Веселая история о Маше и героях ее книги. Первая часть здесь
Натанилир, попрощавшись, растворился в воздухе. Я подошла к столу, включила лампу и залпом выпила холодную муть, что когда-то звалась чаем. Ну и дела! Глаз дернулся: всё-таки не каждый день герои моей книги заглядывают в гости. «Надеюсь, это разовая акция», — усмехнулась я. Голова болела, намекая, что за разговорами с эльфом прошла вся ночь. Точнее, он говорил, а я записывала, поэтому сейчас напоминала зомби из ужастика.
Весь день я мечтала о подушке и теплом одеяле, считала часы до конца смены. Придя домой, с удивлением обнаружила в себе скрытые силы и даже написала начало новой, одобренной Натанилиром версии. Слова сами сыпались из меня, мысли неслись эльфийскими стрелами, пальцы едва успевали стучать по клавиатуре ноутбука.
Так продолжалось целый месяц. За спиной будто выросли крылья вдохновения. Я писала главы в заметках на телефоне, пока ехала в метро, обедала на работе или стояла в очереди к врачу. На руинах черновика постепенно вырастала новая книга. Принц Натанилир остался таким же красивым и сильным магом земли, способным управлять землетрясениями. Он обрел мечту стать лучшим правителем, скрывал ото всех интерес к поэзии, самостоятельно изучал политические науки и право. В Академию его привел спор с требовательным отцом. Мне даже пришлось придумать высокомерную Вистерию, своенравную принцессу и невесту Натанилира, брак с которой обещал мир между эльфами и людьми. Разум подсказывал: Вистерия — подходящая пара, в отличие от Маши, которую я зачем-то сделала главной героиней.
В самом начале мне казалось, что писать женское романтическое фэнтези просто. Ха, как бы не так! Пришлось изрядно попотеть над объяснением магии четырех стихий, описанием волшебного мира, интересным сюжетом и многим другим. Больше всего мой мозг потрепало развитие отношений между Натанилиром и Машей. О, как сильно мне хотелось объяснить их любовь древней магией, туманным пророчеством или неизвестным проклятьем, убедив читателей принять это как должное. Пальцы уже касались клавиатуры, но в памяти всплывал строгий взгляд эльфа, и я, нервно сглотнув, чесала голову и размышляла над другими идеями. «Теперь мою книгу будут меньше ругать», — подбадривала саму себя, сидя перед ноутбуком и потягивая какао.
— Не все, — прогремело позади.
Я похолодела. Нет, только не опять, хоть бы мне послышалось! Пожалуйста, только не снова этот проклятый эльф.
— Его Высочества Натанилира здесь нет.
Я обернулась и чуть не выронила чашку с какао.
— П-профессор?
«Кровавые глаза», как я их описывала в книге, напоминали рубины. Чёрные кудри змеились по желтовато-бледному лицу с впалыми щеками и тонкими губами. Профессор взирал на меня сверху-вниз, как на нерадивую ученицу. Он тяжело вздохнул.
— Добрый вечер, Мария. Вы не ошиблись, я действительно Ивил Круэл, преподаватель тёмной магии в Академии стихий Балдасар. Прошу прощения за поздний визит. Я не отниму у Вас много времени.
В его глазах горели недобрые огни, он щурился, голос его гремел по комнате, будто вещал о злодеяниях. «Ворон, — вспомнила свою идею для клички. — Это я хорошо придумала. Самый настоящий ворон. И немного на моего препода по праву похож. Как же того звали?»
От пронзительного взгляда Ивила по коже замаршировали мурашки. «Чего он хочет? Неужели пришёл убить меня?» — я нервно сглотнула.
— Могу ли присесть? — спустя пять минут молчания прокаркал профессор, склонив голову набок.
Я кивнула, указав взглядом на кровать. «Нужно уматывать. Быстро, — подсказывал разум. — Метро ещё работает, приеду к Вике, там и переночую. А вдруг он меня найдёт?»
— Извините мою бестактность, но вы слишком громко думаете. Понимаю, мой облик пугает, однако, уверяю, я не причиню Вам вреда.
Ага, так тебе и поверила, маньячина. Я в детстве «Криминальную Россию» смотрела: там такие же милые-милые, добрые-добрые дядечки, тоже профессора и интеллигенты, вежливо говорят, а потом раз — и всё, десятерых убивают. Меня не проведёшь! Мамочки, куда же я вляпалась? Да как такого вообще в Академию взяли? На лице написано: «Серийный убийца». Даже не моргает.
— Неправда, — грустно, но по-прежнему угрожающее вздохнул профессор.
Я поёжилась, догадавшись: «Он читает мои мысли! Нужно думать о чем-нибудь другом. Единороги, радуга, веселье... Он — всего лишь персонаж моей книги, плод моего воображения. Мне совсем не страшно, не страшно».
Я расправила плечи и сложила руки на груди. Села на стул, чтобы колени меньше дрожали.
— Ч-что в-вам н-нужно? — хотела говорить уверенно, но язык не слушался, зубы стучали.
Плечи профессора Ивила поникли, как у пугающей горгульи.
— Образ, — трагически произнёс он. — Четкий образ и понимание того, кто я такой.
— Вы? — опешила я. — Главный злодей, конечно.
— Ах, Мария, это мне известно, — профессор под моим удивленным взглядом достал платочек и промокнул глаза. — Но почему я выбрал этот путь? Почему решил убивать студенток?
У меня чуть челюсть не отвисла.
— Потому что вы — тёмный маг и творите всякие злодеяния. Что тут непонятного?
— Всё! — воздев руки к потолку, пророкотал Ивил. — Какие у меня цели? Зачем мне лишать кого-то жизни? Почему я выбрал тёмную магию?
— Почему? — мой глаз дернулся. — Посмотрите в зеркало, от вас же разит опасностью и злом.
— В том виной лишь внешность, — поэтично заметил Ивил, взглянув на меня со смесью страдания и злобы. — Я похож на детскую страшилку, меня даже зовут «Злой Жестокий», если перевести с вашего языка.
— Не нашего, а английского, — вмешалась я.
— Пусть так, — махнул рукой с длинными чёрными ногтями профессор. — Я слишком вычурен. Любой заподозрит меня, всего лишь увидев. Я смешон и жалок: злодей, у которого нет ни плана, ни происхождения, только костюм и мрачное лицо. Обо мне ничего не известно: где я учился, когда и по каким причинам открыл в себе тёмный дар, какой я расы? Почему вы молчите, Мария?
— Ну, я об этом не думала.
— Ах, не думали! — Ивил схватился за голову. — Но ведь я — тот, кто мешает добру, кто делает книгу интересной.
«И этот туда же», — скривилась я, вспомнив прошлый визит Натанилира.
— Вы, профессор, второстепенный герой, который расхаживает по Академии, ужасает и наказывает студентов. Я пишу женское фэнтези, а не детектив. Кому сдались ваши мотивы?
— Читателям, разумеется. Как вы не понимаете? — сокрушался Ивил. — Книга будет ужасно скучной без интриги, без достойного соперника.
— Вы вполне достойный, — не отступала я. — Сильный, мудрый, влиятельный, злой, что очевидно. Зачем всё объяснять? Почему зло просто не может быть злым?
— Потому что у всего есть причина и следствие, Мария. Злыми не рождаются, а становятся.
— Даже орки и гоблины? — засомневалась я.
Профессор многозначительно кивнул. Я внимательно посмотрела на него. Зеленоватое лицо, сперва показавшееся мрачным, застыло угрожающей маской, но в глазах читалась грусть. Идеально выглаженный костюм висел мешком, придавая сутулой и худой фигуре болезненно-истощенный вид. Язык не поворачивался назвать этого запутавшегося бедняжку опасным злодеем.
Мне стало стыдно, что я забыла о нём, когда писала новый вариант. «Ничего, сейчас ему такую историю придумаю, такой образ сочиню, всем понравится», — решила я, создав новый документ на рабочем столе.
Прошел час. Белый «виртуальный» лист так и остался чистым. Писать о злодее оказалось сложнее, чем о добром и светлом герое. Я нахмурилась, пытаясь выдавить из себя хоть одну дельную мысль. Ничего.
— А вы сами каким хотите быть? — нарушила тишину я, посмотрев на профессора.
— Не знаю, — потупив взгляд, проговорил Ивил.
— Как? Вы что, никогда злодеев не видели?
Тот кивнул, и меня осенило. Я вскочила с ноутбуком, плюхнулась рядом с профессором и, открыв браузер, быстро застучала по клавиатуре.
— Как вам? — спросила, щёлкнув по открывшемуся видео.
Ивил внимательно смотрел на экран.
— Слишком змееподобный и странный, — сказал он про Волан-де-Морта. — Как можно годами проигрывать ребёнку?
Я нахмурилась и поискала другого кандидата.
— Нет, он дёрганый, — выпалил профессор, увидев Мориарти из сериала «Шерлок», — если буду так изъясняться, всех насмешу.
«Какой привередливый», — фыркнула я и показала других знаменитых злодеев. Никто из них Ивилу не понравился.
— Я не хочу быть копией, — заявил он.
— Есть идея получше? — бросила я, зевая.
— Да, — загадочно сказал профессор и достал из кармана мантии свиток. — Я взял на себя смелость изложить парочку улучшений.
Развязав чёрную ленту, скреплявшую причудливую бумагу, он тряхнул рукой. Я нервно усмехнулась: «Здесь метр, не меньше!» Профессор оскалился по-звериному, что, похоже, означало улыбку. Я посмотрела на часы, поняв, что посплю лишь в мечтах.
— Хорошо, мы всё исправим. Но передайте остальным персонажам, что здесь не благотворительность. Автор пишет так, как видит и считает нужным. Если кто-то придёт, сразу выгоню, даже слушать не стану, — предупредила я. — Кстати, а вы-то как сюда попали?
— Через старинное зеркало. Я узнал о нем из письма принца Натанилира.
— Вы украли его письмо? — изумилась я.
— Конечно. Я всегда бесцельно вредительствую, у меня же нет личности, планов, хобби...
— Сейчас будет, — остановила я поток недовольства.
И меня затянуло в самое странное обсуждение в жизни. Светлая магия выцвела и покрылась кляксами чернильно-темного колдовства, появившись из-за непохожести на других, насмешек, замкнутости, обиды на несправедливый мир. Я увидела свои собственные плохие стороны в новом свете, увеличенные и доведенные до предела, вспомнила всю ту боль, что причинила близким.
Сквозь слова и предложения на экране проступила моя тёмная часть, напомнив, как трудно оставаться хорошим человеком.
Отредактировала Надежда Грошева.
~~~
А какой ваш любимый злодей? Что делает его интересным и опасным? Напишите в комментарии.
Если понравился рассказ, ставьте «лайки» — нажмите 👍, подписывайтесь на мой канал, чтобы ничего не пропустить, делитесь рассказом с друзьями.