Пытаясь разобраться в печальной истории человека, оказавшегося в расцвете сил инвалидом, к тому же без средств к существованию, а значит, находящегося на грани, мы обратились к заместителю председателя Совета по общим вопросам РОО «Союз инвалидов Республики Крым» Алексею Крисько, не понаслышке знающему, с какими невероятными трудностями приходится сталкиваться людям, имеющим серьёзные проблемы со здоровьем. Он сам более 20 лет находится в инвалидном кресле. Увы, его видение ситуации неутешительное — система, призванная интегрировать людей с ограниченными возможностями в общество, не выполняет в полной мере эту важную миссию, ограничиваясь обеспечением средствами реабилитации и санаторно-курортным лечением. Этого недостаточно для полноценного восстановления вышеупомянутой категории граждан. Жизненные истории становятся тому подтверждением.
В роли просителей
«Меня зовут Сергей Фёдоров. Мне 57 лет. По профессии — музыкант, последнее место работы — полк народного ополчения, ВИА «Ополченец». В 2015 году перенёс операцию по пересадке сонной артерии. И сегодня без сопровождения не могу даже дойти до магазина или поликлиники — теряю ориентацию и равновесие. Но в 2018-м вторую группу инвалидности заменили на третью, а в 2019-м сняли вовсе. Причины такого решения не объяснили. В 2020 году вновь попал в больницу, прежние диагнозы подтвердились. В декабре прошлого года опять подал документы (хотя собрать их физически было очень трудно) на присвоение инвалидности. Сказали, чтобы ждал результатов рассмотрения. Уже лето 2021-го, но ответ не пришёл до сих пор», — это отрывок из письма симферопольца, которое он направил не только в редакцию нашей газеты, но и в Совет министров РК. Сергей просит провести проверку оснований снятия группы инвалидности и выяснить причины, почему МСЭ затягивает рассмотрение его дела.
Реакцию «системы» я прочувствовала на себе, лишь единожды сходив в Бюро медико-социальной экспертизы (МСЭ) Симферополя по ул. Балаклавской. Шла туда, чтобы разобраться в истории Сергея или хотя бы узнать, почему мужчину много месяцев держат в неведении, не давая никакой информации и тем самым лишая его возможности принять для себя какое-либо конструктивное решение.
Мой диалог с секретарём по имени Александр, с первых минут общения взявшим тональность «я вам ничего не должен», красноречиво продемонстрировал отношение к людям в этом учреждении.
— Все вопросы через официальный запрос, — отрезал секретарь, узнав, что я пришла по жалобе.
— Мне нужно поговорить о конкретном человеке — какой тут может быть официальный запрос? Я услышала его претензии, теперь хочу узнать точку зрения другой стороны — вашей.
— Мы комментариев не даём, — бросает он в ответ.
— Вы и на звонки не отвечаете. Позвольте поговорить с вашим начальником.
— Выйдите за дверь — сначала я ему доложу.
Выхожу из приёмной (!) в коридор. Жду. Через пять минут распахивается дверь, и Александр с порога заявляет:
— Никто никаких комментариев вам давать не будет.
— Почему?
— Это — разглашение личных данных.
— А если я приду вместе с жалобщиком?
— А он на вас доверенность оформит, что вы — его представитель?
— Чтобы узнать, почему у вас не считают нужным на протяжении семи месяцев связаться с человеком и сообщить, на какой стадии рассмотрения находятся его документы, нужна доверенность?
— Знаете, не надо сюда ни с кем приходить, всё — через официальный запрос, — раздражённо говорит секретарь и закрывает дверь приёмной.
Допускаю, что работники МСЭ имеют полное право не давать мне никакой информации касаемо конкретного лица, но показательна уже сама тональность ответов. Примерно так, по словам Сергея, разговаривали и с ним. Ощущение, что сотрудники этого ведомства делают всё, чтобы инвалидам неповадно было сюда ходить и добиваться признания своей инвалидности. Человек помучается, побарахтается в бесконечной канители, махнёт в сердцах рукой на всё, и на свою жизнь в частности. А потом вместо социальной адаптации, приобретения моральной устойчивости такие люди от хронического стресса уходят в глубочайшую депрессию и в конце концов погибают. Только очень сильные пытаются бороться.
Алексей с обездвиженным ниже пояса телом каждые два года проходил освидетельствование на протяжении целых одиннадцати лет, и только по прошествии этого срока ему дали пожизненный статус инвалида первой группы. А вот Валерий из села Варваровка Советского района не может получить даже вторую группу, несмотря на то, что уже два десятка лет живёт с одной ногой.
«Регулярно езжу на комиссию и показываю, что на месте ампутированной новая не выросла. Но мне так и не дают вторую нерабочую, считая, что я могу вполне достойно прожить и с третьей рабочей, — с какой-то безысходностью в голосе произносит мужчина в инвалидной коляске, с чёрными от машинного масла руками. — Да, за еду и небольшое вознаграждение я как автомеханик помогаю людям ремонтировать автомобили. Тяжело, но что делать — иначе не выживу».
Жизнь взаперти
— Люди, в результате травмы или заболевания потеряв способность передвигаться самостоятельно, в большинстве случаев первые 5—7 лет вообще не выходят из дома. Знаете, с чем это связано? С глубокой депрессией, накрывающей ещё вчера сильных и крепких, вдруг оказавшихся почти полностью зависимыми от других. Зависимость от тех, кто ухаживает, угнетает, травмирует страдающего неизлечимым недугом. Человек, чья жизнь делится теперь на «до» и «после», находится в состоянии постоянного стресса. Просто со временем включаются защитные, адаптивные механизмы, то есть начинают работать неосознаваемые психические процессы, направленные на минимизацию отрицательных переживаний, — инвалид как бы привыкает и перестаёт замечать, что он находится в стрессе, — говорит Алексей Крисько.
Зная проблему изнутри, около года назад он решил объединиться с теми, кто находится в подобной жизненной ситуации, и попытаться исправить недостатки системы. Эти люди готовы помогать таким, как сами, тем, кто сравнительно недавно оказался инвалидом. Для этого Союз инвалидов РК разработал ряд реабилитационных программ, направленных на эффективное возвращение граждан с ограниченными возможностями в общество.
Сергей, кстати, тоже остро нуждается сейчас в реабилитации, в первую очередь — психологической. Усугубляет его угнетённое, подавленное состояние не столько плохое самочувствие, сколько инертность структуры, которая, пока готовился материал, всё-таки дала ему ответ, где советует или опять заново собирать и подавать в комиссию весь пакет документов, или обращаться в суд.
Мне сложно понять, как можно обходиться с человеком, оказавшимся один на один со своими проблемами, словно с роботом, который ничего не чувствует, ограничиваясь сухими официальными ответами. Но если у нас, чтобы получить инвалидность, надо пройти семь кругов ада, то, наверное, на этом пути кто-то всё-таки должен протянуть руку помощи, поддержки.
— Необратимые изменения здоровья влекут изменения психические. Сложно смириться с тем, что жизнь поменялась навсегда не в лучшую сторону и что, как раньше, уже не будет. Наступает период принятия неизбежного, и придётся пройти все его стадии. От того, как и за какое время человек проживёт этот период, зависят дальнейшее здоровье и качество его жизни. При оказании правильной психологической помощи и социальной поддержки «дистанция» от отрицания до принятия преодолевается в кратчайшее время и с минимальными психосоматическими потерями. К сожалению, социально-психологическая помощь не предоставляется государством, как, например, различные средства реабилитации и санаторное лечение. Между тем она является важнейшей частью восстановительного процесса, — отмечает Алексей.
Можно ли решить проблему?
— Из сложившейся непростой ситуации выход всё же есть, — считает заместитель председателя Совета Союза инвалидов РК по общим вопросам. — Государство даёт возможность решать подобные проблемы некоммерческим общественным организациям инвалидов с помощью грантов. Путь — непростой, но он есть. Для эффективного решения существующих проблем необходимо тесное сотрудничество общественных организаций инвалидов и профильных госструктур. Таких, как республиканские министерства здравоохранения, труда и социальной защиты, отделение Пенсионного фонда и Фонда социального страхования РФ по РК, Центр социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов Симферополя, ну и средств массовой информации. В государственных и общественных советах следует создавать рабочие группы по вопросам социальной реабилитации, в которые должны входить инвалиды разных категорий и представители вышеперечисленных госструктур. Также для понимания масштаба проблемы нужно знать количество людей с ограниченными возможностями по категориям — сколько их в каждом городе. Для них и их родственников через СМИ давать информацию о существующих программах. Считаю, без этого изменить к лучшему жизнь инвалидов Крыма, и Симферополя в частности, вряд ли получится.
По данным Федерального реестра инвалидов, в республике на 1 июля этого года зафиксировано почти 123 тысячи людей с ограниченными возможностями, половина из них — в возрасте от 18 до 60 лет, то есть в самом активном периоде жизни. При этом, как отмечают в Министерстве труда и социальной защиты РК, в нашей республике только один центр профессиональной реабилитации инвалидов — в Евпатории. А как быть тем, кто живёт в других городах?
— Всех надо стараться возвращать к нормальной жизни, приводить в психологическое равновесие, социально адаптировать, обеспечивать им доступ к городской инфраструктуре и профессиональной подготовке по доступным специальностям. Если всё это сделать, жизнь возьмёт своё — инвалиды начнут проявлять активность, реализовывать свои возможности, станут полезными для общества, — уверен Алексей.
Он рассказал, что его организация, насчитывающая пока 40 человек, готова оказывать не только психологическую поддержку, но и за счёт ряда проектов адаптировать конкретную категорию инвалидов — колясочников.
«Хотим начать с крымской столицы. Разработали несколько, на наш взгляд, первоочередных проектов: социально-психо-
логической реабилитации, обучения востребованным IT-специальностям и вождению автомобиля. Все программы входят в единый комплекс мероприятий, направленный на эффективное вовлечение людей с ограниченными возможностями в общество, обеспечение равенства возможностей и обретение независимости своего передвижения. Однако для реализации наших проектов и получения грантов необходимо выполнить ряд условий», — замечает представитель Союза инвалидов Республики Крым.
Работа Союза только началась, но люди, создавшие его, знают проблему изнутри, и я верю, что всё у них получится. А за восстановление справедливости в отношении Сергея и Валерия теперь возьмутся депутаты Госсовета РК.
Ольга САФРОНОВА
Фото автора