Ремонт дома в подвале.
За оставшиеся деньги досмотрел глазок и вышел на лестничную площадку. Большой офсет, белая краска на рабочих поверхностях. Идеально гладкие, красивые, несломанные перила.
- Скажите, а соседи не жалуются, что в последнее время в ваш подъезд часто звонят?
- Да нет, нету у нас таких.
Зачем я вообще вам это все рассказываю? – пожал плечами мужчина.
У меня не было выбора.
После выходных дом буквально разваливался на части. В подвале валялись куски цемента, стен и перекрытия. Я так и не нашел ни одного работающего лифта, а стены до сих пор были залиты новой краской. Но даже это могло быть куда страшнее, чем ощущение полной беспомощности от собственного бессилия.
Ступени в подъезде тоже были мокрые, а вода так и хлестала из-под земли, попадая на стену, заставляя стены и перила кипеть.
Впрочем, сегодня меня больше интересовало не это, а дрожащее освещение.
- Смотри, вон, на стене, - сказал сосед, протягивая руку.
Я заглянул. Лампы под потолком давно потухли, и только на самой вершине одной из них сохранилась тусклая лампочка.
Три оставшиеся лампочки, когда-то бывшие в составе разбитой люстры, светили вместе, словно один большой выключатель.
Когда он первый раз приехал в гости, то с радостью показал мне свою квартиру. «Вот смотри, - гордо сказал он. – Весь этаж уже отремонтирован. Все в порядке. Во всем доме. А вот у тебя в подъезде – смотри».
И он показал мне свой подъезд.
На потолке большая трещина, под ногами жидкая грязь.
В подъезде пусто и тихо.
Его квартира гораздо лучше. Она так и сияла чистотой, и он сам так и светился от счастья.
А я стоял и смотрел на эту фотографию.
…
…смешно, я себе не смог признаться, что мне так неуютно.
В квартире я был впервые.
Вынув из сумки блокнот, я быстро заполнил его.
Я знал, что записка нужна, но времени на чтение уже не оставалось. Я спешил.
Выходя из подъезда, я оглянулся.
Светящаяся трещина на потолке была такой же нетронутой, как и раньше
