№37. Грань миров
Глава 11. Холодная ночь
Илеора удивительно хорошо спала последнюю неделю, но сегодня утром странное ощущение окутало с головы до ног. Она чувствовала себя словно в вязком сне, после которых обычно трудно просыпаться. Вот и сейчас тягучая сонливость не отступала, манила в свой омут. Илеора с трудом заставила себя открыть глаза, осмотрелась. Вещи и ткань палатки выглядели размыто, будто ненастоящие. Матушки рядом не было. Снаружи слышался людской гомон, и доносился приятный запах вареного мяса.
Стараясь понять, где же она все-таки находится – во сне или наяву, Илеора выглянула из палатки, зажмурилась от слепящего в солнечных лучах блестящего снега и… Воспоминания захлестнули ее с головой. Она увидела себя, но совсем маленькую с косичкой до пояса и в легком желтом платье. Та маленькая Илеора валялась на кровати, подперев ладонями подбородок, и болтала ногами в воздухе. Было радостно и свободно. Рядом сидел просто одетый юноша с небольшим хвостиком на затылке. Он показывал книгу с картой и что-то очень оживленно рассказывал. Похожую карту Илеора видела вчера днем у матери. И именно этот мальчик снился ей до отправления в путь.
Илеора несколько раз моргнула, и к ней вернулось обычное мироощущение. Туда-сюда сновали слуги с походной деревянной посудой, где-то за соседней палаткой тренировались воины. Дневной свет уже не казался таким ослепительно ярким, а желудок заурчал, раздразненный запахом готовящейся еды.
Илеора закрыла вход в палатку и задумалась. Что это было? Видение или поверхностный сон? С одной стороны, хотелось, чтобы увиденное было правдой, чтобы существовал кто-то еще в ее жизни, кому она могла так легко улыбаться. Но матушка сказала, что брат был один, а других детей к ней в покои никогда не пускали. Или все-таки она не помнит? Илеора грустно улыбнулась. В любом случае, кем бы ни был тот мальчишка, сейчас это не имеет никакого значения, ведь прошло столько лет…
Илеора открыла кулинарную книгу в надежде избавиться от бесполезных мыслей. Но, стоило углубиться в чтение, как буквы перед глазами поплыли, окружающая действительность растворилась вновь. Илеора увидела подземелье, освещенное факелами, людей в черных одеждах. Она стояла на коленях перед каменным массивным троном, на котором сидел дряхлый старик и молитвенно возносил руки над головой. Ее толкнули в плечо, заставили подняться и подойти к металлическому вогнутому диску в полу, сорвали одежду. Двое схватили за руки и заставили шагнуть внутрь диска, который изнутри напоминал очень большую тарелку. Ступни обожгло холодом.
Сердце Илеоры замирало от страха. Она знала, что ее ждет и знала, что не сможет избежать злой участи. А еще в груди металась боль утраты. Такая сильная, что страх смерти мерк перед лицом этой боли. Руки заковали в цепи, подняли над головой. Один из людей в черном подошел ближе. Не ступая в диск, он протянул руку вперед. Блеснул нож. Перед глазами вновь все расплылось.
Илеору трясла за плечи Тиена, вокруг столпились люди. Рядом на корточках сидел колдун.
– Ты кричала, – пояснил он. – Что ты видела?
– Отойдите! – голос матери заставил людей расступиться. – Уйдите все!
Ее всегда слушали беспрекословно. Все, кроме одного солдата. Он почему-то никогда не понимал с первого раза. Илеора вспомнила, как матушка говорила, это из-за того, что он нездоров. И сейчас, несмотря на то, что все разошлись, он остался рядом. Солдат выглядел обеспокоенным, почти напуганным. Илеора вздрогнула от резкого голоса матери, требующего выставить наглеца вон. И тут же его утащил другой стражник, полог палатки наконец опустился. Илеора перевела взгляд на мать. Илеора не обращала бы внимания на чудаковатого стражника, если бы он так сильно не походил на одного человека. Много раз она пыталась расспросить об этом солдате, но подробностей матушка не рассказывала.
– Ты в порядке? – она грустно улыбнулась. – Я попрошу Ирлима приготовить настой еще раз. Последнее время он помогал тебе…
Илеора мотнула головой.
– Мне он не нравится. Да, я не вижу кошмаров, но я говорила, что чувствую себя как будто я не я…
– Не спорь! – матушка с побледневшим лицом вцепилась ей в руку. – Ты должна.
Ее голос показался отстраненным, а в глазах мелькнул панический ужас. Последнее время Илеора нередко видела страх в глазах матушки. Но, сколько бы она не пыталась выяснить причину, та ничего не говорила.
***
Уже вторую неделю они пробирались через заснеженные горы по пути, который звался Волчьей тропой. Данашири с дочерью держались обособленно, чаще сидели в повозке или своей палатке, выходили в основном по ночам, когда все, кроме дозорных, спали. Днем королева охраняла свою дочь как тигрица и не подпускала никого ближе, чем на десять шагов.
Очередной бессонной ночью Вадим выбрался из палатки и сел в тени повозки. Он тихонько наблюдал за принцессой, которая рисовала узоры на снегу сухим прутиком. Ее мать сидела на тюке из свернутых волчьих шкур, прислонившись к деревянному колесу повозки, и дремала.
Илеора отходила все дальше. Она подошла к ручью, весело бежавшему с горы. Вода в нем не замерзала даже в лютый мороз, но у берегов покрывалась тонкой корочкой льда. Илеора присела на корточки, опустила в ручей прут и с любопытством стала наблюдать, как быстрое течение создает в воде пузыри под веткой.
– Привет, – Вадим подошел к ручью, предусмотрительно держа дистанцию.
Принцесса вздрогнула от неожиданности, уронила палку и свалилась в снег.
– Тихо, тихо, – миролюбиво проговорил Вадим и ногой начертил горизонтальную линию на снегу. – Видишь эту черту? Я не переступлю за нее. А если подумаю нарушить слово, ты позовешь мать. Она – вон совсем рядом сидит. Договорились?
Илеора строго свела брови, но хотя бы не стала убегать и кричать.
– Не все такие, как Дагрон, – как можно мягче произнес Вадим. Он надеялся, что обида за Нору хоть немного поутихла в душе принцессы.
Илеора с подозрением прищурилась и обхватила колени руками. Оглянулась назад – туда, где сидела королева. Данашири спала чутко – стоит закричать, она сразу же проснется.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ну серьезно, – продолжил Вадим. – Твоя мать зря тебя пугает. По крайне мере, в этом отряде точно нет никого, кто мог бы причинить тебе вред.
– Зачем ты говоришь со мной? – тихо, но твердо произнесла Илеора.
– Не хочу, чтобы ты сидела в постоянном страхе в своей повозке. На дневном привале очень интересно посмотреть на горы и лес вдалеке. Ты всего этого не видишь. Что изменилось с того времени, когда ты торчала в башне?
– Я не об этом. Какое тебе дело? – прошептала она.
– Просто хочу помочь.
Вадим начинал злиться, но не на принцессу. «Жесть, ну и мямлей я стал», – подумал он, с горечью взглянув на сжавшееся в комочек существо перед ним. Никогда прежде он не взвешивал каждое слово, всегда говорил то, что думал. Илеора наконец поднялась и строго посмотрела на него.
– Мне говорили, ты не воспитан и груб, – заявила она.
– Ну да, ну да, – Вадим закатил глаза и развел руками. – Я типа с гор спустился и все такое… А там у меня из друзей только старик был и сотня овец.
– Значит, ты не болен? – Илеора прищурилась уже больше с интересом, чем с недоверием.
– Болен? – Вадим серьезно задумался. Пожалуй, болен. Но стоит ли говорить сейчас о своих предположениях? – Ну вроде как не жалуюсь на здоровье.
– Хм… – Илеора задумалась.
– Не стоит бояться всех и каждого, – Вадим вернул разговор в нужное ему русло. – Обещай, что выйдешь погулять днем на привале.
Илеора болезненно сдвинула брови.
– Я не боюсь никого тут, – ответила она. – Мне страшно другое.
– Что же? – Вадим почесал голову. Он был уверен, что и без того напуганную принцессу продолжает запугивать ее мать. Радовало лишь то, что в этот раз не убегает.
Но Илеора лишь молча опустила голову.
– Ты же доверяла мне раньше. Помнишь? – рискнул он. – Ты хотела увидеть большой мир.
– Разве мы знакомы? – принцесса удивленно посмотрела на него.
– Так и знал, – выдохнул Вадим и устало потер глаза. – Вот и что мне теперь делать?
– Единственный, кого я знала, кроме отца и брата, это…
– Илеора! – раздался вдруг голос королевы. – Иди сейчас же ко мне.
Данашири стояла возле повозки, скрестив руки на груди, и убийственным взглядом сверлила невинно улыбающегося Вадима. Илеора вздрогнула и тут же помчалась к матери.
– Здрасьте, – издевательски вежливым тоном произнес Вадим и помахал рукой.
Данашири с царственной выдержкой проигнорировала его и, обняв Илеору, забралась с ней в палатку. Потом Вадим долго слушал гневный шепот Ее Величества. Разобрать слова было невозможно, но понять, о чем она может втолковывать неразумной дочери, не стоило труда. Когда на королевский шатер опустилась тишина, Вадим уселся на берегу, взял в руки прут и засунул его в воду. «Вот ведь засада! – мрачно подумал он. – Что ж, если не получится воздействовать на принцессу, старикашка просто вернет меня к прежней жизни. Кажется, нам надо только горы пересечь, а там рукой подать до этого вонючего храма».
Мысленно он вернулся к разговору с Илеорой. Она выглядела более уверенно, чем Вадим себе представлял. Судя по рассказам Ирлима, она должна была пережить ад наяву, но она не походила на жертву маньяка. А еще эти слова «не понимаю, о чем ты говоришь». Ну что, ему прямым текстом объяснять этой дурехе? Вадим мотнул головой. Может быть, это защитная реакция психики? Он как-то видел такое на работе. Они с парнями пришли повторно к одному мужику в масках и с дубинками, а тот их поначалу чуть ли не чай пить звал. А может быть, Ирлим опять не договаривает, и ее заколдовали? Тогда даже хорошо, что она ничего не помнит о Дагроне.
Предыдущая ------ Следующая часть