Вы не знаете Маринки Беляевой? Ну ладно, я расскажу вам о ней. Начну с того, кто она такая. Она учится в сорок восьмой школе, в четвертом «а». Но не это, конечно, самое главное. В четвертом «а» девятнадцать девочек — не о всех же рассказывать? Маринка хорошо учится. Это очень важно, но и не это самое главное. А как она бегает на коньках, если бы вы знали! Ох, сколько мальчишек провожает ее домой после соревнований!
Двое идут рядом с ней, авторитетно рассуждают на спортивные темы, а остальные бредут сзади и от зависти ставят друг другу подножки. Но и это не самое главное.
«Что же самое главное?» — спросите вы.
Отвечаю: секрет.
Я говорю шепотом потому, что мне стыдно. Но я расскажу все от начала до конца.
Слушайте.
Петя Иванов пригласил Маринку Беляеву на футбол. Неделю деньги на билеты копил! Можно сказать, голодом человек жил, но в буфет даже не заглядывал.
Вот идут они с Маринкой по улице. Вдруг из подворотни ка-а-ак выскочит... Да вы не бойтесь, это был не лев, не тигр и даже не собака. Из подворотни выскочил самый обыкновенный кот или кошка с черной облезлой шерстью.
— Ко... ко... ко... — стала заикаться Маринка.
— Что-то-то-то? — испугался Петя Иванов.
— Ко-о-ошка, черная ко-о-ошка, — с трудом выговорила Маринка.
— Несчастье со мной будет! Примета!
— Сама ты примета! — рассердился Петя. — Пошли!
— Не пойду, не пойду, не пойду! — твердила Маринка.
И не пошла.
Еще был случай. Купили мы ей на день рождения двести граммов конфет под названием «Ласточка». Маринка высыпала конфеты на стол, сосчитала и ойкнула.
— Тринадцать штук, — прошептала она, — чертова дюжина. Если я возьму их, мне не повезет. Примета.
Тогда Федор Чайников сказал:
— Я бы тебя дурой обозвал, да нельзя. Особенно на дне рождения. Ребята, глотай конфеты! Тринадцатую я сам лично проглочу!
Короче говоря, наша Маринка верила в черных кошек и в цифру 13. Вам смешно, а нам грустно. То ли ее бабушка научила, то ли еще кто, узнать не удалось.
Мы призадумались: что делать?
Петя Иванов сказал:
— Надо ее перевоспитать.
— Правильно, — одобрил Федор Чайников. — Надо проявить... эту... как её?.. И-ни-ци-а-ти-ву.
Мы примерно знали, что такое инициатива, но вот как проявлять ее, понятия не имели. А тут начались соревнования на первенство школы.
— Только бы черная кошка мне завтра дорогу не перебежала! — воскликнула Маринка. — И тринадцатый номер не попался бы!
Петя Иванов собрал нас под лестницей около раздевалки и сказал:
— Мы не позволим ей быть чемпионкой, раз она кошек богатея!
— А честь класса? — спросил я. — А честь...
— Какая может быть честь, если пионерка в кошек верит?! — возмущенно оборвал Федор Чайников.
— Есть план, — сказал Петя Иванов. — Или мы ее перевоспитаем, или пусть над ней все смеются. На каток она ходит по Ирбитской улице. Я беру нашего черного кота Пижона и выпускаю его прямо перед носом Маринки Беляевой! Ура!
— Ура! — закричали мы с Федором Чайниковым, еще не понимая, в чем дело.
— Тише, — строго проговорил Петя Иванов. — А если она пойдет по Речной улице?
Мы молчали.
— Я выпущу соседскую кошку, — радостно ответил Федор Чайников, — она почти черная.
Мы подсчитали улицы, по которым Маринка могла пойти на каток, и тяжело вздохнули. Оказалось, что на всякий случай требуется ни много ни мало, а ровно тринадцать черных кошек. Где их взять?
— Если хотите проявить инициативу и перевоспитать человека, вы достанете хоть сто тринадцать черных кошек, — сказал Петя Иванов.
В тот вечер спать мы легли поздно. И даже во сне я ловил котов, кошек и котят. Утром я засунул под пальто Мурку и спрятался в подъезде. Мурка царапалась, хрипло шипела, но я терпел. Ради инициативы и перевоспитания я готов был на любые муки.
Вначале все шло замечательно.
Вот идет Маринка по улице. В одном из домов сидит в подъезде Федор Чайников. Только Маринка поравнялась с подъездом — кот у нее под носом, хвост трубой!
Маринка назад, на Парниковую улицу. А там тоже все рассчитано, там ее ждет Петя Иванов. Снова дорогу перебегает черная кошка. Маринка — назад! А за углом со здоровенным котищем в руках стоит Витя Перышкин. Котище Маринку чуть с ног не сбил! Она — назад!
Двенадцать черных котов и кошек перебежали ей дорогу. Тринадцатую кошку, вернее, котенка, должен был выпустить Слава Романюк. Но его закрыли в квартире. План срывался!
Мы озирались по сторонам, не зная, что делать. Вдруг видим: по другой стороне мчится Маринка. А в одном из окон первого этажа распахивается форточка. Из форточки на землю плюхается котенок.
Маринка остановилась.
Мы подскочили и спросили:
— Что случилось?
— У... У... У... — ответила Маринка.
— Что у... у... у...? — опросили мы.
— У... ужасно, — пролепетала она, заикаясь от страха. — Черные кошки... много-много...
— Три-над-цать черных кошек! — воскликнул Петя Иванов и выпучил глаза. — Ты сломаешь руку или вывихнешь обе ноги!
— Провалишься сквозь лед! — крикнул Витя Перышкин.
— Налетишь на столб! — крикнул я.
— Кто для тебя важнее — кошки или класс? — спросил Федор Чайников. — Хочешь, чтобы из-за каких-то облезлых кошек наш класс занял самое распоследнее место?
— Нет, нет, — пролепетала Маринка, — пусть руку сломаю, пусть обе ноги вывихну, пусть на столб налечу, пусть под лед провалюсь, но... — Она всхлипнула. — Я знаю, несчастье будет... но... но...
Маринка медленно пошла вперед. Конечно, с ней ничего не случилось. Конечно, она заняла первое место. Конечно, много мальчишек провожало ее после соревнований домой. Двое шли рядом с ней и авторитетно рассуждали на спортивные темы.
А мы — Федор Чайницов, Петя Иванов и я — шли сзади и от зависти ставили друг другу подножки. А на память об этой истории мы подарили Маринке Беляевой маленького черненького котеночка.
Рассказ опубликован в сборнике "13 чёрных кошек и другие истории" (Пермь,1967).