Не могу пройти мимо темы. У меня двойственное чувство после очередного сюжета об обиженном государством ветеране.
С одной стороны не секрет, что есть у нас старики, ветераны в том числе, которые доживают в убогих условиях.
С другой, я лично знала ветерана, крестную моего папы, у которой, выделенные ей государством, дачу и машину, отжали бессовестные соседи по коммуналке. Своей семьи у нее не было, она относилась к ним, как к родным, вынянчила их детей.
Не стала жизнь на разборки тратить, хотя, конечно, с грустью о их непорядочности вспоминала. Они, конечно, как только она переехала, исчезли из поля зрения. Обиделись, что она отказалась и новую квартиру на них переписать.
При этом последние 20 лет жила она все-таки в уютной однушке, с лоджией, большой кухней, в хорошем районе Перми, выделенной ей государством уже после перестройки. К ней ходила соцработник.
Пенсии ветеранской ей хватало на: лекарства, вкусную еду, наряды, украшения и книги - она любила жизнь во всех ее проявлениях и была страстным книгочеем; на подарки тем, кто был ей дорог - ей доставляла огромную радость эта возможность; на дополнительную помощницу по дому - она была чистюлей, в ее доме всегда царил идеальный порядок.
Она была умным, интересным, душевно щедрым человеком. Любознательным жизнелюбом. С характером. Почти потеряв зрение, с лупой изучала Блаватскую. Ее все обожали и уважали. К ней тянулись. Советовались.
Даже совсем ослепнув, продолжала быть кокеткой. Каждое утро начиналось с указания дом работнице, какой гарнитур на сегодня выбрать - бирюзовый, коралловый или янтарный. Всегда в сережках, на руке серебряное кольцо, на щиколотке - браслетик.
Говорила: "Когда умру, не плачь. Я хорошо пожила!" И еще: "Проследи, что бы меня в этом новом посадском платке положили. Я хочу в гробу красивой быть".
На фронт ушла в 16 лет, была санитаркой в медсанбате на передовой. О войне не рассказывала. Лишь однажды обмолвилась, что за все время ни разу мата не слышала. Не распускали раненные себя при девчонках, несмотря на непереносимые муки в условиях фронтового госпиталя, когда и обезболивающих порой не было.
Жила она настоящим. Несмотря на состояние здоровья, операции, диабет и т.п., дожила в ясном уме и твердой памяти до 90 лет.
То есть мой личный ветеран был таким.
Поэтому думается, что часто ветераны являются жертвами не государства, а непорядочности родственников, мошенников, собственной доверчивости.
И с каждым отдельным случаем надо разбираться (много ли их осталось ветеранов, господи! им всем под 100 сейчас), а не обобщать, с целью спекуляций каких-то.
Спасибо, что прочитали! Рада буду лайкам и комментариям
#великая отечественная война #ветераны #история россии #память о войне #ВОВ #ветераны в наши дни