- Когда-то, множество жизней наших предков назад, случилась эта история.
Земля тогда была совсем молодой. Бескрайние пространства плодородной почвы не имели никаких изъянов. Не имея гор, холмов и оврагов, почва была бы добрым другом любому путнику, стелясь под копыта коней как гладкое полотно. Но и людей тогда еще не было.
В ту пору владычествовали титаны – только они обладали разумом и мудростью. Титаны эти не имели рук или головы, они были частью земли – ее плитами. Бессмертна и покойна была их жизнь. В юном и свежем мире они помогали произрастать деревьям и травам, оберегали животных и птиц. Не зная болезней, войн и междоусобиц, титаны обладали мудростью, превосходящей всех нынешних мудрецов.
Одной из плит был Серех, второй – Авинель. С самого создания мира они находились рядом. В то время как остальные плиты путешествовали по обозримым просторам мира, Серех и Авинель никогда не расставались. Вместе они осознавали себя. Вместе выводили новые виды растений. Вместе заботились о животных, не раз и не два вздумавших перебить себя до последней особи.
Хотя этот мир был прекрасен в своей изначальной точке творения, фазы кризисов неизменно сопровождали его развитие. Эпохи засушливого солнца перемежались с леденящим ветром. Каждая веха представала перед титанами во всей неизбежности: жить или сдаться? Жить – значило разрушить всю возведенную систему растений и животных, и начинать все заново. Сдаться – окончательно уйти под воды мирового океана и заснуть вечным сном.
Прожив века в поддержке и согласии, Серех и Авинель знали друг друга как никто другой. В периоды леденящего ветра они сохраняли капельки жизни в укромных пещерах между друг другом. В засушливое солнце, не в силах расстаться на хотя бы краткий срок – вместе мучились от недостатка влаги. И как только подходило время благоприятной эпохи – тут же сближались еще теснее, радуясь пережитым трудностям.
Однако тяга друг ко другу становилась еще сильнее. Приблизиться еще ближе, означало уничтожить самих себя. Мир потеряет два источника уникальной флоры и фауны. Мировой океан поглотит то, что останется от них, оставаясь крайне довольным уловом.
- Авинель, может мы разойдемся ненадолго? Тогда тяга ослабнет, и мы вновь сможем жить как раньше!
Серех не дождался ответа. Его подруга замкнулась в себе, и перестала, казалось, даже мыслить. Ее растения желтели, животные гибли. Обеспокоенный таким состоянием Авинель, Серех решил обратиться за советом к самому обширному участку земли, Атолу.
Собираясь в путь, Серех на прощание остановился неподалеку от Авинель. Увещевания открыть свою мысли другу, слова прощания и обеты о скором возвращении – все осталось без ответа. В отчаянии, Серех в мрачности духа направился к Атолу.
Не долгим было путешествие. Повстречав друга, совета которого искал, Серех потратил какое-то время на рассказ о странном поведении подруги. Изумился Атол, с юности земли он не встречал подобного. Расстроенный этой новостью Серех спросил:
- Не знаешь ли ты историй, которые помогли бы мне в одном размышлении? Тяга, каковую мы с Авинель ощущаем взаимно, гонит нас прикоснуться, слиться друг с другом. Бывало ли подобное среди титанов? Что последует, если мы поддадимся этой тяге?
Задумался Атол.
- В истории титанов я не слышал о подобной тяге. Возможно, вам стоит оберечься, и расстаться на малое время, ради сохранения ваших жизней.
Попрощавшись, Серех, беспокоясь о подруге, скорее отправился в обратный путь. Уже будучи неподалеку, заметил он стаи птиц, летящих со стороны Авинели прочь. А приблизившись еще немного, он увидел абсолютно серые, безжизненные пространства земли, бывшие некогда его цветущей Авинель.
В панике, отбросив все мысли прочь, Серех скорее помчался к той, что была ему важней самого себя. Подойдя на самое маленькое расстояние между ними, Серех не остановился. Продолжая движение, он сминал свои края, соединяя их с краями Авинели. Страшный грохот порождало это движение.
Виня себя во всем, считая, что его уход привел Авинель к смерти, Серех решил хотя бы напоследок соединиться. Хотя бы в посмертии, на дне мирового океана, они будут неразрывно связаны друг с другом. Теряя способность мыслить от боли, Серех был рад что желание, так долго властвовавшее над ними, наконец исполнено.
На месте соединения плит возникла гора, соединяющая в себе любовь и дружбу Сереха и Авинели. Сейчас она носит имя — Эола, гора сближения.
- Бабушка, а эти плиты, они умерли? – у костра, подпрыгивая от нетерпения, сидели двое детей.
- Нет, что ты! Прошли века, природа с Сереха постепенно перешла на Авинель, возрождая ее к жизни.
- Значит океану не удалось их проглотить?
- Нет, он остался с носом. – усмехнулась женщина.
- Ба! – возмущенно закричали дети, - у океана нет носа!
Счастливый смех, как и отблески костра, уютно расположились у горы Эола, как бы напоминая: жизнь, как и любовь, не имеет конца.