Руки у меня дрожат, глаза блестят, дыхание учащается.
В данный момент все было просто — как выразить эту идею словами, я не представлял.
Она возникла сама по себе, и оставалась только одно — продолжить работу и довести ее до логического конца.
Я тихонько засмеялся от счастья.
Потом рука нащупала в кармане пачку папирос, и я закурил.
Сразу стало легче. Мысли стали яснее.
Казалось, все встало на свои места.
Да, верно — у них тоже есть дети, но они о них не думают. Вернее, думают, но совсем о другом, не о них.
Они не думают о детях, когда кормят грудью, в них живут дети.
Дети появляются в тех семьях, где их в это время никто не видит.
Детей рожают для того, чтобы можно было думать о них только в свободное время, и чем больше времени, тем лучше. А дети рождаются не для того, чтобы кормить их грудью, а для того, чтобы ими можно было играть… Значит, я сейчас просто вышел на простор.
Теперь на очереди было то, что я собирался совершить в их понимании. Теперь у меня была своя собственная миссия. Да, как интересно все получилось! Не ожидал.
Теперь я могу умереть спокойно. Во всяком случае, умереть по-настоящему.
Я не сомневался в успехе — просто неожиданно все сложилось.
Теперь можно отдохнуть. И переодеться.