Здравствуйте, дорогие читатели канала «Исчезнувшая история»! Как часто творческий гений идет рука об руку с безумием? Примеров этому явлению встречается достаточно, и не только среди писателей и художников, но и среди служителей Терпсихоры. А сегодня речь пойдёт об Ольге Спесивцевой – звезде первой величины русского балета.
В юности американец Дэйл Ферн увидел фотографию русской балерины Ольги Спесивцевой в образе Жизели. И она настолько впечатлила его и запала в душу, что молодой человек решил во что бы то ни стало научиться танцевать. Дэйл отправился в Нью Йорк, выступал на Бродвее и не раз предпринимал попытки разыскать Ольгу Спесивцеву. Но никто, к кому он обращался за время поисков, не мог сказать, где она и жива ли вообще. Наконец, он встретился с Ромолой - супругой Вацлава Нижинского, и та сообщила, что Ольга сошла с ума и уже много лет находится на содержании в больнице для душевнобольных. Дэйл Ферн отправился в госпиталь и нашёл больную в плачевном состоянии: она ни с кем не общалась, а врачи даже не знали о том, что их пациентка была когда-то легендой мирового балета.
Блестящий старт в балетном мире
Спесивцева родилась в 1895 году в Ростове-на-Дону. В шесть лет она потеряла отца, и мать, не в силах содержать большую семью, вынуждена была отдать дочь в приют для детей ветеранов сцены. В 1913 году Ольга Спесивцева окончила Санкт-Петербургское театральное училище и поступила в труппу Мариинского театра.
Талант юной танцовщицы заметили быстро. Мерилом таланта в ту эпоху была несравненная Анна Павлова, и вскоре Ольгу Спесивцеву начали сравнивать именно с ней. Итальянский балетмейстер Энрико Чеккетти объяснял это так: «В мире родилось яблоко, его разрезали надвое, одна половина стала Анной Павловой, другая — Ольгой Спесивцевой». Говорят, что эти слова итальянца любил повторять Сергей Дягилев, с уточнением: «Для меня Спесивцева — та сторона яблока, которая обращена к солнцу». Блистательный дуэт Ольги Спесивцевой и Вацлава Нижинского стал легендой дягилевских "Русских сезонов".
В 1917 году Спесивцева после гастролей вернулась в Россию. Трудно сказать, насколько события революции отразились на её душевном состоянии, но, определённо, танцевальная карьера вышла на новую ступень. В 1918 года Ольга Александровна была уже ведущей танцовщицей Мариинского театра, а спустя два года "дослужилась" до прима-балерины. За короткий срок ей предстояло освоить ведущие партии в нескольких спектаклях.
30 марта 1919 года Ольга Спесивцева впервые станцевала в "Жизели" - спектакле, в котором языком танца рассказана история бедной девушки. По сюжету она узнает об обмане возлюбленного и от горя теряет рассудок, прощается с жизнью, превращаясь в призрака. Символично, что именно эта роль принесла балерине мировую славу и вместе с тем величайшие душевные страдания.
Работа над образом Жизели
Сам танец и технику исполнения Ольга прорабатывала под руководством Агриппины Вагановой - выдающейся танцовщицы, которая на тот момент не имела большого опыта преподавательской деятельности.
Чтобы быть убедительной в сцене безумия, Волынский посоветовал Ольге сходить в дом для умалишённых, чтобы понаблюдать за жестами и походкой пациентов. Могла ли балерина представить, что когда-нибудь она сама окажется в доме для умалишенных?
На следующее утро после премьеры Ольга призналась: .«Я не должна танцевать Жизель, я слишком в нее вживаюсь». Уже тогда Ольга будто начала догадываться, что образ Жизели станет для нее судьбоносным. После спектакля балерина с трудом могла выйти на поклон, настолько сильны были ее переживания.
«Мне кажется, я сегодня Жизель»
В репертуаре Спесивцевой были такие роли, как Никия из Баядерки, Пахита, Эсмеральда. Она блистала на сцене, сотрудничала с Дягилевым, стала первой русской «этуаль» в парижской Гран Опера. Но однажды все закончилось, а сцена, слава, поклонники канули в небытие.
Переломный момент в жизни и карьере случился на гастролях в Сиднее, тогда Ольга забыла партию во время спектакля, и пришлось срочно опускать занавес. А уже через неделю Спесивцева забыла о вечернем спектакле и ушла гулять по набережной. Внезапно у нее закружилась голова, и чтобы обратиться за помощью к прохожим, ей пришлось объяснять, кто она. Но все попытки были тщетны, вместо этого Ольга только повторяла: «Мне кажется, я сегодня Жизель».
Близкие балерины отчаянно пытались ей помочь, но в результате, она осталась совсем одна в чужом Нью-Йорке. Ее возлюбленный и по совместительству импресарио по фамилии Браун скончался от разрыва сердца прямо на улице. После чего у Ольги случилась ужасная истерика.
Седовласая муза
В 1952 юный писатель Дейл Эдвард Фери, влюбившейся в Ольгу по фотографии, находит свою музу в психиатрической клинике. Она предстала перед ним в образе маленькой, тихой женщины с седыми волосами.
Никто из персонала клиники не знал, что Ольга Спесивцева – бывшая прима-балерина, танцевавшая на лучших площадках мира. Ферн показывал врачам и санитарам старые, пожелтевшие газетные вырезки, где Ольга - та самая пациентка № 360446, которая когда-то сияла на сцене, поражая красотой и грацией, вызывая восхищение у зрителей.
Ферн смог добиться, чтобы Спесивцеву начал лечить русскоговорящий врач. Поклонник каждую неделю приезжал в клинику. Вместе с друзьями они собирали средства и покупали на них Ольге сладости, духи, одежду. И через 10 лет Спесивцева пошла на поправку, к ней полностью вернулись здравый ум и твердая память.
В общей сложности Ольга прожила в клинике 20 лет. Она попала туда 48-летней женщиной, в самом расцвете сил и творческого потенциала, а вышла 68-летней старушкой, которая в силу возраста не могла больше отдавать себя любимой сцене.
Остаток дней до 1991 года Ольга провела в пансионате под Нью-Йорком, куда ее устроила дочь Л.Н. Толстого - Александра Львовна. В пансионате жили одинокие соотечественники Ольги, поэтому она, столько лет находившаяся в чужой языковой среде, снова была в окружении людей с русской речью и знакомыми традициями. Она вновь обрела возможность посещать русскую церковь.