Хельга обожала море.
Но не тёплое и ласковое, а суровое и холодное. Хельга верила в то, что предки её были древними скандинавами, которые рассекали суровые воды на своих драккарах. Хоть сама она родилась далеко от своей исторической родины, но ей удалось вернуться после окончания университета. Должность метеоролога в отдалённой деревушке её полностью устраивала.
Деревушка располагалась на втором по величине острове дикой и северной страны. Он был отделён от материка узким проливом, а фьорды врезались в "тело" острова, словно зубы зверя в добычу. Во всяком случае, именно так подумала девушка, когда впервые попала на остров, и у неё появилась возможность побродить по нему. Ей здесь безумно понравилось - свежий солоноватый воздух с привкусом моря, достаточно дружелюбные местные жители и скалы, которые словно подпирали нависшее серое небо.
Она сразу влюбилась в это место, стоило ей только сюда приехать. И ей казалось, что это место полюбило её в ответ.
Станция располагалась у самого моря. Первый этаж был сделан из крепкого камня и крепких стёкол, которые позволяли ей наблюдать за морем. Особенно оно прекрасно было во время шторма, когда с шумом пыталось смыть этот остров с лица земли.
Если спуститься со скалы по выбитым кем-то очень давно ступенькам, то можно было бродить по необычному пляжу. Он весь состоял из чёрного вулканического песка - непривычное и странное зрелище, которое придавало окружающему пейзажу только ещё большей суровости.
Примерно за полгода Хельга смогла обжиться и влиться в размеренную островную жизнь. И пускай её дни походили один на другой, она была счастлива. Никто здесь не лез ей в душу и не задавал ей лишних вопросов, и она была рада этому. Зачем кому-то знать подробности её жизни, раз она смогла сделать огромный шаг вперёд? Раз она смогла преодолеть себя и отправиться в место, которое так долго ждало её?
Хельга почти не звонила на материк своим родственникам. Ей не о чем было с ними разговаривать, ведь они не смогли поддержать её в самый важный момент в жизни, да ещё теперь обвиняли её в холодности и отстраненности. Хельга сразу прерывала разговор, если речь заходила об этом.
Но в горле вставал горький ком, особенно после разговоров с матерью. Она не в силах была разорвать эту нить, что тянулась от некогда самого родного человека к ней.
Но Хельга старалась не вспоминать о прошлом. Потому что она бы не смогла ответить на все вопросы, которые она задавала сама себе.
Но жил в ней один единственный страх.
Что когда-нибудь он найдёт её.
***
Брак Хельги был счастливым поначалу. Замуж выходила она по большой любви за своего однокурсника, который сразу после свадьбы начал настаивать на том, чтобы она бросила учёбу. Но в этом вопросе она проявила редкостное упорство и закончила университет. Даже не ради того, чтобы работать, а чисто для себя. Томас был выгодной партией - его семья владела несколькими бензоколонками, и после университета он намеревался ещё некоторое время пожить в своё удовольствие. Вместе с любимой женщиной, конечно же.
Так началась её семейная жизнь.
Она до сих пор радовалась тому, что у них не было детей. Что-то не так было с Томасом, но он говорил, что пока не время, отказываясь ходить по врачам. Он хотел гулять и ни о чём не думать, а чтобы дома его ждала примерная жена.
Конечно, Хельгу это не устраивало. Она хотела работать и развиваться. Да ещё к тому же Томас оказался страшно ревнивым. Поначалу ей это льстило, но потом это начало нарастать, как снежный ком. Невзирая на то, как потом узнала Хельга, что Томас не отличался верностью, жену он ревновал ко всему, чему только можно было. Доходило до того, что если она надевала на пробежку вполне удобную майку, он бил посуду и орал, что она идёт изменять ему.
Конечно, поначалу она пыталась найти поддержку в лице матери. Но Томас хорошо финансово поддерживал её, и мать полностью встала на сторону нерадивого зятя.
Даже в тот раз, когда он впервые ударил Хельгу просто за то, что она не успела помыть пол к его приходу.
Это копилось. Накапливалось. Пульсировало в голове удушающей болью, ведь Хельга верила матери. Верила в то, что она плохая жена и дурная хозяйка. Верила в то, что все так живут, и что она заслужила такое отношение. И это продолжалось долгих пять лет.
Однажды у неё открылись глаза. Томас уехал в командировку на три дня, а она решила сделать сюрприз матери и приехать к ней в гости. Тем более, Хельга так давно не была у неё в гостях!
Она зашла в родной дом, воспользовавшись собственными ключами, и удивилась роскошной обстановке, которая была внутри.
А потом она поднялась наверх и... Застукала их. Томаса и собственную мать.
Хельга ничем не показала своего присутствия, но внутри неё что-то сломалось.
Она вернулась домой, собрала свои вещи и поехала на вокзал.
Оттуда она уже спланировала дальнейший план действий.
***
Поначалу у неё было много мыслей по этому поводу. Отцу она ничего не рассказала. Просто созвонилась со старым знакомым из университета, некоторое время пожила в городе, прячась от мужа.
Он не хотел её отпускать, следил, названивал, действовал через родственников.
Когда ей удалось получить работу на отдалённой станции, она сразу улетела. И до сих пор ни разу не пожалела о своём решении.
Да, мыслей было много. И она чувствовала вину за то, что была такой ведомой, податливой и наивной. А ещё она винила себя в том, что так и не смогла разорвать до конца отношения с матерью, которая предала её.
Когда мысли совсем одолевали её, она собирала небольшой набор для пикника в свой рюкзак и отправлялась гулять по чёрному песку. А если мысли были совсем тяжёлыми, она шла вдоль береговой кромки. Скалы постепенно становились всё выше, а полоска пляжа всё уже. А она стремилась зайти как можно дальше, с интересом изучая то, что вынесло на берег холодное море. На обратном пути она собирала мусор, да и вообще старалась следить за чистотой пляжа.
Сегодня море было неспокойно. Ветер гнал облака с безумной скоростью, и становилось то чуть темнее, то чуть светлее. Ветер налетал холодными порывами, норовя сорвать с её головы шапку и плотную теплую куртку. Но Хельга не собиралась поворачивать назад. Она упрямо шла вперёд, хотя волны накатывали и лизали подошвы ботинок.
Сегодня ей удалось зайти чуть дальше, и она с удивлением увидела пещеру. Может быть она затопляется, поэтому ранее была незаметна?
Хельга решила быстро осмотреть её, а потом отправиться в обратный путь.
И каково же было её удивление, когда в небольшой пещере, которая лишь кое-как могла защитить от холодного ветра, она обнаружила старого пса, посаженного на цепь!
Наверное, он был из породы волкодавов. Огромный, лохматый, со свалявшейся шерстью. Ошейник свободно болтался на его худой шее, а толстая цепь с крупными звеньями была прикреплена к дальней от входа стене пещеры. Больше в пещере ничего не было, кроме подстилки из соломы.
Стоило появиться Хельге, как пёс медленно поднялся на лапы. Он был настолько худой, что в сердце женщины шевельнулась жалость. Он смотрел на неё без всякой враждебности, но очень внимательными и умными глазами. Она замерла, боясь его напугать или спровоцировать агрессию, но потом зверь снова лёг, положив крупную лобастую голову на лапы. Он тяжело и с хрипом дышал, да и вообще выглядел слабым. А когда Хельга осмелилась сделать к нему полшага, увидела, какой он худой и истощенный под всей этой шерстью. Впрочем, стоило ей пошевелиться, как он едва слышно, но, с предупреждающей угрозой, зарычал.
Хельга поняла, что пса лучше не нервировать, но бросила к его лапам несколько своих бутербродов. Поесть она может и дома, а вот псу этого явно не хватало. Он приподнял голову и аккуратно съел всё угощение.
Неожиданно для себя Хельга заговорила с ним. Постаралась звучать как можно ласковее, при этом оглядывая маленькую пещеру.
Неизвестно, сколько пёс провёл здесь, но, судя по ракушкам с отпечатками зубов на них и полусъеденным водорослям, питался он здесь чем придётся.
Вскоре Хельге пришлось вернуться к себе на станцию, но её мучил единственный вопрос: кому понадобилось в маленькой пещере оставлять собаку и морить её голодом?!
Почему-то Хельга никому в деревне не рассказала о том, что нашла в маленькой пещере старого пса. Каждый раз, когда она собиралась задать вопрос, её язык словно что-то удерживало, и в итоге она оставила эту затею.
Ей пришлось потратить много времени, чтобы завоевать доверие пса. Впрочем, она решила, что доверие-то и не завоевала, скорее только его снисхождение. Да и то едой. Она не подходила близко к цепи и к тому месту, где она была вмонтирована в стену - пёс начинал рычать, причём с явной угрозой. Хельга не стала больше проверять и довольствовалась тем, что приносила ему еду и просто говорила с ним.
Иногда пёс давал ей гладить себя по тяжелой голове. Тогда он начинал дышать быстрее и смотрел на неё так пристально, что у неё мурашки бегали по коже.
Когда она приходила сюда, то чувствовала себя странно. Внутри неё что-то дрожало и вибрировало, но она не могла понять, что это и с чем связано. А вот пёс явно начал чувствовать себя лучше. Когда Хельга приходила, он уже сидел, низко опустив голову, и смотрел своими умными глазами на женщину, после чего аккуратно принимал подношение из её рук и снова ложился, кладя голову на лапы. У Хельги складывалось чёткое ощущение того, что он ждал чего-то. Из пещеры открывался вид на хмурое море, и Хельга зачастую, если работа не требовала её внимания, садилась на камень у входа и тоже смотрела.
Тогда разум разжимал свои железные оковы, и она путешествовала. Путешествовала мыслями, представляя себя гордой воительницей, которая стремится к завоеванию нового мира. Или она представляла, как драккар появится среди волн, вынырнет вычурно и грубо вырезанной головой дракона из волн. А после капитан прикажет снять голову и повесить щит обратной стороной к берегу, обтянутый белой тканью - чтобы не спугнуть добрых духов с родного острова. И будет его встречать вся деревня, радуясь удачному возвращению воинов, будут петь и веселиться у ночных костров, и слагать песни о славных походах. А чуть позже начнут рассказывать легенды об асах и голубых великанах, о Рагнарёке и устрашающем корабле Нагльфаре, о волках, что схватят солнце и луну... На самом деле Хельга не очень знала мифы и легенды, но память словно паззл складывала необходимое, которое она слышала урывками когда-то давно.
Но когда будильник в часах начинал вибрировать, она выныривала из своих мечтаний. Улыбалась старому псу, осторожно гладила его, а после возвращалась к своей работе.
Солнца в ближайший месяц совершенно не предвиделось в их краях.
Продолжение:
