Уходя из детства, каждый уносит в душе свои воспоминания, впечатления об этой светлой и беспечной поре. Кто с сожалением и грустью, оборачивается в прошлое, кто с задором и радостью, кто с тревогой и болью, а в ком-то, возможно, равнодушие к прожитому-пережитому. Для меня в том прошлом есть моменты такого сожаления и раскаяния, что до сих пор, хотя уже сорок лет прошло, больно, очень больно при воспоминании о них. Но я поделюсь этой тяжестью, этой грустью, дабы, дети в ещё юном своём возрасте призадумывались о своих поступках, прежде чем совершить непоправимое.
Я рос фантазёром. Настолько оторванным от реальности иной раз, что это пугало родителей и окружающих. Мысли мои были о далёких походах-путешествиях в неизведанные края. Я мечтал о том, как бы я плыл по морю на старинном корабле и взобравшись высоко на мачту, выглядывал далёкий, загадочный берег, мечтал о полётах в космос на ракете, где возможно встретил бы инопланетных существ. И ещё я представлял себе жизнь под водой, среди китов и акул, скатов и осьминогов. Вы скажите и что ж тут опасного, что необычного во всём этом? А то, что я, семилетний мальчишка, мог так и поступить по зову своей души-рвануть из дома в путешествие, что меня искали потом всеми, жутко переживая и возможно рисуя себе самые худшие картины того, что со мной могло произойти. Зимой я утопал в снегу, весной уплывал на льдинах, летом, строя на дереве шалаш, падал с него, а осенью однажды, блуждая по посёлку, просто, без цели промёрз и заболел воспалением лёгких. Лежал два месяца в больнице, намереваясь совершить побег домой. Но все были предупреждены о моих похождениях и попытки оказались неудачными. А сколько я ставил экспериментов с порохом и серой, селитрой и магнием. Взрывал…Взрывал…Хорошо без последствий.
Насмотревшись на мою, неуёмную страсть ко всему, будоражащему воображение, родители решили купить мне игрушку-вертолёт, который отвлёк бы меня от опасных мыслей. Пластмассовый вертолёт одевался на специальный подручник, в котором толстая нить была накручена на катушку и если резко тянуть за конец нити, то катушка начинала вращаться, раскручивая лопасти. Вращательный момент передавался посредством винтообразной стальной проволоки, помещённой внутри этой самой ручки-подставки. Как только лопасти набирали скорость, вертолет срывался с места и уносился в синее небо. Пацаны всего двора бегали за этим вертолётом и за мной с криками: «Дай запустить! Дай запустить! Мне! Мне! Мне!» Я сам-то успел раза три всего, но как не разрешить друзьям?
-Ого как высоко пошёл!
-А у меня выше!
-У меня дальше…
-Нет у меня!!!
Азарт захватил всех! Большинство пацанов были мои одногодки и силёнок у них не хватало раскрутить лопасти вертолёта так, чтобы он взлетел очень высоко, выше дома. Но тут появился Петька, он был на шесть лет старше всех.
-Дай я крутну, схватил он вертолёт и крутнул…
Ребята и я застыли в изумлении. Моя игрушка, мой вертолётик поднимался выше, выше и выше и вот он уже над крышей нашей трёхэтажки. Солнце летнее, яркое не давало возможность рассмотреть, увидеть куда он летит? А вдруг на крышу упадёт? Мы ждали…Секунды тянулись… Он качнулся и упал. Упал в жёлоб, по которому вода в дождливую погоду сбегала в водосточную трубу. Жёлоб шёл вдоль самого края крыши. Все ахнули. А я чуть не плакал. Было так обидно, жутко обидно. «Петька! Ты гад!» -закричал я и помчался в дом, за мной рванул Саня, мой друг. Он понял, что я задумал. Через чердак, потом через слуховое окно я вылез на крышу. Внизу собрались люди…Я видел маму, отца, соседей, пацанов, отчётливо видел, когда тянулся за вертолётиком к жёлобу, лёжа животом на горячей, раскалённой солнцем, довольно крутой крыше. Шифер обжигал живот, руки, лицо я тянулся упрямо за игрушкой, а Саня, схватив меня за штанину, шептал: «не надо, не надо…» Я уже почти достал его, вертолётик, как вдруг в груди что-то заколотилось-застучало, мне стало страшно, губы пересохли, тело стало ватным. Я лежал. Сжимая вертолёт в руке, не в силах шелохнуться, а внизу стояли и с ужасом смотрели на происходящее люди, много людей и мама, и отец. «Назад, назад- стучало у меня в висках, и я полз назад, отталкиваясь от огненного шифера одной рукой, не выпуская драгоценную игрушку из другой. Я полз как рак назад, мне казалось, так долго, что я устал. Спустившись вниз, я был совершено без сил. Люди стали потихоньку расходиться. Мама плакала, отец стоял бледный и потерянный.
Конечно теперь, спустя многие годы, вспоминая те события и мой бездумный и страшный поступок, я понимаю или думаю, что понимаю чувства моих родителей в тот чудовищный летний день, в тот жуткий час, когда могло произойти худшее, горькое в жизни самых близких мне людей, мамы и папы.
Это не рассказ-поучение… Этим рассказом я делюсь своей болью, своей виной с вами.
19 февраля 2021 год