4
Сан Саныч свернул за горсад и Карина увидела знакомое здание. Белое, длинное и одноэтажное. Похожее на букву Т, если посмотреть сверху. Карину приводила сюда бабушка учиться играть в настольный теннис. Как оказалось, это здание было разделено. Половину его занимала детская спортивная школа, остальное — приют для детей «Берёзка».
Машина остановилась около деревянного крыльца с высокими перилами и отполированными ступенями. Карина осознала, что теперь будет здесь жить и заплакала в голос. Никто ее не успокаивал. Обычное дело.
Женщина с Кариной вошли в здание. Внутри оказалось уютнее, чем снаружи. Не было никакого белого холодного цвета. Вправо и влево уходил длинный коридор. С обеих сторон от входной двери стояли большие полки под обувь. Затасканные сапоги и ботинки, стоявшие в небольших лужицах растаявшего снега, занимали почти все ярусы полок. Карине было страшно. Страшно от того, что здесь много детей, которые смогут обидеть ее.
Они разулись и пошли налево. Потолок не высокий. Лампочки спрятаны в молочные плафоны, от чего свет мягкий и приятный. Стены обиты деревянными, цвета охры, лакированными рейками. Чувствуется сладковатый древесный запах. Линолеум исхоженный, от чего скользкий и блестящий.
Карина шла за женщиной, и коридор превращался в размытое пятно. Девочка сглотнула и вытерла глаза манжетами кофты.
Повернув направо, они оказались в просторной комнате с большим серым диваном и двумя креслами. В одном из углов стояло несколько аквариумов и клеток. По всей комнате были расставлены горшки с цветами. Направо от входа располагалось рабочее место воспитателя – стол с ящиками и стул. Из этой комнаты был вход в еще одну, но сейчас проход был завешан атласной шторой розового цвета.
— Садись, подожди пока, — женщина показала девочке на диван и вышла.
Карина села и провела рукой по бархатной поверхности обивки. Она осмотрелась. Было тихо. В аквариуме, который побольше, копошились в сене морские свинки с красными глазами. Девочка увидела большой телевизор, а над ним на стене — вышивки в рамках. Карина тут же вспомнила, как бабушка учила ее вышивать крестиком. Она тихо плакала, пока никто не видел, и быстро вытирала слезы, как только они показывались из глаз.
Вдруг в проходе шевельнулась штора, и оттуда показалось лицо, а затем и вся голова.
— Привет! Тебя только что привезли? — зашептала голова.
— Привет. Да.
— Родители пили?
— Нет. Я с бабушкой живу.
— Бабушка сдала?
— Нет.
— А что тогда?
— Мама била, а я отказную написала.
— Ты сама от мамы отказалась? Ты хочешь в детский дом?
— Нет, я хочу с бабушкой жить.
— А, понятно. Как тебя зовут?
— Карина. А тебя?
— Вика! Я бы протянула тебе руку, но выходить нельзя из комнаты во время сон-часа. Нас скоро будить будут. Тебя оформят, и кушать вместе пойдем потом. Ладно, я лягу обратно, а то сейчас Елена Михайловна придет уже. Пока! — голова скрылась. Карина даже не запомнила, как она выглядела.
Вика оказалась права. В комнату вошли сотрудница органов опеки и полная женщина с черными волосами до плеч.
— Привет, Кариш! — женщина улыбнулась и, казалось, глаза ее засверкали.
— Здравствуйте. — Лицо женщины нравилось Карине, казалось красивым.
— Меня зовут Елена Михайловна. Я воспитатель в группе девочек. У них сейчас сон-час, но когда они проснутся, я всех с тобой познакомлю. Сейчас подожди, мы с Натальей Петровной заполним бумаги, а к тебе пока придет наш врач Ольга Владимировна и осмотрит тебя, — женщина говорила, и от нее шло такое тепло, которое может почувствовать только ребенок. — Все хорошо, договорились?
— Да, — Карина закивала.
— Ну, хорошо, — Елена Михайловна подмигнула девочке и переключилась на Наталью Петровну.
Прошло несколько минут, и в комнату вошла Ольга Владимировна. Высокая худощавая женщина с кудрявыми светлыми волосами, прихрамывающая на левую ногу.
— Здравствуйте, — она сухо поздоровалась со взрослыми и сразу прошла к дивану.
— Здравствуйте.
— Меня зовут Ольга Владимировна. Мне нужно осмотреть тебя. Вставай напротив меня и покажи живот. Теперь руки. Расставь пальцы. Садись и сними резиночку с волос. — Карина выполняла все команды, а сейчас не поняла, зачем распускать волосы, но подчинилась. Врач проверила голову на наличие вшей.
— Все чисто. Я забираю ее в душ. — Ольга Владимировна встала с дивана.
— Зачем в душ? — Карина не поняла.
— Чтобы помыться. Зачем еще люди ходят в душ? — Врач удивленно посмотрела на девочку с высоты своего роста, и та вжалась в диван.
— Кариш, ты же будешь спать сегодня на чистой постели и одежду чистую наденешь, надо поэтому и самой чистенькой быть.
— Я дома утром мылась, — девочка глядела попеременно на трех взрослых.
— У нас такие правила. Ты боишься?
— Нет, — она, и правда, не боялась.
— Пойдем. Кофту сними и оставь здесь.
Карина быстро расстегнула молнию и оставила любимую оранжевую кофту из ангорки на подлокотнике кресла.
Они с Ольгой Владимировной пошли по уже знакомому коридору, и теперь, пройдя вход с обувными полками, повернули налево, потом направо и был снова длинный коридор, но уже не такой освещенный. Люстры еле-еле пропускали свет и он, едва добираясь до пола, растекался. В конце коридора справа была дверь, через нее врач с девочкой попали в другой коридор — намного короче предыдущих. Там было душно и пахло мылом. Ольга Владимировна толкнула одну дверь, потом другую и включила свет. Белый свет резко ударил, отчего в глазах замелькало. Душевая комната с кафельным полом была большой, как будто в ней должно было быть еще что-то, помимо серой батареи, длинного душа и деревянной решетки под ноги.
— Так, сейчас я принесу мыло и полотенце с одеждой. Ты пока раздевайся. — Ольга Владимировна оставила девочку.
Карина не поняла, какую одежду ей принесут и зачем, ведь у нее есть своя. И еще нужно раздеваться. Она сняла футболку, майку, фланелевые штаны, носки. Все это свернула и прижала стопку одежды к груди. Тут же по телу пробежали мурашки.
Ольга Владимировна принесла кусок мыла в обертке «Весна», положила на металлическую сетку-подставку около крана, серое вафельное полотенце, на концах которого бахрома торчала так, будто ее накрахмалили и, как позже выяснилось, бязевый халат свернутый с чистым белым бельем.
— Давай все.
Карина отдала ей одежду и прикрылась руками.
— А трусы что не сняла? В них будешь мыться?
Девочка разделась полностью, протянула белье женщине, не поднимая взгляда.
— Все, мойся, только сильно не плескайся. Потом вернешься сама в группу к Елене Михайловне. И мыло ей отдашь. — Ольга Владимировна вышла, закрыв за собой деревянную крашеную дверь, и тонкий скрип лязгнул эхом под потолком.
Карина встала на холодную и скользкую от влаги решетку. Повернула краны и на нее закапала вода. Сначала прохладная, потом горячее. Она смогла отрегулировать комфортную температуру воды и распечатала мыло. Резкий химический запах якобы цветов ударил в нос. Девочка сначала намылила волосы, от чего они очень спутались, потом все тело. Вода стекала, и кожа становилась скрипучей. Она быстро вытерлась жестким полотенцем, от которого пахло белизной. Надела белье и халат. Инородная ткань неприятно прилегала к телу и, казалось, раздражала. Она завязала полотенце на голове по-турецки и толкнула дверь. Около порога стояли розовые резиновые сланцы.
