Толя уселся на пол, спиной к кровати, на которой, утопая в перине, лежала Олюшка, свесив голову вниз и ухватившись за Толину руку, чтобы не было страшно.
Домовенок был, как всегда, главным сказителем. Каждый вечер он рассказывал истории из жизни домовых – иногда жуткие (их Оля называла страшилками), а иногда смешные.
Домовенок начал рассказ:
-В одном городе на Кривой улице стоял дом большой и красивый. Но никто в этом доме не жил. Хозяин по чужим дворам скитался, а в доме своем жить не хотел. Вот как-то приехала издалека в тот город семья с детишками, и сняли приезжие угол у бабки, что напротив того дома жила. Заметил приезжий пустующий дом и заинтересовался, почему в нем никто не живет.
-И-и, милок, - пропел Донатий, подражая голосу старушки, - в этом доме много было хозяев, да только никто долго не продержался. То ли проклятье на доме том, то ли нечистая сила в нем живет, то ли домовой с ума сошел. Вот и нонешний хозяин в доме не живет, по людям скитается. Потому как по дешевке купил этот дом, а жить в нем невмоготу, и продать его не может – худая слава об этом доме бежит на много верст вперед.
-А как бы мне увидеть хозяина этого? - рассказывал домовенок, подражая голосам всех действующих лиц своей страшилки.
-Да походи по дворам, поспрашивай, - отвечает ему старушка. - Он долго в одном доме не живет, боится хозяевам надоесть. Мастер он на все руки, вот и привечают его люди, не упрекают. Он всем помогает, а его беде никто не может помочь.
Прошелся на другой день приезжий по дворам, нашел хозяина и сказал, что хочет купить у него дом.
-Что ты! – замахал руками хозяин. - Не могу я людям гадость делать! Неужто ты про дом мой ничего не слыхал?
-Слыхал, слыхал, - басовито рокотал Донатий, изображая приезжего. - Только хочется мне померяться настырностью с тем, кто в твоем доме поселился без спросу: кто кого выживет?
-А не будешь меня потом проклинать?
-Ей Богу, не буду! - перекрестился приезжий.
Хлопнули они по рукам в знак согласия. Дал приезжий хозяину денег, чтоб он мог себе какой-никакой взамен домишко купить, а сам пошел своих трех сынов и жену предупредить, что утром они въезжают в свой новый дом. Бабка, у которой приезжие-то жили, как узнала про это, весь вечер причитала, да деток, жалеючи, приглаживала:
-Бедные вы мои!
А приезжий все смеялся, да усы приглаживал:
-Будем живы – не помрем!
Утром дал он своей жене крест да свечу, сынам дал по розге моченой, а сам взял миску с молоком, и пошли они в приобретенный дом. Открыл новый хозяин дверь, поставил миску за порог и крикнул так, что эхо по всему дому пронеслось:
-Домовой, домовой, я пришел к себе домой, ты меня добром встречай и во всем мне помогай! Вот тебе, дух дома, молочко и мое доброе слово: живи да здравствуй!
С теми словами вошли они всей семьей в дом и дверь за собой прикрыли.
А уж весть о продаже дома всю улицу облетела. Из-за всех заборов высунулись любопытные. Постепенно собрались у калитки все жители улицы. Стояли, глазели, перешептывались. Но ничего особенного не происходило. Подождал народ малость, да и начал потихоньку расходиться. Как вдруг раздался такой истошный крик, что мороз по коже продрал всех. В испуге отскочили люди от калитки и стали подальше, чтоб, в случае чего, быстрее убежать. Дом ходуном заходил, ставни захлопали, заскрипела визгливо дверь, а внутри что-то грохотало, да стучало. Потом раздался жуткий вопль, дверь широко распахнулась, и по ступеням скатилось лохматое существо со злобной мордой. Оно промчалось мимо замерших зрителей, визжа и подпрыгивая, и исчезло в одно мгновение, как растаяло.
-Домовой! - выдохнул кто-то из толпы.
-Никак нет, - откликнулся новый хозяин, спускаясь со ступеней.- Домовой как раз мне и помог избавиться от этого наглеца. А теперь милости прошу, - поклонился людям приезжий, - заходите все, гостями будете!
И заторопился народ по домам, чтобы вернуться в обновленный дом гостем с подарком для хозяина, хозяйки и для сынков-помощничков. А для домового специальный подарочек – плетеные маленькие лапоточки, чтоб по ночам ходил, ноги не студил, дом охранял, чужих от своих отличал, да хозяевам помогал.
Донатий умолк, и надолго воцарилась тишина.
-Не умею я лапоточки плести, но могу тапочки связать. Хочешь?- спросила Оля, подняв голову с подушки.
Домовенок молчал. Оля присмотрелась. В темноте, на уровне верхнего края двери в воздухе зависли две пары ярких огоньков. Потом они качнулись и, плавно приблизившись к стене, растаяли.
-Ты видел? - шепотом спросила Олюшка у брата. - Значит, он не один.
-Конечно, не один, - уверенно сказал Толя. - Здесь, у бабушки, тоже есть домовой. Они каждый вечер в это время куда-то уходят.
-А куда?
-Не знаю. Я пробовал проследить, но не получается. Дохожу до двора бабки Пелагеи и потом не могу понять, куда они исчезают, то ли к ней во двор, то ли в дом, то ли за дом.
-Я с тобой завтра пойду, хорошо? Я глазастая, в темноте хорошо вижу. Интересно, а здесь в селе в каждом доме есть домовой?
-Я думаю, в каждом. Село старое. Бабушка говорила, что здесь есть дома, которым больше ста лет. Она их мазанками называет. Помнишь, мы шли по улице, а там такой домишко стоял, окна почти вровень с землей. Это и есть мазанка. А на окраине возле самой речки дом деревянный видела? Вот ему, наверное, ого-го сколько лет! У него крыша мхом зеленым покрыта…
-Видела! Красиво, мох, как изумруд, после дождя блестел. А между бревен тоже мох В таком доме уж точно какая-нибудь тайна есть!
-Ты читаешь мои мысли.
-Хорошо, что их не прочитала мамуля, а то бы она сразу сказала…
-…кажется, пахнет приключениями!- погрозил пальцем брат.
-Но ведь без них скучно!
-Это точно!- сказал Толя и выпрыгнул в окно.
Засуетилась во дворе мелочь пузатая, значит, пришел с поля дедушка. Потому и заторопился Толя на чердак, чтобы уснуть раньше дедушки. А вот если дедушка уснет раньше внука, тогда придется Анатолию до утра считать звезды на небе, потому что невозможно уснуть под богатырский дедов храп.
