"Шизгара! Много в этом звуке для сердца русского слилось Как много в нем отозвалось", - писал про А.С.Пушкин о мистическом звучании Venus для советского уха. Это, говорят, как гром было, буря, никто ж не знал, что это и про что; и прямо чуть не антисоветчину слышали в этом слове.
Что за Шизгара, кому, откуда, и про штрафной изолятор в этом слове, и про психическое отклонение, и про гарь, и про угар.
Так что сегодня копнем не столь глубже, сколь шире. Если в прошлый раз мы смотрели, откуда Venus взялась (богатая оказалась история), то теперь - чем продолжилась. В других руках – умелых и не очень.
Итак, теперь мы знаем, что музыку Shocking Blue содрали у американцев The Big Three; а The Big Three эту музыку придумали к тексту старого кантри про Сусанну, времен Золотой лихорадки еще.
Так в нашей стране история любит повторяться, что и случилось в очередной раз в конце 20-го века, когда группа «Мечтать» выпустила песню «Летчик», или наоборот – группа «Летчик», а песня - «Мечтать», общественность до конца не разобралась, но суть уловила:
То есть процесс простой: есть хорошая песня – есть спрос эту песню петь. Не только со сцены на языке оригинала, но и запросто, за бутылочкой там или просто на улице.
И тут уже не про плагиат речь: у нас в случае с Venus это простое желание спеть наложилось на трудности даже не перевода, а восприятия: есть забойный припев, который большинство сограждан слышат как «Шизгара!»; что там поется на самом деле – прочесть можно, а вот перевести коротко и внятно – вряд ли. «Вот она какая!», наверное, так.
Но мантра «Шизгара» - это избитое прочтение припева; нашлись люди с фантазией, которые увидели в этом словосочетании совсем другие горизонты:
Всякие были песни в Сэконд-Хэнде: мегаизвестные и почти не перепеваемые, малоизвестные и с миллионом переложений, в основном просто известные и перепеваемые хорошо. Но Venus – особый случай, вообще особняком: мировая песня, знают все, перепевают где угодно на всех языках.
Украинская версия. Почти по тексту. Вслушайтесь: «Ты – сАма гарна лэйди вамп, Вэнэра чаривнА»:
А что же у нас поется в оригинальном тексте, у Shocking Blue?
«Божество на вершине горы / Горит серебряным огнем / Встреча красоты и любви / и Венера ей имя».
Текст, знаете, очень в духе поп-музыки, и рока в том числе. Это, знаете, сонграйтеры – люди серьезные, приходят на работу к 9 и пишут про любовь до 6 - с перерывом на обед. А, если группа пишет себе сама, то большинство ведь как: придумают одну классную строчку, обмоют это дело, а дописывают уже наутро; результат напрямую зависит от того, как отметили вечером.
В отношении Shocking Blue этот тезис верен частично. В злоупотреблениях собственным здоровьем команда не замечена, а Маришка Вереш так даже и не не курила; но, во-первых, текст писала не она, а гитарист-основатель коллектива, а, во-вторых, музыку писала не группа, а совсем другие люди.
Итак, 1969 год, гитарист Робби Ван Ливен садится писать песню в надежде на известность; группу не знают, нужен хит. И выходит у него что-то такое абстрактное-ни-о-чем: «Ее оружие – кристальные глаза / сводящие с ума любого / Она темна, как ночь, / у нее есть то, чего у других нет». То ли безрукая Венера Милосская изумила Робби, то ли Ботичелли. А с аранжировкой он даже не мучился, если только совестью; про песню Oh! Susanna вы уже знаете.
И куда с таким текстом идти, спрашивается? – да на вершины хит-парадов! Вот навскидку не припомню, чтобы песня с умным, глубоким текстом – и была бы наверху. Из чего следует: публика, что мужская, что женская, любит все-таки даже не ушами, не то что мозгами, а седалищным нервом.
А вот для любителей потешить пятую точку – и прочих ценителей прекрасного - настоящий расколбас устроил Александр Пушной, который много чего откаверил и перекомпилировал, а в нашем случае помножил Ливена-Вереш на Курта Кобэйна:
Но дело в том, что в песне Oh! Susanna был куплет, который в самих Штатах предпочли забыть. Так что придется вспомнить всю предысторию, которая началась в США где-то в середине 19-го века.
Жил там такой молодой Стивен Фостер, между прочим, ирландец. Пил виски и писал песни – ни шатко ни валко. Вот в 1848-м он написал такую веселенькую среди прочих, назвал Oh! Susanna, с восклицательным знаком посередине. Лирический герой, не выпуская банджо из рук, едет с Алабамы на Луизиану, к любимой.
Песня в Штатах стала вроде нашей «Во поле березки», русской народной, которую написал чистый татарин Нигмат Ибрагимов. Только наоборот, наша-то появилась раньше и была редактирована этим адъюнкт-профессором Казанского университета; а народная американская Сусанна – это чистый ирландец Фостер, 22 лет.
И вот с этой вот песенки в 1963-м, за 6 лет до Shocking Blue, слова (только слова, не мелодию!) сняла американская группка The Big Three. В которой тогда выступала еще никому не известная, но уже чрезвычайно бодипозитивная Кэсс Эллиотт, будущая Mama Cass из The Mamas and The Papas. Ребята придумали свою, ни на что не похожую мелодию, чистый рок, свои ходы, пассажи, и поменяли текст: парень теперь не к любимой едет, а от нее:
Мелодию все узнали: от ключа и до финала нота в ноту все снял трудолюбивый голландец Робби Ван Ливен. А текст свой присочинил, ну такой, ненавязчивый. Но харизма Маришки Вереш сделала свое дело, одно это ее «Уау!» чего стоит.
Так вот: рекомую "Сусанну" Stephen Foster написал не в Алабаме и даже не в Луизиане, то есть не в Мексиканском заливе, на югах, а в Огайо – это вообще север Штатов практически. Издатели ему расщедрились на 100 долларов за песню, это тысячи две с половиной на нынешние деньги; звукозаписи-то не было, инфантильные барышни играли на пианино сами, по нотам; вот ноты вместо пластинок и покупали. Так за каждую тетрадочку Фостеру положили по 2 цента; и стал этот Фостер в свои 20 первым профессиональным сонграйтером – ныне профессия в США одна из самых уважаемых.
А все это к тому, что изначально в песне про Сусанну был еще один куплет, довольно абстрактный. На манер нашего «Маленький мальчик нашел пулемет / Больше в деревне никто не живет». В переводе звучит так примерно: «Я перепрыгнул телеграфные провода, пошел ток и убил 500 негров».
I jumped aboard da telegraph,
An’ traveled down da river,
Da lectric fluid magnified,
An’ killed five hundred nigga.
Вот из-за последнего слова в США теперь этот куплет не поют. А еще один не поют, потому что дурацкий. То есть сейчас песню урезали вдвое.
Исторической справедливости все искал исполнение именно со словом «негр» - у нас, к счастью, проблема толерантности к этому цвету кожи вроде бы не стоит и слово оскорбительным не считается; нашлось что-то времен зари той самой звукозаписи, 1923 год:
А годы спустя – а Shocking Blue распались довольно быстро – Маришка Вереш собрала новую команду и сделала римейк себя самой. И вышла вообще другая песня:
Вот и узнайте здесь прообраз 1848 года. Фактически – перепевка третьего уровня, или кавер на кавер кавера. Нам же следует, как в конце классической первой части, написать слово «Fine» (конец).
И, в общем, все эти претензии к группе о скопипащенности песни Venus – все это на самом деле брызги. В крайнем случае – любопытный исторический факт на кромке правового поля. Представьте: не взяли бы Shocking Blue мелодию у неизвестного американского трио – и не было бы нам ни Шизгары, еще по юности памятной.
Так что, граждане, голландским бывает не только сыр и хэрр, как в том анекдоте. А вы звоните в посольство Королевства Нидерландов.
Начало рассказа про Venus найдете тут.