В числе легендарных предателей имя Гонсало Герреро занимает особое место, ибо он не только изменил своим бывшим соратникам, но заодно и стал, можно сказать, прародителем целого народа.
Родился сей муж предположительно в 1470 году в южной Испании. Происхождение, как и у большинства испанцев – темное и где-то там в глубине просвечивали крещеные евреи, которых инквизиция совсем не жаловала.
Но уже в юные годы Гонсало своим участием в Реконкисте добился определенного авторитета и о его происхождении уже особо не вспоминали.
Когда с маврами было покончено, Гонсало отправился покорять Новый Свет, став одним из первых испанцев, обосновавшихся на Карибских островах.
Далее он тянул обычную лямку конкистадора, суть которой сводилась к тому, чтобы грабить и торговать, когда ограбить не получается.
Гонсало было уже за 40 лет и у него были некоторые накопления, позволявшие вернуться в Испанию и жить безбедно. Но в дело вмешалось кораблекрушение.
Корабль пошел ко дну, сам Гонсало крепко получил по голове рухнувшей мачтой, но смог добраться до шлюпки. Но там было не лучше, поскольку кораблекрушенцы не могли высадиться на сушу около двух недель.
Харчей не хватало настолько, что дошло до поедания друг друга. Так бы и померли, но течение подогнало их суденышко к побережью нынешней Мексики, где располагалось скромное майянское государство Чактемаль.
Странных людей не оценили и на всякий случай решили принести в жертву богам, что и было сделано с частью из них. Другие испанцы были от этого не в восторге и бежали. Однако их поймали и сначала посадили охолонуть в клетках, а потом и вовсе подзабыли о них, используя в качестве рабов.
Увы, не только болезни, привезенные белыми, косили индейцев, но и наоборот, так что в живых остались только Гонсало и спасшийся вместе с ним монах.
И здесь испанец демонстрирует удивительную культурную пластичность. Не пытаясь делать из своей испанскости объект поклонения, он присмотрелся к обычаям майя и начал активно их перенимать.
На практике это означало как усвоение майянской эстетики, типа татуировок на лице и деревяшек в носу, так и знание языка, который Гонсало выучил удивительно быстро. Его же товарищ-монах не принял подобной стратегии и сделал ставку на молитвы господу.
Усилия Гонсало сократили дистанцию между ним и местными, а когда он однажды спас местного вождя от аллигатора, когда первый вздумал устроить в озере ритуальное омовение, авторитет Гонсало взлетел очень высоко.
Считалось (хотя мне в это и не верится), что Герреро умудрился убить аллигатора голыми руками. Как бы там ни было, но вождь был впечатлен и отблагодарил Гонсало дарованием свободы и воинского звания.
Звание соответствовало младшему офицеру, но это было именно то, что нужно! Тут Гонсало был мастер! Он первым делом взялся внедрять имеющийся опыт в военное бытие местных.
Помимо тактических и стратегических элементов началось строительство фортов, а заодно усовершенствование флота Чактемаля.
Последний представлял собой обычные каноэ, но под руководством Гонсало они превратились в нечто среднее между казацкими «чайками» и длинными кораблями викингов.
Одним словом, начались пиратские налеты на окружающие селения. Параллельно Герреро позаботился о том, чтобы столица и важные населенные пункты Чактемаля обросли укреплениями.
Все это было оценено по достоинству и Гонсало женили на одной из местных аристократок, которая родила ему троих детей.
Они-то, как это считается, и стали первыми мексиканскими метисами, и тем самым – первыми образчиками будущих мексиканцев, среди которых не осталось почти ни одного, чьи предки были бы только индейцами или только белыми.
Примерно через 8 лет после прибытия Гонсало в будущую Мексику туда последовал Эрнан Кортес, услышавший о том, что где-то в каком-то Чактемале затерялись два белых христианина.
Здесь-то он и нашел монаха-францисканца, все так же ждавшего милости от неба. Вскоре монах был освобожден (индейцы были не против), но когда аналогичное предложение было сделано монахов Гонсало Герреро, тот отказался, сославшись на то, что у него среди майя и положение высокое, и семья.
К тому же ставшая специфической внешность Гонсало вряд ли была бы одобрена в Испании. Да и инквизиция могла вспомнить о его еврейском происхождении, как и о том, что он теперь еще и стал язычником. Одним словом, отказ от репатриации был безопаснее.
В итоге монах стал переводчиком Кортеса, который, недолго думая, двинул свои войска против Чактемаля. До той поры его победы были уверенными, но не в этом случае.
Мужества индейцам было не занимать и против них работала главным образом разница в вооружении и менее эффективная тактика и стратегия.
С оружием Герреро помочь им не мог, но второй пробел во многом устранил. Ставка была сделана на партизанские вылазки и водный десант, с чем испанцам было очень трудно бороться.
Испанцы стремились взять Гонсало в плен, но не вышло. Однажды один из союзных Чактемалю вождей попросил о помощи в борьбе против испанцев. К тому же он приходился Герреро родственником через его жену.
Гонсало собрал флотилию из 50 боевых каноэ и прибыл на подмогу, дав испанцам серьезный отпор. В этой битве он и погиб, получив испанскую пулю в сердце.
Такой конец может показаться печальным, но это едва ли. В случае, если бы Гонсало вернулся домой, вероятность того, что инквизиция прошла бы мимо была минимальна.
Хотя сам он и настаивал на том, что, будучи, фактически майя, он остался христианином, это не было принято к сведению и впоследствии церковь долгое время называла его предателем и язычником. Так что его смерть могла оказаться куда менее героичной и куда более жуткой.
К тому же впоследствии Герреро превратился из предателя в героя. Когда мексиканцы стали искать собственную идентичность, чисто майянская история, как и чисто испанская, входили друг с другом в конфликт, при том, что обе были значимыми и вычеркнуть, как делалось раньше, нельзя было ни одну из них.
Гонсало же стал очень удобным героем, которому теперь установлено множество памятников по всей Мексике. И, стоит признать, героем он и в самом деле был.