Удержание столицы было главнейшей задачей первых месяцев войны. Пока держалась Москва, у всей страны была надежда, что ненавистных захватчиков всё-таки погонят с родных земель.
В самой столице была уверенность до той поры, пока 15 октября 1941 года не была объявлена эвакуация. По постановлению ГКО планировался выезд гражданского и военного руководства, посольств, учебных заведений высшего военного профиля и заводов. Метрополитен и важные хозяйственные объекты готовились к минированию. На предприятиях должны были выдать зарплату плюс 16 кг муки или зерна.
На следующий день в Москве стало известно о прорыве немцев на Можайском и массированном наступлении на Волоколамском направлении. В городе воцарилась растерянность, паника и анархия.
Люди разных социальных положений хотели бы пойти на фронт, но вооружать и организовывать гражданских добровольцев не было возможности и времени. Рабочие и служащие получали расчёт и уходили «на улицу». Были закрыты все магазины и метро, практически не работал наземный общественный транспорт. Каждые 2 часа звучал сигнал воздушной тревоги. Люди не понимали, что будет дальше.
Раньше других сориентировались «шкурные» личности. Согласно сохранившимся записям Военной прокуратуры Москвы со своих рабочих мест в дни паники сбежали почти 780 руководителей. Сумма украденных ими средств составила около 1,5 млрд. государственных рублей, угнали 100 личных и грузовых автомобилей.
За 2 дня выявлено 1551 случай уничтожения коммунистами партийных билетов. Наркому внутренних дел Меркулову доложили из госбезопасности о том, что здание ЦК партии брошено. В кабинетах оставлены секретные документы и письма, предназначенные для сожжения.
18 октября доложили Берии о том, что работники милиции на железной дороге нашли на Курском вокзале бесхозный багаж. Там оказались карточки с информацией по руководящему составу партии в городе и области, представителям НКВД. В случае попадания в руки фашистов, это был бы готовый список для уничтожения оставшихся подпольщиков.
Всех, кого останавливали на шоссе с награбленным добром, высаживали и арестовывали. Давали за мародёрство по 10 лет, обычно с отсрочкой приговора и возможностью искупить вину на фронте.
Хватало шкурников и среди обычных людей. Останавливали на шоссе машины и забирали из них всё мало-мальски ценное. На заводах громко кричали о том, что начальство сбежало первым, подогревали истерику. Дрались в очередях, временами дело доходило в магазинах до полного криминала, молодёжь занималась бандитизмом. Захватывали деньги на предприятиях. На всё это почти равнодушно смотрели милиционеры со словами: «Нет инструкций».
Общее понимание того, что творилось в городе, можно составить из справки начальника УНКВД по столице и области М. Журавлёва. Составлена она 18 октября.
Среди зафиксированных происшествий: сваливание группой рабочих проезжающих машин в кювет для захвата вещей, попытка помощника директора вывести нагруженную машину с продуктами с завода, растаскивание на мясокомбинате Микояна пяти тонн продукции, драки за ткань на Краснохолмском комбинате, требование рабочих Ногинского завода № 12 выдать им 30 тонн спирта со склада и многие другие.
Стоит объективно заметить, что большинство выступлений заводских рабочих были вызваны задержкой с выплатой зарплаты, при том, что кое-где её просто украло и вывезло руководство.
Представители НКВД, боевые группы и красноармейцы по мере сил и возможностей пресекали любые проявления анархии и откровенного бандитизма. Спрос с руководителей предприятий был заведомо больше, чем с простых рабочих.
С 20 октября период анархии в Москве прекратился – ввели осадное положение. После выступления маршала Жукова жители испытали всеобщее чувство облегчения и успокоения. Пришла уверенность, что руководство страны не бросает столицу. Особую радость принесла весть о том, что из Москвы не уехал Сталин.
Охрану взял в свои руки комендант города генерал-майор Синилов. Войска внутренней охраны НКВД, милиция и добровольные отряды из рабочих принялись наводить в Москве порядок.
Пишите свои комментарии, подписывайтесь на канал, ставьте лайки