В прошлый раз мы рассказали, как в России появилось первое геологическое ведомство и его сотрудники начали изучать потенциал минерально-сырьевой базы страны. Сегодня вы узнаете, как войны и революция повлияли на поиск и разведку полезных ископаемых!
Нереализованная стратегия
В целом в начале второго десятилетия ХХ века Россия вступила в полосу промышленного подъема, который впоследствии историки назвали «предвоенным индустриальным рывком». В этих условиях спрос на все виды топлива, в том числе на нефть и нефтепродукты, стал достаточно быстро расти. Однако объемы общероссийской нефтедобычи были неустойчивыми, отрасли требовалась активная геологическая поддержка.
Годовой бюджет Геолкома составлял всего 75 тыс. рублей, и академик Чернышев во многом решал вопросы финансирования топографической и геологической съемки промысловых площадей на сверхбюджетные ассигнования Горного департамента и на средства съездов бакинских, терских и кубанских нефтепромышленников. При этом он активно продвигал идею изменения статуса комитета в высоких инстанциях — и добился успеха: согласно новому «Положению о Геологическом комитете» от 1912 года бюджет ведомства увеличивался до 321,6 тыс. рублей, а штат сотрудников — до 62 человек. Новой стратегической задачей Геолкома в десятилетней перспективе (1912–1922) стала организация систематических геологических исследований в новых перспективных районах страны: в Сибири, Средней Азии, на Урале и Дальнем Востоке.
Эти планы частично нарушила «великая битва народов», как звучно называли Первую мировую войну в зарубежной прессе. Геолком при общем сокращении объемов геолого-разведочных работ все же сумел активизировать поиск и разведку стратегических полезных ископаемых, в том числе вольфрама, молибдена, висмута и олова. Окончательно крест на этих планах поставили бурные революционные потрясения 1917 года. Однако у комитета появились новые задачи.
Взлет и падение
Революция не только не уничтожила Геолком — фронт работ ведомства даже расширился. В марте 1918 года правительство Советской России ассигновало 2,5 млн рублей на проведение геологических исследований в стране, а в регионах были созданы Московское, Сибирское, Уральское, Северо-Кавказское, Закавказское, Туркестанское и Дальневосточное отделения (бюро) Геологического комитета.
Сам же Геолком в 1922 году получил статус высшего правительственного учреждения, призванного организовывать, проводить и регулировать все геологические и геолого-разведочные работы на территории страны. С этого времени в задачи ведомства стало входить не только геологическое картирование и координация научных исследований геологического профиля, но и непосредственно организация разведки полезных ископаемых, в том числе нефти. И эта задача стала ключевой для страны с восстанавливавшейся экономикой.
Геологи успешно отвечали на госзапрос: резко вырос объем разведочного бурения, а к концу третьего десятилетия ХХ века комитет уже имел свыше 600 поисковых и разведочных экспедиций и 10 крупных региональных отделений, занимавшихся поиском полезных ископаемых. Впервые стали применяться геофизические методы исследования: гравиметрия, магнитометрия и электрометрия.
Стремительное развитие было прервано в 1928 году — начался черный период для отечественной геологической науки. Сначала было принято решение о «реорганизации Геолкома», согласно которому децентрализовывалось управление геолого-разведочными и геолого- съемочными работами на местах и разделялись научно-исследовательские и административные функции. Причины, по которым было принято это решение, стали очевидными, когда 21 июля 1929 года следственный отдел ОГПУ направил в коллегию ведомства «Обвинительное заключение по делу о контрреволюционной и шпионской организации в Геологическом комитете ВСНХ СССР». К различным мерам «пролетарского возмездия», в том числе к расстрелу, были приговорены 15 руководящих сотрудников Геолкома. Сам комитет был упразднен, а вместо него создано Главное геолого-разведочное управление ВСНХ, укомплектованное новыми, проверенными кадрами.
На подступах к «Второму Баку»
Несмотря на ликвидацию Геолкома результаты полевых исследований, проведенных его специалистами, к концу 1920-х — началу 1930-х годов воплотились в открытии целого ряда новых нефтяных месторождений на новых территориях. В апреле 1929 года в Верхнечусовских Городках в Уральской области геолог Павел Преображенский открыл первое в регионе месторождение нефти. Первое Всесоюзное совещание геологов-нефтяников, состоявшееся в декабре 1929 года в Москве, назвало первоочередной задачей детальное геологическое обследование с точки зрения возможной нефтеносности именно района между Казанско-Самарским Поволжьем, низовьем Камы и западным склоном Южного Урала.
Следующее большое открытие в регионе состоялось в мае 1932 года — отряд по изучению геологии и нефтеносности Башкирского Приуралья под руководством Алексея Блохина обнаружил Ишимбайское нефтяное месторождение. Через два года в Прикамье было открыто Краснокамское нефтяное месторождение, а окончательно подтвердило большие перспективы Волго-Уральской провинции нахождение нефти в Туймазах (Башкирская АССР) в девонских отложениях.
Однако к концу 1930-х годов стало очевидно, что без централизации геологической службы дальнейшее эффективное развитие нефтяной промышленности невозможно, и в начале 1939 года был создан Комитет по делам геологии при Cовнаркоме CCCP. Как стало ясно через полтора года, это решение оказалось более чем своевременным.
Альтернативный центр
Великая Отечественная война внесла серьезные коррективы в планы геологического изучения территории СССР. Стратегической задачей Комитета по делам геологии стала скорейшая доразведка нефтяных месторождений Волго-Уральского региона, Западного Казахстана и республик Средней Азии. Уже с осени 1941 года на этих территориях были развернуты интенсивные геолого-разведочные работы.
28 октября 1941 года в Саратовской области из скважины, пробуренной на глубину 307 м, забил мощный газовый фонтан, возвестивший об открытии Елшано-Курдюмовского газового месторождения. Так подтвердился смелый теоретический прогноз профессора геологии Саратовского университета Бориса Можаровского о наличии на правобережье Среднего Поволжья крупных газоносных месторождений.
Во второй половине 1942 года в связи с обострением обстановки на юге страны Урало-Волжский регион приобрел огромное стратегическое значение. Для глубокого исследования Урало-Поволжской нефтегазовой провинции были созданы комплексные бригады ученых и специалистов. Через год одна из скважин дала первую промышленную нефть Татарстана — было открыто Верейское-Намурианское (Шугуровское) месторождение.
Расширение геолого-поисковых и разведочных работ принесло новые впечатляющие результаты. 9 июня 1944 года в Куйбышевской области на Самарской Луке в Яблоневом овраге было открыто первое в СССР месторождение девонской нефти. А через три месяца в Башкирской АССР забил мощный фонтан девонской нефти на богатейшем Туймазинском месторождении.
Таким образом, с одной стороны, была решена задача создания нового центра добычи «в тылу», с другой — убедительно подтверждены блестящие перспективы Урало-Волжского нефтяного региона как «второго Баку», развитие которого продолжилось в послевоенные годы.
От Второго Баку до Самотлора
Активность геолого-разведочных работ на территории СССР росла с каждым послевоенным годом. В этот период более активно стали применяться новые аэрогеологические, геофизические методы изучения недр, опорное бурение.
И новые большие открытия не заставили себя долго ждать. 25 июля 1948 года вблизи деревни Тимяшево Ново-Письмянского района Татарской АССР было открыто Ромашкинское нефтяное месторождение, ставшее крупнейшим месторождением России в Волго-Уральской провинции.
В середине 1950-х началось освоение высокопродуктивных месторождений девонской нефти (Шкаповское, Арланское, Бавлинское и др.) на территориях Башкирской и Татарской АССР, а 1954 году была получена первая промышленная нефть и на территории Удмуртии.
Но, пожалуй, главный шаг, определивший развитие всей отечественной нефтянки на долгие годы вперед, был сделан с началом активного изучения Западно-Сибирской равнины, где развернулись широкие геофизические изыскания, сопровождавшиеся бурением десятков глубоких опорных скважин. Специалисты созданной в 1948‑м Западно-Сибирской круглогодичной экспедиции по разведке нефти и природных газов уже к концу года предложили план региональных работ в Западно-Сибирской низменности. Территорию всего региона планировалось покрыть геологической и аэромагнитной съемкой, а также провести профили структурного бурения через сеть опорных скважин.
Предвестником открытия богатейшей нефтегазоносной провинции в Западной Сибири стал газоводяной фонтан, забивший в 1953 году из опорной скважины Р-1, пробуренной Березовской нефтеразведочной буровой партией.
Уверенно же говорить о том, что у страны появляется новый мощнейший центр добычи, можно было говорить уже к началу 1960-х. Первый нефтяной фонтан в Западной Сибири забил на Шаимском нефтяном месторождении, а затем наступила целая череда крупных открытий: на геологическую карту Тюменской области были нанесены Пауль-Турское, Мегионское, Усть-Балыкское и еще несколько месторождений. И активность геологов-нефтяников в Западной Сибири только усиливалась.
По плану Совмина, за 1963–1965 годы необходимо было подготовить к бурению не менее 120 структур, организовать с 1966 года на месторождениях региона промышленную добычу углеводородов и довести к 1970 году ее объем до 5 млн т нефти и 10 млрд м³ газа. Выявление в приполярных районах Западной Сибири Тазовского, а затем Новопортовского, Губкинского и других нефтяных и газовых месторождений существенно расширило границы нефтегазоносности Западно-Сибирской провинции. А дальше был Самотлор...
Именно западносибирский штурм, позволивший создать в стране новую мощнейшую топливно-сырьевую базу, стал основанием для учреждения в марте 1966 года в СССР профессионального праздника «День геолога», который отмечается в первое воскресенье апреля и по сей день.
Оригинал статьи и другие материалы об энергетике читайте на сайте журнала «Энергия+».
Текст: Александр Матвейчук
Фото: ТАСС