Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
"Электричество уже освещало бульвары Парижа и кратеры доков Кронштадта; люди привыкали к разговорам по телефону; по рельсам Гросс-Лихтерфальде прополз первый в мире трамвай; Алеша Пешков служил поваренком на пароходе, а Федя Шаляпин учился на сапожника; автомобиль, похожий на колымагу, готовился отфыркнуть в атмосферу пары бензина, служившего ранее аптечным средством для выведения пятен на одежде, когда здесь, в душистой Ницце, доживал дряхлый старик, которому не нужны ни телефоны, ни трамваи, ни автомобили, – он был весь в прошлом, и 19 октября, в день лицейской годовщины, ему грезилось далекое, невозвратное:
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к закату своему,
Кому ж из нас под старость День Лицея
Торжествовать придется одному?
Их было 29 юношей, выбежавших на заре века в большой и чарующий мир, – старик затепливал перед собой 29 свечей, а потом в глубоком раздумье гасил их робкое пламя пальцами, даже не ощущая боли ожогов. Он торжествовал вдали от родины, в пустынном одиночестве: перед ним, дымясь и оплывая воском, тихо догорала последняя свеча – свеча его жизни…"
Так начинает свой роман "Битва железных канцлеров" Валентин Пикуль.
В процессе работы над циклом "Я пью за здоровье не многих...", посвящённого Петру Андреевичу Вяземскому, получил я любопытнейший читательский вопрос: " Как складывались отношения Вяземского с Горчаковым? Одно поколение, отчасти, один круг друзей, оба Рюриковичи... И все-таки они разные... Светлейший князь Александр Михайлович представляется куда более закрытым, и, возможно, здесь я могу ошибаться, не столь глубоким и пронзительно тонким человеком, нежели князь Петр Андреевич..." Ответив в том духе, что, мол, встречаться - наверняка встречались, как иначе, но едва ли их общение выходило за рамки сдержанно-приветственных кивков, я тем не менее задумался о личности последнего Канцлера Российской Империи... И то правда: а не замахнуться ли на Светлейшего? Уж больно аппетитная личность - ещё с лицейских лет, держась особняком, "Франт" Горчаков словно осознавал своё Предназначение!
"Самые блистательные дарования, самое отличное окончание школьного курса, острый и тонкий ум — словом, все, что нужно для блестящей карьеры, служебной и светской. Он прямо из лицея пошел в дипломатию и всю почти жизнь свою провел вне России, при разных миссиях. Последнее место его, в чине статского советника, было советником посольства в Вене; но отсюда, по воле государя, он в прошлом году причислен к министерству. При выпуске из лицея он получил вторую золотую медаль, но во всех отношениях заслуживал первую" - несколько льстиво писал о нём другой лицеист - барон Модест Андреевич Корф.
Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай просёлочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.
Неслучайна их встреча (Пушкина и Горчакова) в Лямоново - у дяди Горчакова Пещурова. Почти 80 вёрст от Михайловского (целый voyage по тем временам), Пушкин "случайно захватил" рукописи, Горчаков - проездом из Спа, приболел... Никто, кроме Пущина и Дельвига опального поэта в ссылке более не навестил, хотя - чего уж - для настоящего друга путь из столицы до Михайловского не так уж длинен! "Первый" (не де-юре, де-факто, первым окончил Вольховский) выпускник Лицея - и первый его поэт.
"... Саша Горчаков – князь, близорукий, румяный мальчик с прыгающей походкой и той особенной небрежностью манер и рассеянностью, которые он считал необходимыми для всякого аристократа... Князь Горчаков был изысканно обходителен со своими товарищами, его легкая прыгающая походка стала еще развязнее, он уже воображал себя в великосветской гостиной и, прищурясь, сыпал бонмо, репетируя свое появление в свете... "
Этаким образом рисует чудесник слова Тынянов Горчакова в своём "Кюхле". Справедливо? Наверное, да. Вот ещё любопытная цитата - уже из Вересаева:
"По словам Комовского, товарищи-лицеисты не любили кн. Горчакова за его крайне неприятный характер, мелочный, злопамятный, чванливый и заносчивый до последних пределов. В душе он всегда завидовал Пушкину за его гений и то и дело хвастался перед ним своей красотой (кн. Горчаков был, действительно, классически красив) и знатностью рода. Пушкин, с своей стороны, относился к Горчакову с тем же свойственным ему добродушием, как и ко всем прочим своим товарищам. Он даже посвятил ему стихи, которые сначала князю не понравились, так как были слишком игривы. Однако потом, когда Пушкин вошел в славу, князь стал хвалиться своею близостью с ним и охотно цитировал это самое шутливое послание, посвященное ему Пушкиным"
Впрочем, для анонса, кажется. довольно! Интрига - для меня, во всяком случае, - создана, крайне интересная личность. Набросав сегодня в несколько мазков эскиз портрета, ещё покамест не знаю - чем буду писать его далее, но - буду, и призываю желающих составить компанию вашему Резонёру!
ЗДЕСЬ - Последний первый лицеист. Часть I
Цикл статей "Я пью за здоровье немногих..." История одиночества. П.А.Вяземский
Цикл статей "Житие несвятого Николая Некрасова"
Цикл статей "Вигель - enfant terrible русской мемуаристики"
"Скажи: ужель ты знаешь горе?" Поэт-страдалец Иван Козлов
Цикл статей "Все наши Пушкины: образ поэта в отечественном кино"
"Русскiй РезонёрЪ" ЛУЧШЕЕ. Краткий гид по каналу
С признательностью за прочтение, не вздумайте болеть и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ