Из рассказов биолога-натуралиста, доктора биологических наук Бориса Кауфмана:
Существует категория животных, которых даже фанатики не горят желанием содержать дома, несмотря на их бесспорную привлекательность при ближайшем рассмотрении.
Так, комары, какими бы симпатичными они не были, не очень интересны в комнатном инсектарии.
Дело даже не только и не столько в том, что в воздухе витает постоянное ожидание атаки с их стороны, чреватой расфасовкой вашей крови и крови ваших близких маленькими порциями, сколько в том, что какие-то особенности поведения взрослых комаров проявляются только в больших садках, а сделать их в квартире практически невозможно. Поэтому я предпочитал наблюдать за ними, в основном, в лесу, а когда они были нужны для работы - отлавливал и привозил в лабораторию. При необходимости я их там же, в лесу, кормил на себе и осторожно собирал красно-серых самочек в садок. Ездить приходилось на автобусе и троллейбусе с двумя пересадками, белые марлевые кубы вызывали неизменный интерес у пассажиров, но я в подробности не вдавался, а окружающие, скорее всего, вследствие северной инертности, до первопричины не доискивались.
В июне мне понадобились самки комаров и, вооружившись терпением, пробирками и садками, я отправился в лес и, смиренно сев на пенек, подставил руки.
На невнимание прекрасного пожаловаться не пришлось. Комарихи облепили руки сплошной серой, постепенно краснеющей на просвет пленкой; подлетавшим снова и снова дамам уже просто невозможно было протиснуться между ними, они рассерженно гудели, ожидая своей очереди.
И тут мне удалось пронаблюдать явление, о котором доводилось только читать, да и то всего в нескольких публикациях. Некоторые, опоздавшие к началу пира, комарихи садились на своих более расторопных конкуренток и запускали свои хоботки в их наполненные кровью абдомены, отбирая таким образом, скажем честно, без труда добытый их "хлеб насущный".
Этих комаров было очень немного, 4 или 5. Поймать их не удалось - боясь их спугнуть и не зная, сколько они будут сосать, я ждал до последнего, а поскольку изрядно распухшие руки слушались плохо, им удалось благополучно улизнуть. Понимая, насколько это интересно, я много раз впоследствии пытался найти таких особей, но тщетно, а условия для лабораторной работы не было.
Набив садок сыто гудящей братией, я благополучно сел в автобус, а затем в троллейбус, где был притиснут к слегка приоткрытой по случаю грядущего лета дамской спине. От тряске комары на удивление притихли, но время решили зря не терять. Несколько не до конца напитавшихся гурманов просунули хоботки через марлю и впились в спину.
Спина приглушенно взвизгнула и, к моему облегчению, начала пробиваться к двери. Развернувшись, я со своим садком, оказался перед сидящим дедом неопределенного возраста. Дед некоторое время молча изучал меня, потом как-то очень монотонно начал что-то говорить своей соседке. Голос его постепенно повышался, пассажиры начали с интересом прислушиваться.
Старик вещал о вредителях, подкидывавших жучков в зернохранилища, и как он под руководством и даже без оного боролся и с теми, и с другими.
Он говорил, что всю жизнь проработал в органах, в доказательство, видимо, по многолетней привычке, полез за пазуху (но ничего там не нашел), и благодаря своему богатому многолетнему опыты таких как я видит насквозь.
Глаза у деда, вопреки сложившемуся книжному стереотипу, были не пустые и водянистые, а злые и достаточно осмысленные. Руки, которыми он вцепился в мой рукав и пытался вырвать садок, старческой воздушностью тоже не отличались. Резко запахло нафталином тридцать седьмого года.
Люди постарше, как-то съежившись, стали пробираться к выходу, помоложе - молча, с интересом ждали развязки.
Не выдержав, я высказал деду все, что я думал о нем лично и о той героической работе, которой он занимался. Воодушевленный молчанием окружающих, не ожидавший сопротивления дед оторопело замолк на полуслове.
Он в этот момент удивительно напоминал улитку, втягивающуюся в раковину, где она будет дожидаться лучших времен. Сомнений в том, что они наступят, у него явно не было.
Троллейбус подошел к моей остановке. Эксперимент, который я поставил с этими комарами, не получился.