Есть такое выражение – «за кулисами театра». А что происходит за задней стенкой вольера в зоопарке? Какова она, скрытая от глаза посетителя, жизнь в доме для животных? Об этом директор Московского зоопарка Светлана Акулова рассказала в выпуске нашего подкаста «Большой город». Публикуем некоторые интересные выдержки из этой беседы, а ссылку на подкаст прикрепляем в конце статьи.
Докладывают ли льву мяса
У нас есть справочник рационов для животных. И для каждого обитателя Московского зоопарка в зависимости от сезона разработан свой сбалансированный прием еды. У животных есть даже разгрузочные дни – ведь в природе они едят вовсе не каждый день, а раз или два в неделю. У каждого питомца своя норматива: чем кормить, сколько, когда заменять корм.
Помню, один раз столкнулась с тем, что кипер (смотритель) переживал: «Перепелка не доедает два грамма!»
Конечно, Московскому зоопарку нужны огромные объемы кормов. Прокормить тигра стоит два с половиной миллиона рублей в год. Мясо же дорогое.
В этой связи мы думали о реализации проекта кормовой базы, который смог бы обеспечить, в том числе, и продовольственную безопасность. Речь идет о самостоятельном обеспечении зоопарка кормами. Это предполагает и строительство завода по производству кормов в Сычево, и овощные поля, и парники, и плантации, и выращивание насекомых, улиток, мышей и крыс. Сейчас мы реализовали проект по овощам и фруктам, но пока не полностью, все еще приходится их докупать. Но, надеюсь, что в скором времени будем сами себя обеспечивать и потихонечку отказываться от контрактов.
Когда наши животные стареют…
Проект хосписа для домашних болеющих животных уже осуществляется. Здание для хосписа есть, и мы потихоньку подходим к реализации проекта. Конечно, хочется надеяться, что в этом хосписе никого не будет, но, увы, животные болеют так же, как и люди, в том числе и онкологическими заболеваниями. Хоспис предоставит широкий спектр ветеринарных услуг и временное размещение с выгульными вольерами.
Сразу оговорюсь, хоспис для животных – это не дом престарелых и не дом дожития. Он не имеет отношения к животным зоопарка.
Пожилые обитатели зоопарка остаются дома – то есть в вольерах, которые они считают своим домом.
С этим у меня связана личная история. Когда я только пришла работать в зоопарк, у нас содержались два старых волка. Они неважно выглядели, были облезлыми, некрасивыми. И претензия посетителей зоопарка – зачем показывать людям страшных, облезлых животных, - мне показалась резонной. На что зоолог мне сказал: эти животные всю свою жизнь развлекали посетителей, и они заслужили, чтобы встретить старость достойно – в своем доме, в своем вольере. У нас и сейчас 75 процентов – животные в возрасте. Есть даже такое выражение «старая коллекция».
Поэтому сегодня и пожилые, и болеющие животные остаются дома.
Я считаю, что животное имеет право не радовать глаз, а быть собой – и поболеть, и полежать, и погулять по своему вольеру.
Зоопарк спешит на помощь
Откуда в зоопарк попадают новые животные? Одни здесь рождаются – сразу с «московской пропиской». Других мы получаем по обмену с европейскими зоопарками – это международная программа по размножению редких и исчезающих видов животных, направленная на пресечение нелегальной торговли животными. А некоторые животные, попавшие в беду, попадают по программе спасения.
Например, первыми постояльцами павильона «Ластоногие», который скоро будет открыт (об уникальном павильоне мы писали ранее) – станут пять моржат, спасенные из печально известной «китовой тюрьмы». Выпустить в дикую природу их нельзя – у них нет навыков выживания. Пока их содержат в Крыму и готовят к большому переезду. Как раз сейчас наши специалисты поехали посмотреть животных, оценить их физическое состояние.
В настоящий момент, когда закон запрещает деятельность контактных зоопарков, мы готовимся к тому, что в ближайшем будущем нам придется принимать животных и оттуда.
Вместе с Департаментом природных ресурсов и Росприроднадзором мы прорабатываем возможность создания Центра помощи животным, попавших в беду. А пока мы помогаем им на той базе, которая у нас есть. Если такое животное оказывается у нас, мы кидаем клич среди зоопарков, кто мог бы принять животное – у кого есть подходящий вольер, специалисты, и, если удается найти подходящие условия содержания, передаем им нового питомца.
Любое изъятие животного обедняет природу
Недавно наш зоопарк принял двух белых медведиц из природы, попавших в беду. Радостного в этом мало. Другое дело, если бы удалось оставить их в дикой природе. А уж если они приехали к нам, значит, в природе они выжить не могут. Значит, у них потеряны навыки выживания. Поводом для радости был случай в 2018-м году, когда зоопарку удалось вернуть животное в природу. В декабре 2018 неподалеку от национального чукотского села Рыркайпий был обнаружен годовалый белый медвежонок. Совместно с коллегами из научно-экспедиционного центра «Морские млекопитающие», мы решили помочь медвежонку остаться свободным. Поскольку любое изъятие животного обедняет природу, будь то гибель или перемещение, хотя и в хорошие условия, но в неволю. Медвежонок был в отличном физическом состоянии, а рядом с поселком находилось большое лежбище моржей, поэтому сотрудники медвежьего патруля организовали для него подкормочную базу - вскрывали замерзшие туши павших моржей, сквозь толстую замороженную кожу медвежонок не мог самостоятельно добраться до мяса. Таким образом медведь имел аутентичную еду до самого марта и не привыкал к людям. Совместными усилиями мы смогли вернуть белого медведя в природу. Вот это радостное событие!
Эти две девочки, медведицы, которые поступили к нам, – сложные, с нарушенной психикой.
Одна маленькая, невоспитанная, сложно обучаемая. Очень агрессивно требует еду. Мы переживали, что у нее нет тех инстинктов, которые нужны для участия в программах по сохранению и размножения белых медведей, для спаривания. Очень волновало то, что она не плавала. Мы даже думали привести ей бабушку – медведицу, конечно. Бывает, что более взрослые медведи принимают к себе малышей и обучают их. Но, к счастью, сейчас она стала поддаваться тренингам, научилась плавать. Приучали к воде, как ребенка – понемногу подливая воду в бассейн.
Вторая медведица, похоже, содержалась на цепи у каких-то людей, вырвалась и убежала. Сейчас ей 3-4 года. Была очень истощена. Умная, хитрая, талантливая. Проверяет все задвижки, все прутики.
У нас в вольере белые медведи содержались несколько десятков лет, и никто из них не порывался найти лазейки. Так эта медведица показала нам место, где можно вылезти из вольера! Нас чуть инфаркт не хватил.
Ее сразу препроводили во внутреннее помещение и установили в вольере устройство «электрический пастух» – слабое электричество, которое отпугивает животное. И скалу, на которую она залезла, сделали скользкой, чтобы она не могла туда забраться и встать.
Стоматолог для медведя
У нашей второй мишки оказался сломан клык. Причем, она даже сама показывала, что зуб болит – открывала рот, жаловалась. В этом случае мы приглашаем стоматологов. Обычных, человечьих. Но ребята молодцы, не боятся, лечат.
О чем мечтает директор зоопарка
Сейчас мы ведем переговоры о получении гигантском муравьеде, которого еще никогда не было в Московском зоопарке. Вольер для него уже обустраивается, и, думаю, в сентябре мы его уже увидим. Еще одно животное моей мечты – коала. И, конечно, китоглав – огромная цапля с большой головой. Вид у него такой архаичный, напоминает динозавров.
---------------------------------------
Полную версию интервью со Светланой Акуловой слушайте в 11-м выпуске подкаста «Большой город» на «Яндекс.Музыка».
Вам может быть интересно: