Одна из самых известных достопримечательностей Швейцарии, да, пожалуй, и всей Европы, на отсутствие к ней интереса не жалуется. Даже в грустные для туризма времена ковидных ограничений, площадка перед «Умирающим львом» в Люцерне никогда не пустует.
Небольшими группами или в одиночку подходят к нему быстрым шагом гости города, замирают на минуту для эффектного селфи или общего фото и сотни тысяч снимков улетают во всемирную паутину. А за спиной улыбающихся, подпрыгивающих, застывающих в эффектных инста-позах людей уже 200 лет – Жизнь, воплощенная лаконично и профессионально в образе царя зверей, встречается со Смертью.
Почему Лев? Почему умирающий? К 200-летнему юбилею знаменитого памятника, вспомним историю его создания.
Швейцарские наемники
Горный перевал. Узкая площадка над пропастью, заваленная камнями. Перед костром греются несколько мужчин. Ковшиком сложенные руки ловят тонкую струйку тепла. Пальцы с разбитыми ногтями, ладони – мозоль на мозоли. Эти руки – не часть человеческого тела, а хват для мотыги или древка копья. Лениво тянется беседа. Голоса хриплые, привыкшие не словеса, как кружева плести, а «в атаку» орать. А после долгого подъёма к вершине и сил то больше нет на разговор.
«…отвоюю, обещанное получу и дом куплю. И все мне, как Урсу, на улице кланяться будут», – слышится из темноты.
«Дооом… Кланяться…», – бурчит в ответ сосед – «Да ты сначала живой останься!»
Ответить нечего и уставшее от молчания эхо отступает в узкую расщелину.
В рассветный час, все уже на ногах. Собирая нехитрые пожитки, то один, то другой оглядываются на небольшую долину у северного склона. Утренний туман скрывает дома, где осталась семья, там звонят на утреню колокола в небольшой часовне и мычат коровы. Но идти придётся на юг, туда, где за цепочкой гор на горизонте лежит далёкая Италия. Путь будет долгим. Служба короткой. Домой из них никто не вернется.
Сотни и тысячи таких отрядов, из тех мест, где ныне находится Швейцария, отправлялись служить за пределы своей Родины с самых давних времён. Историю наёмничества принято отсчитывать пятью веками, хотя историкам приходилось находить упоминания о лихих воинах из Ретии, подвизавшихся за монету-другую бесстрашно рубить тех, на кого укажут ещё во времена Римской империи.
В XIII-XV веках, амбиции растущих городов-конфедератов, требовали участия молодых мужчин в войнах. Набирали их, в основном из крестьян. Отрицавшие дисциплину, привыкшие, как и во многих других странах к стремительным вооруженным грабежам, эти «лихие люди», виртуозно владея алебардами, побеждали в сражениях противника более искусного и намного превосходящего их в численности.
Когда в родных местах воцарился мир, оказалось, что организованные, лёгкие на подъём отряды швейцарцев, стали востребованы и в других странах.
В то время по всей Европе росли владения феодалов. Словно на гигантской шахматной доске расчерченной территориями собственных полей, лесов и крепостных стен, велись бесконечные и запутанные кровавые игры за власть. Для победы нужно убрать короля? Не проблема – в ход шли интриги или яд. Не получилось? Тогда применялись более решительные действия. Собственную армию, берегли, а для выполнения искусных гамбитов под удары ферзей и коней противника подставляли фигуры попроще – наёмников.
В их родных общинах, поднаторевшие в искусстве посулить золотые горы, а отдать медный грош, неустанно трудились за свой немалый процент посредники – поставщики солдат. Даже примерная статистика впечатляет – в те времена каждый десятый житель Швейцарии воевал в иностранной армии. За всю историю Конфедерации общее число мужчин, участвовавших в различных сражениях за пределами Родины, определяют цифрой от 1,1 до 2 миллионов. Вероятно, ни одна нация в мире так активно не участвовала в заграничных войнах.
В период с XIV по XIX век каждый десятый житель Швейцарии воевал в иностранной армии
С конца XIV до начала XIX века в Европе не было ни одного крупного сражения, в котором бы на боевых позициях не оказались швейцарцы. Зачастую они сражались по разные стороны воюющих армий. Основными заказчиками были короли Франции (это сотрудничество оказалось самым долгим, вплоть до XIX века), монархи Испании, миланские и австрийские герцоги, Папа Римский, а также Венеция и Флоренция, Венгрия и Нидерланды. В свою очередь, служба молодых людей в иностранных армиях, несмотря на активную критику со стороны Никлауса фон Флюе (1417-1487), святого, особо почитаемого в Швейцарии, а позже и Хулдриха Цвингли (1484-1531), духовного лидера Реформации, стала настоящим семейным делом, кормившим многие аристократические семьи.
После нескольких печальных случаев поражений наёмников, которым пришлось даже выступать на поле битвы против соотечественников, тема воинской службы за пределами Родины стала терять свою популярность. К XVIII столетию спрос на солдат из Швейцарии стал снижаться, а ранняя индустриализация вскоре предоставила другие возможности для трудоустройства: все больше мужчин стали выбирать мирные профессии.
В 1859 году, спустя добрый десяток лет после основания современного федеративного государства, служба в армии на благо иностранной державы была окончательно запрещена. Исключение – разрешение, предоставляемое Федеральным советом гвардейцам в Ватикане. Соответствующий закон действует и сегодня. В нем указывается, что «швейцарец, поступающий на иностранную военную службу без разрешения Федерального совета, наказывается тюремным заключением на срок до трёх лет или штрафом». Гражданам с двойным гражданством разрешается проходить военную службу в другой стране.
История Памятника
Гибель швейцарских гвардейцев, охранявших дворец Тюильри в день штурма 10 августа 1792 года, в честь которых был высечен в скале «Умирающий Лев», была лишь эпизодом в истории швейцарского наёмничества. Но, вероятно, именно особая атмосфера всей Европы, продолжавшей праздновать окончание кровавых наполеоновских войн и появление практики создания скульптурных и архитектурных мемориальных сооружений в честь важных исторических событий, поспособствовали реализации смелой идеи одного из жителей Люцерна.
Карл Пфиффер фон Альтисхофен (1771-1840), представитель известного аристократического рода, получил достойное образование при иезуитском монастыре. Затем обучался в военной школе в Париже, где в 1787 году был произведён в лейтенанты и назначен в Швейцарскую гвардию. Молодой офицер швейцарской гвардии был непосредственным свидетелем событий Французской революции, но в августе находился в отпуске в родном городе. Избежав гибели в Париже, он всё-таки продолжил службу в иностранной армии и вернулся на Родину в 1801 году.
Занимая различные высокие должности, Пфиффер даже несколько лет возглавлял Люцернское художественное общество в качестве его первого президента. В возрасте 48 лет он опубликовал книгу, где были собраны его личные воспоминания и свидетельства других гвардейцев о боях с якобинцами. Со временем идея достойно сохранить память о погибших товарищах стала целью жизни бывшего военного.
Первоначально создать памятник он предложил швейцарским скульпторам. Но их предложения ему не подошли. И тогда, используя свои связи, Пфиффер, договаривается о памятнике с Бертелем Торвальдсеном (1770-1844), автором парадных портретов многих монарших особ. Знаменитый скульптор взялся за исполнение эскиза и даже создал модель композиции.
Одновременно с этим Пфиффер приступил к сбору средств для сооружения мемориала. Свои пожертвования сделали представители королевских домов Пруссии и Франции, а также члены императорской семьи Романовых в России. Тем не менее, для оплаты услуг Торвальдсена денег не хватало. Поэтому для выполнения работ был выбран Урс Эггеншвайлер (1849-1923), известный скульптор-анималист из Золотурна. К сожалению, вскоре после начала работ он упал со строительных лесов и позже скончался от полученных травм. Его дело продолжил скульптор Лукас Ахорн (1789-1856) из Констанца, Германии.
На состоявшейся 10 августа 1821 года церемонии открытия присутствовали не только представители власти различных регионов Швейцарии, но и дожившие до столь важного для них события ветераны Швейцарской гвардии.
Первым смотрителем памятника стал бывший капрал Давид Клерк, который в злополучное утро штурма Тюильри, вместе с четырьмя другими солдатами смог захватить пушку у революционеров, получив при этом серьёзное ранение. Давид сделался гидом и с удовольствием рассказывал посетителям, интересующимся историей, о событиях, участником которых он был.
Торвальдсен, автор проекта, смог увидеть реализованный по его замыслу другим скульптором монумент лишь в 1841 году. По случаю его приезда в Люцерн был организован праздничный ужин и фейерверк.
В 1886 году буквально в нескольких метрах от памятника была открыта небольшая экспозиция, где на панорамных полотнах рассказывалось о событиях, по случаю которых был воздвигнут монумент «Умирающий Лев». К сожалению, желающих посетить частный музей оказалось не так уж много. Поэтому в 1901 году его переделали в Альпийскую Диораму.
200-летний юбилей
Сегодня, 10 августа 2021 года, один из самых печальных памятников на планете отмечает свой 200-летний юбилей. Памятник отмыли, навели везде марафет. К особой дате подготовлены информационные щиты, опубликован специальный веб-сайт, в торжествах примут участие местные власти, историки и краеведы.
И, тем не менее, как и 200 лет назад, ещё до открытия «Умирающего Льва» в 1821 году, так и сегодня саму идею мемориала подвергают жёсткой критике. Диспуты о том, как относиться к службе наёмных солдат – как к свидетельству героизма и воинской доблести или, как к подтверждению лозунга «всё на продажу», продолжаются до сих пор.
Возможно, те, кто будет слушать ораторов и те, кто просто посмотрит на фотографию «Умирающего Льва» в нашем репортаже просто задумаются о том, насколько хрупка человеческая жизнь и, что никому в нашем мире не дано право её отнимать. //SA
Текст: Мария Кришат // SA
-----------------------------------------------------