В свое время секретарь Политбюро Борис Бажанов, сбежавший на запад в конце 20-х годов, характеризовал Иосифа Сталина как заурядную личность, не обладающую сколько-нибудь выдающимися качествами, если не считать жестокость и коварство.
По вполне понятным причинам, никого из жителей Советского Союза не ознакомили с такой оценкой вождя, что дало ему право провозгласить себя наставником всех наук и ремесел.
Нельзя сказать, что Иосиф Виссарионович больше тяготел к точным дисциплинам, так как гуманитарным направлениям он уделял не меньше внимания, поэтому архитектура, находящаяся на стыке двух учений, заняла прочное место в круге его интересов.
Как и любой диктатор, он ревностно следил за соблюдением определенного стиля в градостроительстве, поэтому рассчитывать на продолжительную карьеру могли далеко не все зодчие страны Советов.
Одним из счастливчиков, добившимся расположения первого лица, стал Мирон Мержанов, чей проект санатория РККА получил высшую оценку в 1929 году (в 1937, после ввода здания в строй, работа удостоилась Гран-при на Парижской выставке).
Великий кормчий обратил на него внимание после рекомендации Климента Ворошилова, с которым у архитектора завязались дружеские отношения.
Вполне объяснимо, что в реалиях советской власти, происхождение и биография Мержанова интересовали вождя гораздо больше, чем его профессиональные качества, поэтому соответствующую папку доставили в Кремль незамедлительно.
Оказалось, что Мигран Оганесович Мержанянц, родился совсем не в нищей семье. Это был первый и далеко не последний минус.
Закончив гимназию, он поступил в Санкт-Петербургский институт, но в 1914 году ушел на фронт, где проходил службу в телеграфной роте.
Во время гражданской войны примкнул к армии Деникина, в которой оставался вплоть до ее разгрома, в составе инженерного батальона.
После победы красных бежал на Кубань, где поступил на четвертый курс местного политеха, одновременно открыв частную мастерскую.
Не окончив полный курс обучения, Мержанов женился и уехал в Кисловодск.
Там, воспользовавшись накопленными средствами, построил дом и поступил на работу в «Коммунстрой», создав за 5 последующих лет не менее 10 крупных объектов по всему Северному Кавказу.
Конечно, такие непростительные поступки, как вооруженная борьба против большевизма, способность заработать частный капитал и другие замашки из проклятого прошлого, должны быть сурово наказаны, однако товарищ Сталин решил не торопиться.
Вполне возможно, что тов. Ворошилов не знал о темном прошлом своего друга, поэтому Иосиф Виссарионович не только не стал корить первого маршала за сомнительное знакомство, но и приказал вызвать Мержанова в Москву.
Здесь молодого специалиста (получившего экстерном диплом МАрхИ в 1930 году) принял тов. Калинин, поздравил с назначением на должность главного архитектора хозяйственного управления ЦИК СССР и вручил ключи от квартиры в доме на улице Грановского.
Мгновенное превращение в номенклатурного чиновника не помешало Мирону Ивановичу плодотворно работать в течение ряда лет, возводя многочисленные объекты в различных городах страны.
Степень доверия партии оказалась настолько велика, что, несмотря на отсутствие личных контактов, на многих документах по намеченному строительству все чаще можно было увидеть лаконичную резолюцию: «Поручить товарищу Мержанову. И. Сталин».
Эскиз ордена Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда, представленные Мержановым, также получили наивысшее одобрение.
Пиковой точки карьера талантливого архитектора достигла в середине 30-х годов, когда он, наконец, познакомился с главой государства, поручившим ему проектирование и строительство государственных дач, предназначенных для отдыха членов Политбюро.
Сам товарищ Сталин, обсуждая тот или иной план, почти не вмешивался в работу своего любимца, что само по себе было редким, почти неслыханным делом.
Например, рассматривая чертежи особняка под Мацестой, Иосиф Виссарионович ограничился лишь отказом от фонтана на прилегающей территории, скромно удовлетворившись роскошным бассейном внутри здания.
Точно так же строго, без излишеств принимались проекты двух десятков других дач, радушно предоставленных советским народом во временное пользование вождю.
В таком ключе, за мирным созидательным трудом, не желая обращать внимания на маховик репрессий, перемоловший многих его коллег и знакомых, тов. Мержанов проработал до июня 1941 года.
После начала бомбардировок Москвы, доброволец Мержанов по ночам дежурил на чердаках, сбрасывая зажигательные бомбы с крыш, а днем трудился над планами оборонительных укреплений вокруг города. Специальное помещение на станции метро «Кировская», оборудованное для совещаний Ставки и собраний правительства, тоже относится к заслугам его рабочей группы.
Неожиданно, в августе 1943, квартиру в правительственном доме посетили сотрудники НКВД, предъявив обвинение по 58 статье супружеской паре Мержановых, их домработнице и другу семьи, очень некстати находившемуся у них в гостях.
Через полтора года Особое совещание приговорило Мирона Ивановича к «10 годам пребывания в ИТЛ с конфискацией личного имущества».
Еще через три месяца Мержанов прибыл в Комсомольск-на-Амуре, где почти сразу был переведен в особый барак и получил работу по профилю.
Лишенный всякой опеки, он спроектировал железнодорожный вокзал, дом культуры и прочие объекты по своему вкусу, правда, стараясь не забывать о пристрастиях своего кремлевского друга.
Так прошло шесть лет, по истечении которых архитектора снова этапировали в Москву, где он поступил в полное распоряжение министра госбезопасности Абакумова и был помещен в четырехместную камеру Сухановской тюрьмы.
Несмотря на то, что новый благодетель остался доволен добросовестным выполнением всех строительных заказов, заключенный Мержанов так и не решился спросить, осведомлен ли Хозяин о судьбе своего покорного слуги.
Не осмелился он поинтересоваться и об участи своей жены, не рискуя отвлекать генерал-полковника от важных государственных дел.
Между тем, Виктор Семенович не счел полезным сообщить своему крепостному зодчему, что Елизавета Эммануиловна умерла от истощения в 1947 году и закопана в общей яме, поскольку индивидуальные могилы для заключенных не предусмотрены.
Известием о том, что его сын арестован в 1948 году, сразу после достижения совершеннолетнего возраста, товарищ Абакумов тоже не захотел огорчать трудолюбивого мастера.
Так, в счастливом неведении, Мержанов построил санаторий МГБ в Сочи и продолжил бы смиренно работать на благо Родины дальше, если бы не арест самого Абакумова и, как следствие, высылка в Иркутскую тюрьму, для отбывания дальнейшего срока.
Окончательную реабилитацию гражданин Мержанов получил лишь в 1960 году, до конца не потеряв веру в величие и непогрешимость вождя.
Среди миллионов людей, единственной заслугой которых являлась вера в построение коммунизма, тоже не редко можно встретить подобное мнение – «он не знал», «был подло обманут», «сам стал жертвой заговора».
Удивительным образом число таких граждан увеличивается и в наши дни.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Ненаписанная диссертация Иды Авербах
Ветеран войны Джон Кеннеди
Партийные собрания на Северном полюсе