Еврейские общественные пространства под названием «Мойше Хаус» находятся в частных квартирах и домах по всему миру, там можно жить, а можно приходить туда в гости и участвовать в мероприятиях — не обязательно строго еврейских. Что там вообще происходит, кто создаёт такие дома, кто может быть там гостем и закроют ли «Мойше Хаус» за стриптиз-вечеринку, «Цимес» узнал у Оли Эльшанской, которая в 2010 году открыла первое такое пространство в Москве.
«Одно из важных условий: „Мойше Хаус“ всегда будет независимым». Как устроен проект
«Мойше Хаус» — это еврейский дом, а не организация, у которой есть офис с директором и сотрудниками. В «Мойше Хаусе» живут люди, которые его создают, они хотят, чтобы там было комфортно и уютно. А от обычных домов «Мойше Хаус» отличается тем, что туда приходят гости. Очень-очень много гостей. И происходит это постоянно. Резиденты, которые живут в Доме, — это не его сотрудники, они не получают зарплату. Это люди, которые хотят создавать свою общину так, как они её видят, а не в соответствии с какими-то регламентами или «политикой партии».
Если посмотреть поближе на разные Дома в Москве, Хабаровске, Париже или Сан-Диего, то мы увидим четыре разных сообщества, которые ничем друг на друга не похожи, кроме логотипа и большой гостиной. Всё благодаря тому, что Дом определяют люди, которые в нём живут. Так что и «Мойше Хаус» в Москве 10 лет назад совершенно не похож на нынешний.
Во многих странах, например в США, «Мойше Хаус» — это действительно дом, особняк с площадкой для барбекю. А в европейских городах это чаще всего большая квартира с гостиной, где может поместиться куча народа, и спальнями. Число спален соответствует числу резидентов. Обычно в Доме живут три — пять человек, зависит это от страны, формата, бюджета и величины местной общины. С одной стороны, это дом, куда приходит много народа, а с другой — это дом резидентов, они там живут, там стоят их зубные щётки и лежит их постельное бельё.
В «Мойше Хаусе» нет конкретного формата и регламента. Никто не скажет, что ты должен обязательно сделать мероприятие на какую-то тему, — ты сам это определяешь. И далеко не все программы обязаны быть еврейскими. Это прописано внутри политики «Мойше Хауса»: важно показать, что интересы бывают разными, не только еврейскими, и «Мойше Хаус» их поддерживает.
Поэтому резиденты Дома могут просто устроить огромную вечеринку с кино и попкорном или дискотеку — и это тоже будет абсолютно равноправное мероприятие в «МХ», такое же, как шаббатняя трапеза. Можно сделать мероприятие по направлению тиккун олам, дословно в переводе с иврита «исправление мира»: сюда входят всякие социальные штуки, благотворительность; они тоже могут быть не связаны с еврейством. Если ты хочешь прийти и реализовать свою идею, она не противоречит концепции «Мойше Хауса» и резиденты согласны — пожалуйста.
«Мойше Хаус» — часть еврейской общины каждого города, но это не часть таких еврейских программ и организаций, как «Гилель», «Сохнут» или «Хабад». Он всегда будет независимым, это одно из важных условий.
Дом не может быть представительством какой-то конкретной организации в более неформальном виде. Да, «Мойше Хаус» может сотрудничать с общинами и придумывать совместные мероприятия, но он никогда не будет принадлежать кому-то из них конкретно.
Когда люди начинают жить в Доме, они берут на себя много разных функций: организовывают тусовки, программы и логистику. Рамка довольно широкая: в Доме проходят еврейские мероприятия, что-то попадающее в категорию «исправление мира», что-то общественное, образовательное и культурное, но резиденты могут сами определять свою программу. Ежемесячно резиденты всего мира отправляют на одобрение проекты календаря на 30 дней вперёд в центральный «Мойше Хаус» через сайт. Если программы не противоречат человеческим ценностям, не антиизраильские и не вредят еврейскому народу, то они будут одобрены.
«Возникла дырка — молодой человек ещё не обзавёлся семьёй, но уже окончил колледж, и ему некуда податься». Где, когда и почему появился «Мойше Хаус»
«Мойше Хаус» образовался в США и был ответом на естественный запрос американской еврейской общины — он предназначался для людей, которые только что закончили получать высшее образование.
В кампусах колледжей и университетов есть представители общин, там всё время что-то устраивают, и внутри этой движухи ты живёшь. Дальше есть семейные программы, подходящие людям, у которых появились дети. А между ними возникла дырка — молодой человек ещё не обзавёлся семьёй, но уже окончил колледж, и ему некуда податься. Так и появилась идея создать дома-общины.
В эсэнгэшной реальности немножко другая целевая аудитория. У нас, условно говоря, «Гилель» не находится внутри кампуса, это просто отдельная организация, куда могут прийти ребята из разных университетов. Так что американская модель у нас трансформировалась в программу для людей, которые ищут себе еврейское сообщество, но не хотят присоединяться ни к какой конкретной еврейской общине. «Мойше Хаус» в этой реальности — это, скорее, люди разных возрастов.
Европейцы и американцы узнают еврейские ценности с самого детства, а у нас есть случаи, когда люди в первый раз зажигают шаббатние свечи на «Таглите».
На Западе, в отличие от нас, еврейская культура не прерывалась. В Европе или Америке люди просто выбирают «Мойше Хаус» как формат; в России же нам часто приходится объяснять азы гостям, которые ничего не знают о еврействе. И это нормально, мы все в СНГ были такими.
«Мы поняли, что нам некуда пойти». Как мы с друзьями открыли первый «Мойше Хаус» в Москве
Нам с друзьями было по 20 с чем-то лет, мы познакомились в еврейской тусовке, но никак не могли найти себе место, нам не хотелось топорно присоединяться к какой-то еврейской организации. И вот однажды мы сидели с друзьями в машине перед Песахом и думали, куда пойти на традиционную трапезу — седер. «Туда мы не хотим — там слишком религиозно, туда не хотим, потому что там нам не нравятся люди, туда — слишком далеко ехать».
Мы поняли, что нам некуда пойти, и подумали: «Блин, а давайте сделаем седер сами, что нам мешает?» И просто сделали дома седер, позвали ещё друзей. Сами придумали, как и что мы будем рассказывать, сочинили меню. Нам очень понравилось планировать и понравилось, как всё получилось, так что мы сделали вечеринку на Рош-а-Шана, на Суккот и ещё раз седер Песах. Всё время звали друзей.
И в конце концов нам рассказали, что есть такая организация, «Мойше Хаус», и что они поддерживают такие проекты. Мы подали заявку, у нас несколько раз менялся состав людей, которые должны были запускать проект. Очень долго мы пытались получить на всё это деньги, но всё получилось, и московский Дом стал одним из первых русскоязычных Домов в мире.
Я прожила год в «Мойше Хаусе», за это время сменилось некоторое количество соседей. Через год я поняла, что подустала, и уехала учиться в Израиль по программе «Маса». Когда я стала выпускницей «Мойше Хауса», появилась программа «„Мойше Хаус“ без границ» — по ней можно, даже не имея Дома, сделать программу и получить на это бюджет. Так что я воспользовалась этой возможностью и сделала несколько программ в Израиле, например седер Песах, где было много ребят из Москвы.
Кто может открыть Дом, как это сделать и откуда берутся деньги на проект — в следующем материале о «Мойше Хаус». Оставайтесь с нами!
Подготовила Арина Крючкова
Читайте также: