Липчане, всем привет! Месяц назад мы публиковали пост в сети инстаграм о нашем выдающемся земляке Евгении Павловиче Смургисе. Общие сведения о нем вы можете найти, нажав на ссылку ниже. Это наш инстаграм.
И практически сразу же после выхода публикации в свет нам написала в директ Лидия Либгот-липчанка, которая может многое поведать о Липецке. Договорились о встрече, познакомились, поговорили, обменялись сведениями. Сегодня мы вас познакомим с не опубликованными никем мемуарами о Смургисе французской журналистки Анни Эраль-Вье. Мы старались! Орфография переводчика сохранена! Немного коряво, но хотя бы так!)) Приятного просмотра!)))
Некоторые морские приключения повторяются, но нельзя сказать, что все навигаторы похожи друг на друга. Повествования о кругосветных плаваниях, в сущности, это истории нашей жизни, нашей борьбы, наших мечтаний, а также наших ран и, особенно, нашей бесконечной жажды свободы.
В дальнейшем вы узнаете, что Евгений Смургис был человеком непоседливым, большим авантюристом, со сложным характером! У того, кто будет читать эту книгу, может создаться впечатление, что они уже встречали его на своем пути. Но, даже если очень стараться, стать похожим на него невозможно. «Русский гребец и авантюрист». Это лучшая характеристика, которую можно ему дать!
Родившись в 1938 году, он провел свое детство на берегах Урала, откуда у него развился вкус к огромным пространствам. Его храбрость и его сила воли восхищают, его безалаберность потрясает, но иногда его нетерпение нас нервирует. Зная его трагический конец, нам хочется его остановить в его борьбе, проигранной в самом начале против этой всепоглащающей природной силы. Его страсть к стихиям не может не выразиться в своих экстремальных проявлениях. Когда он создает корабль по традиционным моделям, он уже знает, что на воде ему будет нелегко. Он уверен, что для реализации своей мечты, он может расчитывать только на себя. В течение 16 лет каждое лето, от реки к реке, лодочник пересекает Россию от Балтики до Тихого океана.
Он показывает пример другим, еще более сумасшедшим. Евгений Смургис был первым, осмелившимся на кругосветное путешествие на веслах. Больше чем мечта, непревзойденная страсть, в которую он втягивает своего сына. Это невероятное путешествие начинается в 1988 году за полярным кругом, в царстве льда и обрывается осенью 1993 года в Гасконском проливе. Как не удивляться этому, зная сложность поставленной задачи, нехватку средств, подготовки, знания рельефа. Но навигатор отвергает любое планиривание. В своем журнале, когда остается совсем немного времени до кораблекрушения, а трудностей становится все больше, он пишет: «Я предпринял совершенно сознательно экспедицию, которая не была подготовлена. Надо было начать, несмотря ни на что, так как подготовка могла продолжаться бесконечно».
Конечно, Евгений Смургис был не прав. Атлет эпохи Советского Союза, он вел жизнь «вне кадра», без забот об удобствах. Для финансирования своих летних экспедиций зимой он отправлялся на крайний север для закупки меха, кожи и мяса животных. На судне - друзья, собака.... и медведь Борис. Он был парадоксальным человеком, не признававшим традиций, однако желавшим воспитать своего сына по собственному образу. Его судьба, казалось, ведома необходимостью, которую он навязывал вокруг себя. Надо было или идти за ним, или все бросить, когда сомнения и страдания были слишком велики.
Для того чтобы остановить этого мореплавателя, было бесполезно пробовать его догнать. Надо было его ждать. Последний шторм настиг его возле берегов Шаранта, рядом с Мамюссоном. Догнал и обессилел его на пути к своей мечте - пути, который он сам избрал и с которого он бы ни за что не свернул.
Мод Фонтеной
Полномочный представитель Юнеско для океанов
Вице-президент Литоральной Консерватории
Президент Фонда Мод Фонтеной
Первая женщина, пересекшая Северный Ледовитый, Атлантический и Тихий океаны
Посвящается Маргарите Смургис внучке навигатора.
Благодарность Василию Галенко: журналисту, фотографу, гребцу и другу Смургиса, который позволил использовать его личные фотографии и ценную информацию.
Глава 1
Евгений Смургис родился в 1938 году в Оренбурге, который в это время и до 1957 года носил имя «Чкалов», в честь советского летчика-испытателя. Оренбург – это небольшой старинный город, расположенный в южной части Урала в 1468 километрах к востоку от Москвы. Находясь на берегах Урала, рядом со странами Центральной Азии, Оренбург был важным таможенным пунктом, дающим разрешение на проход кораблей и торговых караванов. Упоминание об этом городе можно часто встретить в повествованиях известных путешественников.
Он даже был описан Вольтером в «Истории Российской Империи во времена Петра I». Неспроста отец Евгения, военный летчик, был переведен сюда и его сын пришел в этот мир здесь, на берегу величественной реки, окруженной огромными просторами. Если действительно пейзажи, которые мы видим в детстве, остаются в нас навсегда, Оренбург подарил юному Евгению любовь к пространствам, интерес к другим странам, путешествиям.
После окончания школы, он поступает в Пермский Педагогический Институт, недалеко от Уральских гор и становится преподавателем гимнастики. Он настоящий спортсмен, чемпион по боксу. Он начинает практиковать греблю еще будучи в Оренбурге, и в Перми и, конечно, он продолжает свое увлечение. Пермь – город-порт, расположенный на самом востоке Европы на берегу реки Кама - притоке великой русской реки Волги. Так что и в Перми, как и в Оренбурге были все условия, чтобы гребля стала страстью для Евгения.
В начале своей профессиональной карьеры, кажется, что у молодого человека есть единственное желание - отправиться в путешествие по рекам России и Средней Азии. Мы часто забываем, что эти огромные территории испещрены множеством рек. По рассказам Плина, во времена короля Огюста, можно было встретить индийские корабли, выброшенные
во время шторма на берега Эльбы. « Как жители Индии могли плавать в германских водах?» задает вопрос Вольтер. Ведь Мыс Доброй Надежды в это время еще не был открыт.
Индусы сначала шли в Персию, затем по Герканскому морю (нынешнее Каспийское море) в реку Ра (современная Волга) и затем по Каме в Большую Пермь. Отсюда они могли попасть в Черное или Балтийское моря. Естественно, переходя из одной реки в другую, было необходимо транспортировать суда по суше!
Чувствительный к окружающей его природе, находясь в центре давних традиций, Евгений, в те времена еще молодой преподаватель, распределенный в отдаленный Уральский поселок, открывает для себя судно, которое изменит всю его жизнь. Мы в 1965 году. На Тюльпане, маленьком притоке Волги, он увидел традиционную лодку длиной 7 метров. За веслами – пожилая женщина. Ему кажется, что лодка плывет против течения с небывалой легкостью, несмотря на огромный стог сена, находящийся в ней. Евгений решает построить с помощью местного мастера Микова лодку, похожую на ту, которая вызвала в нем такое восхищение. Следующим летом он решает навестить своих родителей, живущих в Липецке, в 4500 км отсюда. Он плывет на своей новой лодке по Каме и Волге и затем продолжает свой путь по Дону до Липецка. Весь путь у него занимает 43 дня.
Уже в 1582 году казак Ермак, один из первооткрывателей восточной части России, прошел тем же путем. Струг или речная пирога, имеет от 10 до 20 метров в длину, 2-3 метра в ширину с плоским дном, тип лодки, которую построит Смургис. На струге могли находиться до 20 человек, когда лодка Евгения, также построенная из дерева, но меньшего размера, могла вместить только двоих гребцов. Он очень доволен: его лодка легкая, хорошо управляемая и без проблем идет против течения! Он ее назвал Мах-4, слово мах, в русском языке, происходит от глагола 'махать' - грести, указывая, что эта лодка управляется 4 веслами и один их взмах продвигает лодку на 4 метра. У него рождается проект - пересечь Россию от Балтики до Тихого океана. Так как он опасается, что советские чиновники могут не дать ему разрешения на выезд за территорию СССР, он начинает свои первые навигации на просторах этой огромной страны с 48000 км речных путей.
Глава 2
Путешествия, растянувшиеся на многие годы, приведут его в 1968 году из Липецка в Ригу, которую он покинет в 1969 году. В компании своего друга Валерия Лютикова, сопровождающего его 3 лета подряд, он плывет по реке Даугава, затем спускается по Днепру до Черного моря. Российские крестьяне с удивлением смотрят вслед этому удивительному дуэту гребцов. Почему? Зачем? Куда они направляются? Один из гребцов объясняет, что они поднимаются по реке против течения, чем вызывает смех у крестьян. Присутствие в лодке медведя удивляет. Все их принимают за сумасшедших. И что можно сказать о полудиком псе Ватане со скверным характером, который еще больше усложняет жизнь двум спортсменам...
Зачем находить себе все новые сложности? Этот вопрос был задан им множество раз.
Ответ, может быть, можно найти на этой фотографии: свободные, целеустремленные, сo смелым взглядом, испытывающие огромное удовольствие от чувства опасности. «Грести – это моя жизнь», - сказал мне однажды один гребец. Не для физических упражнений, a для удовольствия, которое получаешь, преодолевая трудности. Посмотрите на них: можно сказать, цирковая семья, имеющая в своем архиве секрет вечно хорошего настроения?
Иногда, чтобы облегчить лодку, гребцы должны поочередно плыть за ней вслед или шагая за ней по берегу. Однажды Евгений, выйдя из Мах-4, ошибся и пошел вдоль не того притока реки, по которому плыли его друзья. Он думал встретить их немного дальше, но этого не произошло! Наступила ночь, ни радио, ни мобильного телефона, ни души вокруг. Но Смургис провел ночь на берегу реки, не паникуя. На следующий день товарищи, обеспокоенные его исчезновением, находят Евгения, совершенно спокойного и в прекрасном расположении духа...
Обогнув Крымский полуостров Смургис со своими друзьями выходит в Азовское море. В 1971 году, он пересекает в одиночестве Каспийское море, выйдя из Волгограда, 1150 км за 13 дней. Летом 1972, с Виктором Поповым и в 1975, со Славой Лыковым и Николаем Песляком, он преодолевает этапы Гуриева в Тобольске, по Уралу и реке Тобол, 1400 и 2800 км за 22 и 29 дней.
Эти последние походы были очень тяжелыми и лодка нуждалась в ремонте. Она была полностью обслужена и покрашена в коллективном ателье «Курганприбор» города Курган.
Смургис в одиночестве берется за весла и за два дня доходит до Тобольска, где он оставляет свою лодку зимовать.
В 1976 году, снова один, он проходит по Оби до мыса Каменный и два года спустя, выходит в Карское море, недалеко от Северного Полюса, на идеальном судне, но, в результате, несколько примитивном, «не имеющем даже никакой кабины»! Однако для Евгения и его товарищей, жаждущих новых путешествий, каждое лето – это новый старт.
В 1979 году, он покидает Дудинку с Леонидом Микулой. По Енисею экипаж продвигается к югу до реки Ангары. В 1980 году Евгений в одиночку достигает Иркутска за 29 дней. Его непоколебимый приятель Василий Галенко присоединяется к нему в 1981; вместе они пересекают Байкал и, благодаря каналам между реками и озерам, год за годом, он достигает Амур и по нему, в 1983г., поднимается до Охотского моря, пункта своего назначения. На своем судне Мах-4, которое никогда его не подводило, он пересек всю огромную Российскую территорию в течении 16 сезонов по следам известных путешественников.
Последний этап их плавания, летом 1983 года, был наиболее сложен: достигнув Николаевска-на-Амуре, Евгений хочет отправиться во Владивосток, проделав 1750 км вдоль Татарского пролива, между континентом и островом Сахалин, затем выйти в Японское море. Его напарник Василий Галенко, редактор российского журнала «Вокруг света», никак не может его отговорить выйти в море, так как надвигается шторм. Они уже пережили два тайфуна, обычных для этого региона в августе. Сидя в течении 12 часов в совершенно затопленной лодке, гребцы, по шею в воде, пытаются сопротивляться стихии. «К счастью, -рассказывает Галенко, - вода была теплой, около 18С!» Когда волны начали терять силу, они, наконец, смогли вычерпать воду и продолжить свой путь с полной уверенностью, что Мах-4, который был построен на берегу Тюльпана 16 годами ранее – непотопляем! По прибытию во Владивосток, гребцов ждал теплый прием. Их лодка стала объектом огромного любопытства и выставлена в музее, созданном Владимиром Арсеньевым, известным исследователем необъятного Дальнего Востока.
Единственный раз и, возможно, больше благодаря обаянию Евгения, чем уважению русских к мореплавателям, этот подвиг не встретил обычной для этого времени незаинтересованности авторитетных лиц в создании частных проектов. Глеб Травин, который в 30-е годы, проехал вдоль Арктического побережья на велосипеде, руля по твердому снегу, преодолев бури, столкнувшись с грозным полуостровом Таймыр должен был буквально выпрашивать разрешение для своей поездки у правительства, и, услышал после своего героического прибытия «Забудьте о себе и своих подвигах!». То же самое произошло и с Юрием Шимицким, пересекший пешком всю страну с востока на запад, из Владивостока до Москвы, без какой-либо финансовой, или моральной поддержки. Он достиг Москвы 7 июля 1980 года и встретил лишь полное безразличие москвичей, занятых в это время Олимпийскими Играми.
Другая поддержка была крайне необходима для Евгения – поддержка его друга редактора Василия Галенко. Это он управлял программами навигаций и давал их описание в своем журнале. Без этого гребцы никогда не смогли бы отправиться на Дальний Восток: КГБ оффициально запрещал любые перемещения по рекам и морям. Эти территории являлись лагерями для политических заключенных, например, всемирно известный Гулаг. Только влияние и авторитет Галенко и Александра Полищука – директора журнала, позволили Смургису и его компаньонам пройти по маршрутам, запрещенным обычным людям. Берега Амура и приграничные реки были взяты под пристальный контроль, ввиду того, что в эту эпоху СССР и Китай находились в конфликтных отношениях по поводу оккупации приграничных территорий. Установленными правилами предусматривалось, что все проходы должны совершаться днем с 8 утра до 5 часов вечера, что каждый вход и выход должен быть зафиксирован на пограничном посту и что разрешение выдавалось только собственникам весельных или моторных судов для рыбной ловли или свободного времяпровождения. Галенко и Смургису удалось достать у КГБ разрешение на плавание в территориальных водах Советского Союза, в особенности, для их последней экспедиции из Комсомольска-на-Амуре до Владивостока по Охотскому морю.
Привыкший к признанию и поддержке в течение этих 16 лет, Евгений придумывает еще более сумасшедший проект - трудный обход по морю из Николаевска-на-Aмуре до Владивостока. Не дало ли это путешествие ему вкус к океанским просторам? В 45 лет – середина жизни - он полон сил от пережитых им замечательных приключений на пресных и соленых водах и уверенностью, что ничто не может ему противостоять. Он находится в поисках самого большого испытания. В полном владении искусством гребли, он торопится, так как время течет слишком быстро. Так родился проект кругосветного путешествия.
Часть 3
Такой стиль жизни, такая страсть плохо сочетаются с ежедневной деятельностью преподавателя, с официальным временем работы или планом карьеры. По прошествии 5 лет Евгений оставляет преподавание, но он должен на что-то существовать и финансировать свои походы. Как? С октября по март он охотится на дальневосточных территориях Приморья: снабжает регион мясом, кожей и мехом животных – куниц, лис, кабанов и других. Получив зарплату весной, он возвращается в Липецк, для подготовки следующего путешествия. Он закупает необходимое оборудование, продукты и отправляет все на место окончания предыдущей экспедиции. У него не было для финансирования нового плавания 'от Балтики до Тихого океана' другого спонсора. Только он сам. Много десятилетий спустя, компаньон Смургиса в тайге Слава Лыков, в частности, с гордостью рассказывает об этих зимах в полной удаленности от цивилизации. «Чувство подвига» придавало их жизни благородный оттенок.
Это особое существование вдали от мира, между 1967 и 1980 годами, полностью меняет его жизнь. Евгений живет в выбранном им мире, в ритме сезонов: летом он гребет, зимой охотится и рубит дрова. Два лета были не похожи на другие : 1984 и 1985, когда он работал на строительстве ферм и питомников в фирме своего друга Лыкова. Деятельность является очень прибыльной: команда работает 2-3 месяца по 12-15 часов в день, за зарплату в 6-10 раз больше, чем средняя. Этого вполне достаточно, чтобы уговорить Евгения, здесь он может найти средства для финансирования своих будущих больших проектов.
Забыли ли мы о семье Евгения ? Жена, ребенок... Его необычное существование, между работой и своей страстью, без сомнения, делает из него отца на полставки, так как каждое лето он уезжает в экспедиции. Но проигнорировать его чувство ответственности и его обязательность,- означает минимизировать его роль в семье.
Осень 1971 года, в то время, когда он работает в тайге, с компаньеном своих трех первых экспедиций Евгением Лютиковым, молодые люди знакомятся с двумя девушками - воспитательницами детского сада. Людмила становится его женой, а ее подруга Лена - женой Валерия. Александр Смургис родился в 1972 году. Его отцу – 34 года. Но это ему абсолютно не мешает продолжить свою программу «От Балтики до Тихого океана». Зимой он охотится, в теплое время года работает строителем или уезжает в экспедиции, - его никак нельзя отнести к домоседам. Через 8 лет такой непростой и нетрадиционной семейной жизни Людмила подает на развод. Она не желает жить с сыном здесь и, ввиду того, что врачи нашли у него сердечную недостаточность, они переезжают в большой город.
Начиная с этого момента, Евгений часто бывает в Москве, где его сын проходит лечение в стационаре. Во время этих визитов он останавливается у своего друга Василия Галенко в городе Звенигород, находящимся рядом со столицей или у Славы Лыкова в Липецке. Смургис мечтает сделать из своего сына, часто болеющего в детстве, сильного и стойкого молодого человека, как он сам. Он начинает с ним тренировки с физическими упражнениями, бегом, ходьбой на лыжах... Сможет ли он сделать из него спортсмена? Когда Александру исполнилось 14 лет, его лечащий врач объявляет, что он полностью вылечен и теперь может жить, как все здоровые люди. Отец постоянно берет его с собой в походы. Евгений очень горд за своего сына и хочет, как можно скорее, передать ему свое мастерство. «Мы являемся идеальным экипаже» - напишет Смургис немного позже, - «Саша повзрослел, он очень способный, и мы прекрасно дополняем друг друга». Александр полностью подчиненный сильной личностью своего отца, надолго остается с ним, но сколь долго это еще будет продолжаться?
В промежутке между 1984 и 1987 годами, понимая, что экспедиция «Вокруг Света», о которой он не перестает думать, нуждается в значительном капиталовложении, он начинает искать меценатов, смогущих профинансировать новое судно, лучше адаптированное к такому путешествию. Этот проект заинтересовал директора верфи Пелла. Он присоединяется к журналу «Вокруг света» для финансирования нового судна и поставки необходимого оборудования. Так создалось новое партнерство, которое было на пользу всем. Вскоре к нему добавляется спонсор - Географическое Общество СССР, где Галенко является членом, для которого интересно получить данные о еще практически неисследованных землях.
Начиная с 1984 года, Евгений и Василий создают, благодаря верфи Пелла, находящейся рядом с С.Петербургом, 2 лодки из полиэстера длиной 4 метра со съемными сидениями и трехметровыми веслами. Одна из них Пелла-Фьорд, предназначенная для двух человек и берущая свое название от ранее принадлежавшего шведам фьорда, находящегося на Белом море, была отправлена в Иркутск. Зачем он это сделал, мы увидим немного позже. Второе судно, имеющее место только для одного гребца и снабженное 2-х метровой мачтой с небольшим парусом, находится в распоряжении журнала «Вокруг Света». В 1985 и 1986 годах Галенко плывет по Белому мору в поисках старинных морских путей поморов.
Поморы, выходцы из Викингов, жили в 13, 14 и вплоть до 15 века на берегах Белого и Баренцего морей, а также в бассейне реки Северная Двина, современном Архангельском регионе. Будучи торговцами, охотниками и рыболовами, они славились своей жестокостью и качеством кораблестроения. Они имели хорошо управляемые суда. Далее, может быть по примеру Галенко, другие клубы стали совершать разведку старинных морских дорог. В 1987 году, члены клуба Полярный Одиссей из города Петрозаводска (небольшой город на Онежском озере) проделают, не без трудностей, плавание по Белому и Баренцеву морям на борту поморской лодки, восстановленной по рисункам и описаниям, находящимся в архиве. Для них, для Галенко, для восторженных читателей «Вокруг света» такое авантюрное путешествие имеет свое особое назначение.
В это время, в 1986 году, Евгений приглашает Александра в плавание. 15 июля 1986г они едут в Иркутск, куда Евгений отправил свою новую лодку «Пелла-Фьорд». За 44 дня по реке Лена они добираются до порта Тикси. Следующим летом они снова берутся за весла из Онеги на Белом море до Москвы на корабле Галенко, который завершил свой маршрут. Александр показывает отличное владение управления лодкой, как на реке, так и на море: 4800 км за 44 дня, затем 1800 км по морю за 33 дня! Осенью 1987 он отказывается сопровождать своего отца следующим летом, так как занят подготовкой к поступлению в технический ВУЗ, чтобы продолжить свое образование. Торопясь как можно скорее начать реализацию своей мечты, Евгений решает не дожидаться своего сына и продолжает путешествовать в одиночестве. Хотя кругосветное путешествие было запрограммировано для двух гребцов, Смургис, в своем замечательном упрямстве, начинает подготовку один.
Обычно невосприимчивый к планированию Смургис поручает Галенко координацию своей экспедиции. Естественно, он получает полную поддержку журнала «Вокруг Света». Василию трудно собрать необходимые для финансирования экспедиции 30000 долларов и это журнал платит аванс на строительство нового судна.
Дорожная карта готова: он выйдет из Тикси и в конце 1992 года достигнет Мурманска, затем, в середине 1993 - Лондона. Он рассчитывает затем дойти до Кадиса, пересечь Атлантический океан, направляясь к Бриджтауну в Барбадосе, откуда, по Панамскому каналу подняться вдоль Американского континента до Аляски, пересечь Беренгов пролив и закончить путешествие в Тикси, замкнув цепь. Все это в целом составит 38400 км и прибытие планируется в сентябре 1994 года, после 527 дней в море. Как и все планы, этот будет подвержен корректировке тяжелой реальностью, с которой им придется столкнуться.
Глава 4
24 июня 1988г. Евгений выходит из Тикси, сибирского порта, где его ждала «Пелла-Фьорд», чтобы 8 августа прибить в Катангу – маленький портовый городок, свободный ото льдов с июня по сентябрь. Снова один он проходит в 1990 г. из Катанги до мыса Челюскин, затем Диксон. Иногда ему надо было самому расчищать проход между льдами в море Лаптевых и Карском море. Между двух морей – полуостров Таймыр и на его конце – мыс Челюскин, имеющий славу проклятого. Это место, где имеется самое большое скопление льда на азиатском континенте и оно практически не исследовано, если не считать экспедиции, осуществленной в 17 веке по приказу Петра 1, а также компании, возглавляемой Миддельдорфом в 1842г. Чтобы достичь Диксона, проплыв 2100 км, Смургису понадобилось всего 65 дней, что являлось новым мировым рекордом, описанным в книге Гиннеса.
Галенко, Евгений, а также Александр, освобожденный от своих университетских занятий, начинают строительство нового судна, способного противостоять океанам. Пелла-Фьорд было маленьким и легким и оно прекрасно подходило для 'ледового плавания', но для океанских стихий надо было строить новую, лучше адаптированную лодку. «Пелла-Фьорд» находится сегодня в Красноярске – сибирском городе на реке Енисей. Новое судно будет названо «Мах-4», как и первое, оставшееся во Владивостоке. Построенная в Петрозаводске, новая лодка, сделанная из дерева и полиэстера, длинной 8 метров, была выполнена по принципу поморских судов. Она предназначена для двух гребцов – когда один работает веслами, другой может отдохнуть, только если возникшие трудности их не обяжут маневрировать вместе. Лодка очень устойчива, благодаря двум водонепроницаемым корпусам, расположенным в каждом конце, которые также годятся для кабин. Материал, необходимый для выживания: изотермические спасательные жилеты, спасательные буи Коспас-Сарсат, а также основное радиооборудование. Лодка, естественно, экологически чистая, окрашенная в цвета Российского флага. На ее боках написаны имена спонсоров, парусных клубов и сочувствующих им моряков. Все, кажется, объединилось для того, чтобы Смургис, который хотел первым совершить кругосветное путешествие на веслах, реализовал свою мечту. Мах-4 отправлен в Диксон по железной дороге, через Белое и Баренцево моря. Александр присоединится к своему отцу в августе 1992 г. В 20 лет Саша стал красивым молодым человеком, на голову выше своего отца. Он строен и атлетически сложен, физически готов к спартанской жизни, предназначенной для него его отцом. Евгений – мускулистый, с немного поредевшими волосами, опасается, что сын Смургиса не будет таким «самцом», каким бы хотелось его видеть отцу.
'18 августа 1992г.' пишет Смургис в своем бортовом журнале. «Мелкий дождь. Уже 24 часа я не могу уснуть. Чувствую себя усталым, и мы еще пока не покинули Диксон. Мы измучены грузить, оборудовать, организовывать... Эти два последних месяца выкачали из меня все силы, я чувствую усталость, как груз на моем теле и моей душе. Я не помню более выматывающего плавания».
Ваня Резвый, сделавший большую часть перевода его бортового журнала, отмечает, что обычно Смургис никогда не выставляет напоказ свои личные переживания, давая лишь технические описания. Здесь, он более открыт, возможно размягчен присутствием своего сына.
«Мы поднимаем вертикально весла, чтобы дать понять властям Диксона, что мы готовы выйти в море на новом «Мах 4». Смургис и Смургис будут подчинять себе мир на веслах. Полярное лето, гребцы еще лавируют между дрейфующими льдами, гребя поочередно, пересекая Карское и Баренцево моря. Они проходят точно на пути поморских моряков, плавающих в этих северных морях на своих шлюпках 4 – 5 веков назад, до Шпитсберга, где они делают остановку. Иногда лодка остается заблокированной во льдах и им приходится ее вытаскивать с помощью каната, а также они помогают ей преодолевать сугробы и снежные долины.
19 августа 1992г. Евгению исполняется 54 года. Они причаливают к маленькому острову, на котором имеется хижина из досок и натуральный порт. Здесь, защищенные от ветра, они реорганизовывают лодку. Чтобы лучше дышать в кабине они проделывают небольшие отверстия. Саша зажаривает мясо оленя и они сопровождают праздничный ужин водкой. Это очень напоминает бивак на отдыхе. «54 года», думает Евгений. «Всегда в движении, всегда восторгающийся тем, что делаю, я чувствую себя таким живым». Он больше не может вспомнить о своих днях рождениях, проведенных на суше , тем более, в окружении своей семьи. Однако, два останутся навсегда в его памяти : в 1978, застрявший во льдах, один, отчаянно пытаясь пересечь замерзший порт в полный шторм, ослепленный ревущими волнами и белой пеной... В 1983, С Василием Галенко в Японском море, спокойном, без единой морщинки, под полной луной. Два совершенно разных, но дорогих для Евгения воспоминания...
Между Диксоном и Мурманском, берег пустынный и негостеприимный. Время от времени попадаются маленькие метеостанции, рыбацкие деревушки, военные базы. Редкие жители принимают гребцов как героев и снабжают их продуктами. Они им показывают письма от журнала Вокруг Света, в которых журнал поддерживает их предприятие и просит читателей им помочь. Мы можем проследить их путь благодаря печатям, поставленным на полярных постах, некоторые из которых находились на банкизах. Они добираются до Мурманска 30 сентября.
В мае 1993г. они рассчитывают покинуть порт. Власти Мурманска дают разрешение на вход и выход для кораблей и Мах-4, без особых проблем, получает разрешение на выход. Через 2 часа в порт прибывают авторитетные лица с запретом от КГБ. Предлог? Их лодка, квалифицированная как раковина, не соответствует описанию «морское судно», как заявлено в предоставленных ими документах. Понятно, что это не корабль. Галенко снова умудряется получить от береговых властей сертификат соответствия, в котором, в соответствии с Кодом морских навигаций, Мах-4 признается как «спортивное судно».
Пограничники, в конце концов, поставили им штампы в паспорт и разрешили покинуть порт.
С опозданием в несколько дней, 3 июня 1993, Смургисы смогут покинуть порт: их ожидает провести в море 88 дней, пройти 4000 км в особенно сложных условиях заполярного круга. Они отстают на 5 недель от первоначального плана, противостоя каждый день бушующему морю и плавающим льдам. Евгений сохраняет спокойствие и уверенность в своих силах. Но Александр начинает сдавать. Корабль отвечает всем ожиданиям, но остается слабое звено – их радио покрывает только 8 км! Они добираются до Лондона 1 сентября 1993г. совершенно измученными.
Глава 5
По приближению к берегам Эссекса, гребцы были быстро замечены британской береговой охраной, которым это прибытие кажется подозрительным. Смургисы кричат «Русские! Русские», но только после вмешательства переводчика, авторитетные лица удостоверились, что это не перебежчики. Поднимаясь по Темзе, гребцы прибывают в Чисвиг с приливом и швартуются под Барнским мостом с каменными сваями, позволяющему пересечь Лондон с севера на юг по железной дороге. На всей части Темзы, расположенной к востоку от Лондона, находятся многочисленные гребные клубы. В 2.30 утра они приглашены в Традсмен Клуб, где находится, также, журналист из Таймса. Члены клуба следили за их экспедицией с помощью одного друга, который раньше занимался греблей в России, но не имеющего никакой точной информации ни об их положении, ни о времени их прибытия.
Поврежденная лодка заполняется водой и они ее вычерпывают с помощью небольшой пластиковой миски. После сильного шторма в Северном море, корпус лодки больше не водопроницаем, объясняет Евгений через переводчика. Александр пытается объяснить на русском с несколькими английскими словами и жестами членам гребного клуба, пришедшим на встречу с ними, что их лодка весит тонну, что они не могут ее вытащить из воды и, что его отец проведет там ночь. Англичане, присутствующие на встрече, сначала удивлены, они не ожидали их увидеть раньше воскресенья, а сейчас только четверг. Их также ввело в недоумение отсутствие какой-либо организации передвижения гребцов: радио, работающее на короткие дистанции, отсутствие материально-технического обеспечения, недостаток средств и полное их незнание береговой линии. Александр им показывает карту, чтобы определить нахождение Чисвика! Потрясенные, англичане быстро понимают, что их бюджет такой же маленький, как и их судно!
Без всякого волнения, Евгений дает многочисленные интервью прессе, которая, 3 сентября 1993г., публикует в их честь статьи в «Дейли Стар», «Брентфорде», «Чисвике» и особенно «Таймс». «Это было потрясающее приключение, нам еще осталось столько всего открыть... Мы чувствуем себя в полной форме... Мы сражались против множества стихий, но никогда чувство страха не посещало нас. Эта лодка была построена уральскими мастерами и мы уверены, что на ней никакой ураган нам не страшен...» Один из журналистов заснял интервью гребцов на камеру. Мы видим там Смургиса, уверенного в своем успехе, в прекрасном настроении и его сына, немного позади, но также говорящего спокойным и иногда игривым голосом. Русское образование, говорят, учит показывать только лучшее, не раскрываясь перед другими.
Несколько бемолей все же подпортили их энтузиазм. Им надо было больше времени, чем предполагалось, для того, чтобы обогнуть английский берег: у них имелся запас продуктов, достаточный лишь для 2 месяцев и его надо было пополнить по пути. Несмотря на заявления Евгения об их прекрасной форме, было видно, что силы двух гребцов на исходе. Что касается лодки, у нее имеются серьезные повреждения, и необходимо не менее 2 недель для приведения ее в нормальное состояние. Одно весло, в частности, не может дать всю свою силу, когда оба гребца совершают маневры одновременно. Они полагают, что виной тому уключина. Для замены всех испорченных деталей им необходимо время, деньги, место для проживания, спонсоры.
Капитан Лондонского порта предлагает их отбуксировать до дока Святой Катерины на востоке. Евгений отказывается, говорит, что сам в состоянии управлять своим судном, которое он будет грести от начала до конца! Александр со своим отцом с гордым видом проходят Тауерский мост.
И вот они приняты с комфортом у одного английского гребца – тренера английской сборной по гребле. Неожиданный «люкс», особенно после того, как им пришлось проделывать дырку в кабине их лодки, так как отдыхающим не хватало воздуха! Джим Муллинз, принимающий их, немного говорит по русски. Отец и сын набираются сил и общаются, после тяжелых испытаний и одиночества, выпавших на их долю в Северном море. Можно сказать, что Смургисы не знают ни одного английского слова, но это не так. Они знают storm - шторм, которые им осточертели, sponsor – спонсор, которого им так часто недоставало. Однако их верный Галенко приезжает к ним в Лондон. Это он, со своим апроксимативным английским, будет пытаться найти им спонсора. Им необходима полная окраска, ремонт лодки, а также новое радио. Евгений обещает написать имена благотворителей на борту. Для большего поощрения он заявляет, что очень рад находиться в Англии - родине множества известных мореплавателей. Александр добавляет, что многочисленные мореходы пересекли Атлантику, и они счастливы пройти их маршрутом. Они сделали все, зависящее от них, поможет ли это?
В сентябре 1993 г. начинаются переговоры с лондонским рекламным агенством Литл. Оно предложило Смургисам 3 миллиона долларов для пересечения Атлантики на веслах, испытание, которое еще никто никогда не совершал. Так как у них не было никаких денежных ресурсов, Галенко договорился на 1000 долларов аванса. Агенство в сильном возбуждении, ведь эта афера могла ни к чему не привести. Василий не уверен, что лондонское агенство сдержит свое обещание. Откажут ли они дать 1000 долларов тем, кому обещали 3 миллиона?
Британский навигатор Джон Маклей, встретил Смургисов в доке Святой Катерины. Но языковый барьер помешал их общению. Однажды вечером, в одном из пабов Кенсингтона, в который он обычно ходил, он задает вопрос, если там есть кто-то, умеющий говорить по русски. Шарль Брукс заверяет его, что достаточно знает русский язык, чтобы оказать услугу переводчика. Маклей приглашает, через Василия, всех к себе в Кенсингтон. Запоминающийся вечер, где они пили вино и пели русские песни. Это было началом настоящей дружбы с Шарлем. Имея хорошее положение в Лондоне он мог помочь Смургисам в финансировании их компании. Поселившись в гребном клубе Темс Традерс, русские ведут простой образ жизни, имея при этом приятные моменты. Ночной сторож клуба подружился с Евгением. Он часто просит Брука отговорить его продолжать свое путешествие. «Скажите ему, что это сумасшествие туда плыть, ведь это может стоить ему жизни». Но как можно остановить Евгения, которого трудности воодушевляют ?
Александр проявляет некоторую враждебность по отношению к своему отцу: сначала он отказывается участвовать в ремонтных работах, затем, кажется, заново решает сотрудничать. Но множество наблюдателей замечают, что психологическое давление, которое он претерпевает, является основной причиной его дисбаланса. Уже вымотанный физически, он на краю депрессии. Это состояние становится еще более сильным, когда отец запрещает ему выражать свои чувства перед другми: на простой вопрос журналистов «Это было тяжело?», он бормочет «Очень тяжело», или слезы наворачиваются ему на глаза и его горло сжимается. Очевидно, что Евгений запретил ему жаловаться. С другой стороны, Василий лучше может понять Сашу : он, также находился в одной лодке с его отцом и он прекрасно знает, чего это ему стоит. Евгений не только властен, можно сказать тираничен, но еще и крайне импульсивен и всегда уверен в своей правоте. С другой стороны, кажется, что у него полностью отсутствует чувство страха. Для одного гребца, чтобы продвигаться вперед, - это замечательные качества, но их было двое... Галенко после нескольких жутких эпизодов, например, в Охотском море, понял, что если продолжит грести вместе с Евгением - плохо кончит. Точно так и другие компаньоны Смургиса отказались плавать с ним в одной лодке. В Лондоне Саша, похоже, принял подобное решение. Разлад был неизбежен.
Это противостояние между отцом и сыном, усугубленное усталостью, также напоминает конфликт между поколениями. Евгению 55 лет, его сыну – 21 и у них не могут быть одинаковые взгляды на жизнь. Это еще и конфликт двух личностей : между Смургисом безрассудным, слепо хватающимся за свою цель и Смургисом очень смелым, но рассудительным, прислушивающимся к другим мнениям, осторожным и не склонным к сакрифису. Он знает, что во время их путешествия только мнения его отца имеют место, и никогда - его. Прямой, несгибаемый, как Советский Союз, против России, претерпевающей сильные изменения, - так новые надежды могли казаться первому невыносимым декаденством.
Однако для Евгения его мечта разбивается на мелкие осколки. Он сильно разочарован своим сыном, из которого он думал сделать мужчину и которого он осуждает, как недостаточно мужественного, недостойного его требованиям. До этого у него был послушный сын, а сейчас перед ним бунтарь, сопротивляющийся ему, и этого он не может вынести. Может быть надо было немного больше времени, чтобы все успокоилось и сын с отцом снова объединились. Но Евгений родился с секундомером за спиной, который был слышен только ему: тик-так, сейчас, теперь, сразу, быстрее...
Глава 6
25 сентября, во время короткого перемирия, Смургисы вместе участвуют в большой речной гонке от ричмондского моста Richmond Bridge до собачьего острова Dogs. По этому случаю организация Price Waterhouse, дарит им 'water-maker' - ручной насос овальной формы, не занимающий много места, способный трансформировать соленую воду в пресную – оборудование, жизненно необходимое в центре океана!
Четыре дня до начала гонки. Маршрут размечен, многочисленные суда сгруппированы, гребцы, имеющие спонсоров, сытые, в приподнятом настроении... это небольшая репетиция дня J. Большая речная гонка отмечает сегодня свое 25-летие. Она открыта для любых лодок: от самых маленьких до самых больших. Впервые русская лодка будет принимать в ней участие, но, по правилам гонки, предусматривается, что к иностранным участникам должны присоединится два пассажира английской национальности. Гонка совпадает с 'маскаре' - отливом, встречающим противоположное течение, провоцируя серию волн, поднимающихся вдоль реки. Этот феномен происходит один или два раза в году. В 11 часов утра дан старт. Участники проследуют от Ричмондского моста до Гринвича, пройдя 22 мили или 35 км. Среди 156 конкурентов «Мах-4», одно из наиболее тяжелых судов, приходит на 46-й позиции. Но, по традиции, здесь нет ни победителей, ни наград. Это благотворительная гонка, по случаю которой, некоторые организации показывают себя спонсорами и немного рекламируют себя.
Это событие задерживает Евгения, которому не терпится вновь отправиться в море. 29 сентября Василий и Шарль направляются в док Святой Катерины, куда для швартовки после гонки, вернулся Мах-4. Отец и сын провели там ночь. Их друзья смотрят вслед лодке, покидающей пристань, постепенно удаляющейся и, наконец, полностью исчезнувшей в изгибе Темзы. Отец и сын часто оборачиваются, махая на прощание руками. Василий вкладывает все бушующие в нем эмоции в фотографии. С нарастающим беспокойством он смотрит вслед Смургисам, берущим курс на юг. Все гребцы: Джон Маклей, Кеннет Кручлов из Океанской гребной компании, пытались отговорить их продолжить путешествие, - Гасконский пролив очень опасен в это время года. Лучше было бы, говорили они, пройти по внутренним рекам и каналам Франции. Они даже подготовили карту с новым маршрутом. Но после 700 дней плавания, кто может «лучше, чем Смургис справляться с опасностями?» Кто может давать советы человеку, проведшему последние два года жизни на своей лодке? Нет ничего удивительного, зная эту личность, что он решил пойти навстречу штормам, полностью уверенный в своей победе. Это то, что он всегда делал, что приводило его, в конце концов, несмотря на все невзгоды, к победе. «Я не хочу опускать мои весла в речную воду, теперь я океанский гребец» - спокойно отвечал он им.
Спустя 3 дня, находясь в Рамсгате, Шарль получает звонок от Евгения: у Саши снова начались проблемы с сердцем и он отправляет его в Россию. Но это не поколебало решения Смургиса: он продолжит экспедицию один! Шарль спешит на вокзал встретить Александра. Его нет! Без разрешения, позволяющего проживать на территории Англии, молодой человек был задержан иммиграционной службой Рамсгейта, как «подозрительный иностранец». Наконец, он прибывает в Лондон. Шарль его приглашает к себе и на следующий день отправляет в аэропорт. Александр очень грустен, почти депрессивен. В машине молодой человек, весь в слезах, казнит себя за то, что разбил мечту своего отца. Он считает себя виновным в повороте последующих событий. Шарль изо всех сил пытается его успокоить, не задавая ему вопросов об его уходе из экспедиции, понимая, что эта тема очень болезненна. 5 октября Евгений звонит, зтобы узнать новости о своем сыне. Могло произойти все что угодно, подчеркивает Шарль, он никогда не переставал волноваться за своего сына, ни, в какой-то мере, лелеять его. Что касается Саши, он никогда не сможет оправиться от тяжелейшего и невыносимого чувства вины.
Узнать реальную причину отъезда Саши мне пришлось немного позже, и она меня мало удивила. На самом деле, Саша познакомился в Липецке с девушкой своих грез и невыносимо страдал от такого долгого нахождения вдали от нее. Для Евгения эта причина должна была казаться такой мизерной и никчемной... При этих новых обстоятельствах, сумма, фиксированная агенством Литл, оказалась под угрозой. Это не препятствовало тому, что для Александра Лариса (ее имя), была женщиной, стоившей больше чем 3 миллиона долларов.
Дувр, 6 октября, 2 часа утра: один русский турист, будучи проинформирован о присутствии Смургиса на этом берегу, будит его и предлагает разделить с ним бутылку водки. Смургис отказывается, но соглашается немного поесть. Турист, которого зовут Саша, просит у него фотографию... Жестокое напоминание для Евгения о его сыне –«дезертире». Однако он описывает эту историю в своем журнале как «свет, озаривший его темные и штормовые дни». Он пытается много раз выйти в открытое море, но он может продвигаться лишь на 100 метров за час! Иногда, морские течения в сочетании с сильным ветром, прибивали его совсем близко к суше. Его усилия впечатляют экипаж лоцманского катера, но, все же, он должен отступить и вернуться в порт.
8 октября, он все еще в Дувре, в компании 120 российских моряков, приплывших на большом паруснике. Некоторые, к большому удовольствию Евгения, поднимаются на борт «Мах-4». И он, довольный как ребенок, катает их на своей лодке, давая немного погрести. Он немного работает на своем судне, гуляет по городу, но одна мысль преследует его: позволят ли объявленные штормы ему грести до Канарских островов? Но, тем не менее, надо продолжить свой путь, время торопит. В отличии от Александра, думает он, у него нет запасного пути к отступлению, значит, он должен идти вперед. Его денежные проблемы усугубились: никакой спонсор не проявляет к нему своего внимания. Ему было необходимо сократить свой, к тому времени уже скудный рацион. Может быть он должен продать какие-то русские вещи? Но это аморально. Постоянно идет дождь, дует сильный ветер... Препятствия физические и психологические.
Может ли он удивляться этим постоянным трудностям, спадом своей, обычно всегда бушующей энергии ? Смургис, начиная со своего выхода из Риги, привык заниматься греблей только летом. Его ритм был четко установлен, даже если он чувствовал себя уставшим. От восьми до девяти недель плавания, остальное время на берегу, без комфорта и отдыха, но без этого чрезмерного износа постоянной гребли. Этот ритм был обязателен из-за таяния льдов, но сейчас он плывет к югу... Этот год был для него очень изнурительным и отмечен отъездом Александра. Он опаздывает и не хочет прерывать свои усилия. Есть ли у него в запасе еще резервы?
9 октября в 21 час 30 мин., капитан лоцманского катера предупреждает его о благоприятной обстановке для отплытия. Он должен выйти не только в очень позднее время, но также и в кромешной тьме! «Хорошо», - пишет он в своем журнале, «я вижу свет побережья и этого мне достаточно!» Он сможет, наконец, выйти из порта в сопровождении лоцманского катера, дать последний гудок и плыть навстречу волнам.
25 октября, Смургис гребет к югу, все дальше отходя от Англо-Нормандского острова, затем маяк и, наконец, французские берега. 26 октября его якорь застревает, надо ли ему дожидаться, чтобы противоположное течение смогло его разблокировать? Вместо того, чтобы ждать, он перерезает кабель и теряет свой якорь. «Это был хороший якорь», пишет он позже, «но он мне прослужил недолго. Вот как можно потерять 10 кг чугуна и 50 метров кабеля...» В дальнейшем, он будет использовать запасной якорь, недостатком которого является недостаточный вес. Французские моряки, видя гребца, принимают его за Жерара Дабовиля, подплывают к нему и делают ему подарок - 12 бутылок пива.
Галенко, будучи во Франции звонит навигатору Жерару Дабовилю, который ждет звонка Евгения, чтобы показать ему Брест. Если бы эта встреча состоялась, Жерар смог бы уговорить Смургиса идти до Руайана по рекам. Но Евгений не дает о себе никаких известий из 4 портов, которые он покинул: Брест, Сант-Гуеноле, Киброн, Ла Рошель... Он не звонит ни к себе, ни в журнал. Эту встречу, организованную его другом, он расчитывает проигнорировать... Смургис поддерживал с другими гребцами простые теплые отношения, но соблюдал при этом дистанцию. Это не было высокомерием, но больше чувством, что его собратья не имеют ничего общего с его путешествием, и что ему было нечем поделиться с ними. 5 ноября он делает остановку в Сант-Гуенолe в Финистере, где его встречают журналисты. «Бог был с ним», - говорят два моряка из Сант-Гуенола, после того, как они узнали, что Евгений «промочил» свою лодку на входе в порт возле очень опасных скал. Но они быстро понимают, что этот 55-летний русский, не первый встречный. Статья в газете описывает его лодку как «очень хорошо оснащенную» и что она заполняется водой из расчета 1 литр за час. Его просят отремонтировать эту небольшую пробоину на месте, но Смургис объясняет, что очень торопится, сначала он хочет добраться до Кадикса. Хронометр...
7 ноября, он находится недалеко от полуострова Киброн, а 8 ноября, рядом с островом Дьо. Он планирует быть в дельте Жеронда 4 или 5 днями позже. Он находится на пол-пути до Сан Себастьяна, куда должен прийти через 10 дней, перед концом срока действия испанской визы. Административные ограничения не обошли его стороной, материальные трудности тем более... В своем бортовом журнале, который является основным свидетелем его жизни, он отмечает сокращение своих ресурсов и свою физическую усталость. Ему начинает нехватать зарядных устройств и еды, но, особенно, сна... «Усталость этих дней как-то сразу упала на меня, на мою мораль, на мою душу..» - пишет он 12 ноября.
9 ноября в Сант-Жиль-Круа-де-Ви он направляется в яхт-клуб, чтобы отправить факс в Москву и встречает двух журналистов. Через них он пытается встретиться с Жераром Дабувилем. Еще раз эта встреча не смогла состояться, но французский навигатор ему в весьма жесткой форме отсоветовал плыть вдоль берега в Гасконском заливе осенью и зимой. Но Смургис не будет с этим считаться....
Глава 7
Несмотря на плохую погоду, встречный или все время меняющийся ветер, постоянный дождь, иногда туман, он пытается четко следовать этапам своего маршрута. 10 ноября он еще в 500 км от Сан Себастьяна, 14 ноября он рассчитывает добраться до Руайана и снова встретиться с прессой. Все же иногда ему кажется, что вместо движения вперед, он отступает. У него, кто обычно никогда ни в чем не сомневался, появляются сомнения в своих силах.
С 11 по 14 ноября, кто может лучше, чем сам Смургис, описать свою жизнь? На подходе к Ла-Рошелю он описывает в своем журнале каждую деталь.
ПОДХОДЫ К ПОРТУ ЛА РОШЕЛЬ, 11 ноября.
Два часа бегу от красного сектора маячного огня, что впереди километрах в двадцати. В два часа вывел маяк на траверз левого борта и отдал якорь. В 7 часов поднялся и стал готовить завтрак. Ветер ослабел, а когда рассвело, начал поддувать и с юго-востока, что сразу испортило настроение. Ночное звездное небо с рассветом превратилось в грязную мазаную скатерть: немного бирюзы, золотистые тона от лучей восходящего солнца, белые и черные тучи. В 9 утра раскинулась всеми цветами радуги, захватив четверть горизонта от севера на запад. Постепенно ветер вернулся на место – стал попутным, северо-западным, и прилив помогает. Гребу с двумя короткими передышками минут по двадцать. Сутки обещают быть продуктивными. В 16 подъехала моторка – рыбка свежая сама приехала, зачем ловить! Отработанным жестом даю сигнал... и в лодку летят две большие рыбины. Будет уха и две сковородки жареной. Слов нет, французы щедрее немцев и англичан. Потом подходит еще один катер, и очередные три рыбины. На двое сыток рыбный стол обеспечен. Решил готовить на ночь еду и сниматься пораньше.
ПОРТ ЛА РОШЕЛЬ,12 ноября.
В половине четвертого отдаю якорь. На юге длинная линия ровных огней, слегка выгнутых вверх, четко обозначила мост. Видны огни судоходного прохода. Какой он этот мост? То, что длинный – это точно... В 7 готовлю кофе. Туман, снимаюсь, прохожу мост, ничего особенного. Ожидал сказочное, как продолжение свеого нынешнего сна: средневековые войны, факелы...
Бреюсь и гребу на вход в Ла Рошель. В яхтенную гавань допилил лишь в 14.00. Яхты косяками навстречу, на выходные. Такого количества яхт видеть еще не приходилось. Мощный яхтенный комплекс с сетью магазинов и мастерских. Отправной пункт на Канары и в Карибский бассейн. Никуда уже не успею. Надо обедать, посмотреть город и с концом отлива уходить – погода нормальная. Нельзя терять погожие дни. За два дня доберусь до городка Руайан, это километров 70, помечен крупным кружочком. Там выйду на связь, свяжусь с прессой, помоюсь.
Иду в город. В марине захожу в магазин. Нужных баллонов с газом нет. Обманули англичане : в Лондоне твердили – газ франзуцский, система плита-баллон интернациональная. Купил расческу и флакон одеколона. Теперь хоть немного можно отбить запах пота и гнили в каюте... Много магазинов, кафе, баров. Попытался в лавках продать значки, юбилейные и сувенирные рубли. Не берут...
В сумерках, в конце отлива вышел в море. Отработал два часа и отдал якорь. Накопившаяся усталость как-то разом навалилась на душу и тело. Шестой месяц без единиго выходного, без отдыха. Скорей бы в тепло и хоть недельку отдохнуть полнокровно, немножко восстановить силы и дух.
ПОДХОДЫ К РОШФОРУ (ДЕПАРТАМЕНТ ПРИМОРСКАЯ ШАРАНТА), 13 ноября.
В прилив не поднялся, а за ночь ветер изменился и активно заработал встречный. Вот тебе и пироги! Дождался прилива и выбрал якорь. Что ж, зарядимся на нудную шестичасовую работу. Гребки редкие, протяжные , с напряжением. А ведь загадал через два дня быть в намеченном городке. Еще думал, как бы раньше не прийти... Малопредсказуемая дорога весельного мореплавателя.
В полдень две крошечных яхточки с экипажами по два человека пересекают курс. А впереди тренер на моторке снимает подопечных кинокамерой в брызгозащищенном желтом боксе. Вот мне бы такую технику! За пройденный путь можно было уже отснять прекрасный фильм. У тренера для учебных целей есть камера, а у кругосветного мореплавателя нет ?! Винить некого, - сам сознательно шел на выход неподготовленной экспедиции. Нужно было обрубать концы с берегом, иначе все могло затянуться на неопределенный срок. Есть камера, нет камеры, есть деньги, нет денег, холодно, голодно – тяжело, но дело, ради которого вышли, движется вперед, хотя и не так быстро, как хотелось бы. И с большими потерями - тяжелый груз на свои еще не окрепшие молодые плечи взвалил Саша своим уходом. Взвалил на всю жизнь и вряд ли когда от него освободится. А может, у его поколения другие понятия о чести, достоинстве ?
Скребусь потихонечку. Запеленгованные ориентиры медленно удаляются. День солнечный, но работать приходится в костюме рыбака. Нет-нет, да окатит волна. Хороший подарок сделали мне в Саутгетпонте. Вот бы два таких с начала похода. Сколько бы проблем было решено!
Посередине прилива одиноко возвышается какая-то башня. Вот дотянуть бы до нее до конца прилива и за ней отстояться до следующего. Постепенно башня начинает проявляться – всем телом уходит в море, а на стенах три яруса точек. Наверное, крепость. Ближе, ближе - не крепость, а тюрьма. Надо же, такое взгромоздили! Такое надо придумать. Здание высотой метров 15, хотя и три этажа. Не скупились раньше на высоту потолков, даже для арестантов. Стены толстенные, окна маленькие. Рядом на четырех металлических трубах плавающая платформа для причаливания туристических судов. На ней трап выдвижной, лебедка. Жалко, что входная дверь закрыта и волна не дает подойти. Надо будет узнать, что это за тюрьма. Здание не имеет углов, форма его – беговая дорожка стадиона. Окна на всех этажах расположены на равном расстоянии друг от друга. Крыша плоская. На ее южной стороне - застекленная башенка, наподобие фонаря большого морского маяка. Скорее всего, это и был, не так давно, маячный фонарь. Тюрьма расположена между двумя островами, примерно, на равном удалении от каждого. На запад – большой, на восток – маленький... За тюрьмой не укроешься – накат. На мою удачу, со стороны большого острова – две металлические бочки для стоянки туристских судов и рядом 4 рыбацких буя.
>
Решил к ним прицепиться, так помягче стоянка будет. На карабинчик пристегнулся без отдачи якоря, очень удобно. Поужинаю, дневник попишу. Где там! Лодку из стороны в сторону кидает. Отраженная от стен тюрьмы волна ломает ветровую, создавая толчею. Подремлю до прилива. Но дремать не пришлось. Ветер к 20 часам набрал силу, и в лодку стало срывать гребни волн. Вылез, откачал воду, поставил вторую дугу и повыше застегнул молнию. Молодец Кулик, хорошо помогает его тент. Беспокоит конец, который пристегнулся к бую, - выдержит ли? А сам буй - надежно ли заякорен? Лучше бы зацепиться за судовой - там якорь мертвый. Очень опасно соседство с тюрьмой и платформой: сдрейфует лодка - разобьет. И отстегиваться сейчас опасно, можно не успеть отрулить.
Остров ОЛЕРОН, БЛИЗ ГОРОДКА ЛА-ТРАМБЛАД, 14 ноября.
Ночь провел в беспокойстве, словно на вибростенде. Вот чертово соседство. Сколько в этом каземате загублено душ? Еще одной не хватало! Ветер к 6 часам развернулся на 330°, подул почти с противоположной стороны. Буек немножко стащило. Лодка развернулась носом на ветер и стала на безопасный курс. Теперь, если даже сорвет, то пронесет мимо опасностей. Костюм снимать не стал, а так в нем и задремал. Недолго. В 5 часов лодка заскакала пуще прежнего. Вокруг буруны, оголяются около тюрьмы камни. До конца отлива еще два часа. Отстегнулся и полчаса бился, пока оторвался на безопасное расстояние. Еще полтора часа греб по ветру против течения, медленно двигаясь на юго-восток. Потом заработал прилив и лодка пошла. Теперь можно позавтракать. Поел, дух перевел и погреб на юго-запад, выбирая снос. Хорошо несут лодку три силы: ветра, течения и гребца. Думал ночью, если ветер не изменится или не ослабеет, то возвращаться в Ля-Рошель по ветру - часа два хода. Самое разумное... Там ночь проведу, в воскресенье помоюсь, а в понедельник свяжусь с Васей, во всяком случае, факс отправлю и прессой встречусь...
Теперь, когда лодка несется на юг, могу норму перевыполнять. Жаль только, что силу гребца приходится тратить на погашение сноса. Гребу все время на юго-запад, и получается, что продвигаюсь прямо на юг. С полудня небо очистилось и открылся мост. Так, смотришь, к14 часам его пройду. Мели идут, торчат из воды шесты всякие. Снуют маленькие суденышки, вроде плашкоутов. Сначала думал, что дрова на них возят. А потом, когда одно подрулило, рассмотрел 'полешки'. Оказалось, это мешки-сетки с аккуратно уложенной, одна к одной, свеклой. И во Франции в страдную пору крестьяне воскресений не знают. Бегают по обе стороны моста, где оборудованы причалы для перегрузки на большие суда... Этот мост - по типу предыдущегo - но не в 30 пролетов, a 45, через 50 метров. Тоже из литого железобетона. К 16 был у южной оконечности острова Олерон. Ветер немножко потише, но с моря катит мощный накат. Начался отлив. Подошел к знаку и отдал якорь. Отстой до следующего прилива – 22.30. Только поел и за дневник принялся, как шум вертолета. Вчерашний, красный, как наш Ми-4, - на подходе к тюрьме все меня облетывал. Снизился, завис на почтенном расстоянии, не то что наши - прямо над лодкой виражируют так, что с нее от ветра вещи летят и в мегафон гута...
На этих словах заканчивается журнал Евгения Смургиса. Мы можем себе представить, как он выходит из кабины чтобы дать знак вертолету, что он принял сообщение. В 22 часа 30 мин., как было предусмотрено, он сново продолжает свой путь, чтобы исчезнуть ночью с 14 на 15 ноября в узком проливе Мармюссона, 'плохой проход'.
Глава 8
Через слова простые, без излишеств, достоверные и честные, написанные в журнале, мы как бы слышим голос Смургиса. Ваня Резцов, который перевел бортовой журнал Смургиса на английский, отмечает, что он не был человеком, который останавливается, чтобы насладиться ароматом роз. Однако, иногда он проявляет себя любителем природы, восхищается звездным небом, восходом солнца, интересуется историей портов, мостов, береговой жизнью... Это, в принципе, одинокий человек, но мы также видим его обращенным к внешнему миру, нуждающимся в компании.
То, что удивляет больше всего, - это полное игнорирование знаний местности, которое он компенсирует своей интуицией и опытом. Он признается сам, что был плохо подготовлен. Свою последнюю ночь он проводит, конечно же, в Форте Бойард, который он детально описывает. Последний описанный им порт – Ле Шато, где шлюпки ходят туда-сюда, транспортируя устрицы. Мы узнаем деревянные пики, окружающие парки для выращивания моллюсков, сети, или как их называют 'карманы', содержащие устрицы для транспортировки. Привыкший навигировать по компасу, пользуясь знаками, предоставленными ему природой, имел ли Смургис детальную карту побережья? Мы можем думать, что нет, если вспомнить, как он причалил в Англии, не зная места, где он находился. Возможно также, что привыкший к кирилице, он мог не понимать картографических данных, сделанных на латыни.
Мы также поражены постигшим его разочарованием, с которым он должен справиться. Нехватка средств, денег, продуктов... Он не привык к западному менталитету, что здесь не так легко, как в России, достать продукты. Возможно, ему немного не хватало еды. В Ля Рошелле он пытается продать несколько юбилейных рублей, но сталкивается лишь с безразличием прохожих. И всегда эти пульсирующие мысли о своем сыне с грузом чувства вины...
15 ноября шлюпка Ла Петит Николь обнаруживает перевернутую лодку. 16 ноября ЦРОСС из Сулака просит двух дополнительных ныряльщиков, пришедших им на помощь из Центра Спасения Рошфора, для инспектирования затонувшей части судна. Они не находят никого на борту. Лодка будет опорожнена и отбуксирована на пляж радом с Ля Трамблад в хорошем состоянии. Вертолеты и корабли занялись поиском Евгения Смургиса, его тело находят лишь спустя 6 дней.
Василий Галенко, как главный редактор журнала, под чьим патронажем совершалось это путешествие, гребец и вечный друг, приехал на место драмы в составе российской делегации. Поглощенный мыслями о причине крушения, он встречает спасателей и врачей, которые находились в центре событий. Вот собранная им информация :
Почему вертолет пролетал над местом, задаю я вопрос одному из местных пожарных, так как этот вопрос меня очень беспокоил.
Это был обычный пролет над берегом, перед закатом, когда ветер начал крепчать. Мы пролетели над лодкой Смургиса, который был единственным в проливе, проинформировав его о надвигающемся шторме и о многочисленных укрытиях на каналах.
И что он вам ответил ?
Мой собеседник улыбается.
Главное, что он нас услышал. Громкость нашего микрофона больше громкости нашего мотора. Он нам сделал знак указательным и безымянным пальцами к левому уху.
Врач мне сказал, что не обнаружил следов удара на теле Евгения, но он не исключил, что он мог получить глухой удар по голове от весел или от самой лодки, это наиболее вероятно, так как перевернулась она с гребцом внутри...
Возможно, что начало шторма его настигло, когда он находился в кабине, сильная волна могла перевернуть лодку, как это уже происходило у английского берега. Или сильный бортовой удар мог выбить гребца за пределы лодки. Надо вспомнить состояние усталости Евгения, он греб от Форта Бойард, практически не останавливаясь. У него не было времени или рефлекса одеть жилет безопасности, привязать себя к лодке. И он был выброшен за борт в своих тяжелых резиновых сапогах. Как он мог оказаться без жилета безопасности, в тяжелых сапогах в 2 – 3 метровых волнах, отяжеленных песком, тогда как его лодка была отброшена дальше следующей волной?
Надо ли искать причину этого трагического конца? Василий, вспоминая человека, бывшего ему другом, не может отделаться от чувства вины:
«Я не смог направить в нужное русло потрясающие энергетические ресурсы и волю этого человека. В самом начале, когда мы составляли единый экипаж, я пытался всяческим способом остановить его спортивные достижения, составляя график одинакового времени для деятельности и отдыха, пытался его урезонить. К несчастью, все завершилось в Селинге на Волге, когда я был против утреннего подъема по бурной реке. Все закончилось в Японском море, когда мы не обратили внимания на объявленную бурю. Евгений Смургис все делал изо всех своих сил в любой момент суток, при любых погодных условиях. Он был категорически против любого планирования и он не любил создавать точные планы. С того момента, когда он замечал, что должен подчиняться правилам, у него портилось настроение, он закрывался в себе, становился холодным, раздражительным. Надо было дождаться, когда его плохое настроение пройдет и он снова будет как обычно, как мы все его любим – веселым, общительным, кооперативным...»
Смургис прошел на веслах 48000 км за 727 дней. По морю он проплыл 11300 км за 236 дней, что можно сравнить с двойным пересечением Атлантики. Он классифицирован вторым спортсменом, после англичанина Петера Бирда, исчезнувшим в Тихом океане между Владивостоком и Сан Франциско. Имя Смургиса высечено на монументе гребцам, пропавшим в море, установленном на восточном побережье Ирландии, диком и истерзанном бурями.
Гнаться за авантюрами, значит, всегда идти навстречу опасностям. Самое основное из жизни Смургиса здесь, бегущее перед волнами и худшими опасностями в абсолютной уверенности появиться невредимым и торжествующим.
Будучи отличным другом и прекрасным отцом, Смургис почти не был знаком с семейными обязанностями и сторонился, как несчастья, социальных соглашений. Он мог полностью посвятить себя только путешествиям, своей судьбе, своему единственному будущему. У него больше ничего не было, и, конечно, не было плана замены.. Можем ли мы его представить стариком, сидящим у огня, сварливого и пузатого? Авантюры питали и направляли всю его жизнь, показывая ему то, что он бросается искать на другом конце света, вечный секрет для наивных свидетелей, которыми мы являемся.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
После крушения лодка Евгения находилась в парке морского музея города Ла Трамблад. Был составлен подробный перечень вещей Смургиса, которые удалось найти. В апреле 1994, была проведена короткая церемония в память о мореплавателе, на которой присутствовала делегация, приехавшая из города Липецка, в котором одна из улиц носит имя Смургиса. С этого момента лодка находится в Культурном Центре Ла-Трамблада.
В 2003 году, через десять лет после исчезновения русского гребца, открылась выставка, прослеживающая маршруты его путешествий, а также часть его жизни, благодаря фотографиям, собранным документам и вещам, принадлежащим музею.
В августе 2004, лодка выставлялась во время Морских праздников в Дуарненезе, к огромному любопытству многочисленных посетителей. В ноябре 2009 года, в годовщину крушения в муниципальном здании Библиотечно-информационного центра в городе Липецке был открыт зал, посвященный Смургису. На церемонии присутствовали власти города, друзья Евгения, а также его внучка Маргарита Смургис.
Первый «Мах-4» находится во Владивостоке, с одной стороны Евроазиатского континента, второй – с противоположной, где кораблекрушения необычайно часты, большинство из которых драматичны, там, где существует реальная опасность, иногда неверно оцененная. Так что, с одной и с другой сторон материка лодки Смургиса нашли свое пристанище.
ВЕЩИ, НАХОДИВШИЕСЯ НА « МАХ-4»
2 цветные надувные наволочки в цветочек, 1 спальный мешок, 1 надувной матрас, 1 пара сапог (зеленого цвета), различная одежда, банное полотенце, 1 ремень, 4 непромокаемых штанов красного цвета, 1 рюкзак, 1 синяя тканевая сумка, 2 ремня безопасности, 1 10-литровая канистра с носиком, 1 5-литровая канистра, 8 металлических фляжек, 2 компаса, 2 лампочки красного цвета, 8 поплавков, 2 газовые зарядки, 1 нож с деревянной ручкой и ножнами, 1 футляр для бинокля, 1 маленькая икона Богоматери, 1 английский флаг, русские деньги, 1 тканевая сумка с часами и значками, 1 сумка со шкивами, 1 аккумулятор, множество вымпелов, 1 учебник по навигации, трафареты, традиционные русские чашки, различные инструменты, 1 газовый обогреватель, 1 брошюра его проекта.
Статья, опубликованная в газете Chasse-Maree (Франция)
МЫ ВИДЕЛИ ЕВГЕНИЯ СМУРГИСА
Чтение статьи о смерти Смургиса повергло меня и мою жену в ужас, не говоря о раскаянии. 13 ноября 1993г., во второй половине дня мы пришли в порт Бойардвиля на острове Олерон на борту нашего двухмачтового фрегата Труссе-Шемизе, сражаясь против поднявшегося ветра юго-восточного направления. Погода была угрожающая и тем более с коэффициентом прилива 103. В миле к западу от мыса Сомонардс, мы заметили то, что казалось отвалившемся от чего-то обломком, темным, против света на воде. Мы продолжили наш путь и тут заметили поднявшееся весло и различили неясный силуэт, с которым мы обменялись приветствием, помахав друг другу руками. Гребец медленно продолжил движение в направлении пляжа Сомонардса. Мы подумали, что мы видим кого-то из членов команды Жерара Дабовиля, решившего потренироваться в непростых погодных условиях. Поэтому мы решили не сообщать о его присутствии в КРОССА, хотя лодка находилась совсем одна, ее пассажир казался довольно уставшим и было объявлено о дальнейшем ухудшении погоды. О происшествии мы узнали всего-лишь несколько дней спустя.
Он направлялся к берегу, чтобы, скорее всего, найти там укрытие от ветра. Для нас было очень странным его желание провести ночь рядом с Фортом Бойард, окруженным деферлантами (огромными, меняющими направление волнами) во время отлива с коэффициентом 106 (максимальный коэффициент). Возможно, он смог пришвартоваться к берегу. Наконец, если Евгений Смургис был в Момуссоне в 16 часов воскресенья 14 ноября, он должен был, к началу сумерек находиться в середине отлива в этом очень опасном месте, при плохой погоде, высоком коэффициенте и с течениями более 5 узлов. Вот наши скромные показания, конечно, немного эмоциональные, так как мы были, без сомнения, последним судном, которое он встретил.
Анни и Пьер Кевовиллер
Сант-Оба-дю-Медок
БЛАГОДАРНОСТЬ
Марии-Анне Буше- Roй
Галине Бурмистровой
Клодин Бузаж
Шарлю Бруксу
Кеннету Крючлову
Сергею Давыдову
Сусанне Делемонтес
Ольге Дермидонтовой
Иву Гоберту
Клоду Колевану
Анне Эрал
Лильян Жод
Наталье Концовой
Славе Лыкову
Татьяне Лешиной
Андре Линарду из Ле Шассе Маре
Дидье Кента
Анни и Пьеру Кевовиллер
Жан-Пьеру Таллье
Культурному центру Липецка
Членам Морского музея Ла Трамблад
Эмилия АЗРА за перевод
БИБЛИОГРАФИЯ
Вольтер, «История Государства Российского при Петре 1». Первая часть
'Правители Казани и Большой Перми', 1768.
Ежемесячный журнал «Вокруг Света» № 8 и 9 1994г.
И.Готье и А.Гарсия 'Путешествие по Сибири', Южная часть, 1996.
«Евгений Смургис, невероятный гребец», Шассе Марэ № 175, февраль 2005.
Сайт Океанского Гребного Общества в Лондоне : www.oceanrowing.com.
Опубликованные документы были любезно предаставлены Василием Галенко.
Клише вещей, найденных на Мах-4 : Мишел Рейно, Мерия Ла Трамблад.
14 ноября 1993, вертолет облетает проход Мамюссона, между островом Олерон и континентом. Ветер крепчает. Весельная лодка совсем одна в этом узком проливе, где волны очень опасны и полны песка. Шторм неизбежен и вертолет советует гребцу найти укрытие в многочисленных каналах. Он все-равно продолжит этот путь, приведший к его гибели.
15 ноября 1993 рыбаки из Ла Трамблад, на борту Ла Петит Николь обнаружат крушение лодки Смургиса, российского гребца-одиночки, пропавшего возле нашего берега.
Он задумал совершить путешествие вокруг света, он вышел со своим сыном из Диксона, на севере Сибири и, затем, оставшись один, из Лондона до Момыссона. Евгений Смургис – путешественник-профессионал и мечтатель, противостоял дикой природе Заполярного круга, Прошел на веслах через 7 морей, бравировал все препятствия, доказывая свою физическую и психическую силу. Привыкший грести в экстремальных ситуациях он должен был, в конце концов, склониться перед силами природы.
Это повествование, верное его бортовому журналу и собранным свидетельствам, возрождает этапы и приключения, радости и тяжести этого необычного пари кругосветного путешествия на веслах.
Анни Эраль-Вио, профессор, вице-президент Морского Музея Ла-Трамблада, всегда интересовалась наследием своего края и, особенно, историей Смургиса, произошедшей уже более 17 лет назад!
Ну что ж, на этом все! Спасибо за внимание! Скоро увидимся! Всем пока!