот видит Робби эту их "пчелку" 21 года за микрофоном, с подведенными глазами, слышит голос и просто падает под стол. И переманивает ее к себе, и уже ребятам из Shocking Blue приходится бить по струнам и в барабаны от плеча, иначе Маришка их выносила голосом:
Но то, что было до и после песни Venus, ничуть не менее интересно, чем сам сабж. Там история тянется во времена покорения Дикого Запада и вперед, до наших дней и нашей страны. Люди тянули все и отовсюду, включая, кстати, авторов.
Обычно ведь как: пишут песню, а на нее потом - перепевки. То есть история идет вперед. А тут наоборот: история тянется назад, да еще расползается в разные стороны.
А все потому, что остался на группе Shocking Blue такой первородный грех: из всех ее многочисленных прекрасных песен прославилась та, которая им фактически не принадлежит. Слова еще куда ни шло, а вот музыка – нет:
Потому что общественность с изумлением узнала знаменитую Venus в довольно колхозной песенке американской группы The Big 3. То есть не то что отдельные ходы там похожи или общий мотив: вся песня Venus целиком, из куплетов, припева, брейка, повторяет эту The banjo song, которую американцы The Big 3 отыграли на 6 лет раньше:
Вообще, штука сама по себе хороша: 1963 год, пробирает прямо до печенок, по драматизму – чистый хард-рок, которым тогда и не пахло. А девушка в брейке – это Кэсс Эллиотт, Mama Cass, которая потом в Mamas & Papas пела про California Dreaming.
Так эти The Big 3 тоже ведь не сами это сочинили; они взяли старую американскую песню, называется Oh! Susanna. Слова частично оставили, мелодию поменяли. Про Сусанну - это, знаете, лирический герой, простой парень с Алабамщины, едет с банджо на коленях на Луизианщину к новой бабе и призывает некую Сусанну по нему особо не убиваться:
Так эта Oh! Susanna – такая известная в Штатах, что известнее только Jingle Bells. И перепевок на Сусанну примерно столько же, сколько на Venus. Подробнее про эту Oh! Susanna я расскажу в другом выпуске, всё-таки это прообраз знаменитой Venus. А пока - одна из самых старых записанных версий. В середине 19-го века записаться было не на чем, так что у меня самая старая запись – 1924 года, Wendell Hall Shannon Quartet:
Подробнее про историю протоверсии "Шизгары", композиции Oh! Susanna я рассказываю во второй части.
Так во всей этой связи встает вопрос: а что же остается в песне Venus своего, шокингблюшного, кроме слов, о которых отдельно? – Во-первых, вступление, тремоло на хитром септаккорде. Си-септаккорд с квартой, пишется по B7sus4. Так, оказывается, и его украли. Вот вступа к сабжу:
А вот вам группа The Who, вступа к их Pinball Wizard:
Рок-опера Tommy, за полгода примерно до Shocking Blue. Голландцы-то, а? – даже тональности не поменяли.
А вы скажете: а основная линия-то, смена двух аккордов все время, вот эта?
А я отвечу: так ее не только Shocking Blue позаимствовали, а еще много кто. Из тех же времен, например, Карлос Сантана. В 69-м. А Сантана перепел такого Willie Bobo, а вот Bobo, видимо, и оказался под чарами соплеменников из The Big Three:
Тут надо не забывать старую, но актуальную истину про то, что нот всего 7 и такой ход – не такая уж редкость. Потом, не слыхал я, чтоб были какие-то суды по авторским правам – во всех приведенных сегодня случаях. А в активе Shocking Blue из всей Venus остается, таким образом, только текст. Который будет рассмотрен отдельно, во второй части, поскольку как только не излагался, и особенно у нас.
Оригинальные выпуски программы "Музыкальный Second Hand" вы можете послушать на silver.ru.