К моей зацикленности на ней добавилось ещё и влечение. Находясь рядом, контролировал себя с трудом. На расстоянии – то и дело снова возвращался к ней, просто зашкаливало. Только вот что меня беспокоило, так это моё чёртово залеченное наследство. Вот же ночка новогодняя десятилетней давности. Доля нервов и я, как говорила Ленка, не в боевой готовности. Ещё врач тогда с советами о постоянной партнёрше, всё вещал: жениться вам, молодой человек, надо. Я об этом и думать не думал, какая женитьба в восемнадцать лет? Да и в тот момент, в поле зрения только Лена, вот уж кого бы не жаждал видеть даже на одном километре, не то что в жёнах. Конечно, в интернате не одна она обиталась, но сблизиться мне не удалось более ни с кем. Скорее, причина была во мне. Кроме всего прочего, неуклюжесть в жестах, истоком которой было давнишнее обморожение рук. Это тоже становилось явным препятствием в общении. Хорошо хоть потом разработал, с помощью всяческих гимнастик, предложенных Ириной Львовной. Да и, откровенно говоря, боялся, что слажаю в ответственный момент с девушкой, памятуя о встречах с Ленкой. Я недовольно поморщился, нашёл когда вспоминать всю эту ерунду.
Нажал на звонок, Дани распахнула дверь и широко улыбнулась, меня прям, словно волной обдало. Всё-таки глубоко она мне в душу запала.
- Привет, - такое выражение радости на лице и эта открытая улыбка. – Ты что так замер? Может войдёшь?
Ну, есть от чего. Лёгкая футболка, шорты очерчивали стройную фигурку, и босиком. Лето… Снова расположившись на ковре, в комнате, поразился тому, что она очень даже серьёзно подошла к изучению, удивительно. Причём знала даже то, что я ей не показывал.
«Как», - спросил я.
- Ну, я нашла один сайт в интернете и там видео жестов, интересно, – она снова улыбнулась.
«Молодец», - восхитился я.
- Только вот хотела тебя попросить посмотреть вместе, правильно ли они показаны?
«Хорошо», - согласно показал я.
За просмотром жестов мы засиделись допоздна и если бы не вибрация моего телефона, возвещавшего о пришедшем сообщении, то и не сообразили бы на часы посмотреть.
«Уезжаю завтра, можешь пользоваться», - спасибо дражайшая моя маменька, наконец-то смогу поспать в кровати, невольно сгримасничал я. Правда придётся, как обычно, уборку дня на два затевать. Дани коснулась моей руки, я поднял голову на неё.
- Что-то случилось?
«Мать уезжает», - показал я.
- А она была здесь? Ты не упоминал, - растерявшись, отреагировала Дани.
«Не хотел. Зачем»? – пожал плечом и нахмурился, неприятно это всё.
- Извини, - произнесла с сожалением, я только отрицательно мотнул головой.
«Мне пора».
Дани загрустила, но, справившись, протянула руку для прощания, я слегка сжал её ладошку, развернулся и помчался вниз по лестнице. Ну и дурак же, думал я про себя. Она считай, всё за тебя сделала, предложила, сказала, что ещё тебе надо? Но причиной была всё та же ночь. Не был я уверен в себе, в своих силах. Как преодолеть, не знал. Если нервничал, то ни черта не получалось. Собственно, с Ленкой это и было последней каплей. Очередной её бзик касался мебели. Приехав к ней, комнату её не узнал. Она сама надумала сделать перестановку. С виду не скажешь, что ей это удалось бы. Однако так и было. Короче, вместо постели, три часа по её указующему персту, переставлял. Стоило ли сомневаться, что потом ничего не вышло. Её же вообще тогда понесло, интернат вспомнила, что ли? Наговорила с ворох всякого и словами и жестами. Понятное дело, впрямую указала на мою эректильную неспособность в данный конкретный момент. Я не реагировал на её выпады и вообще старался на неё не смотреть, собрал свою одежду и прямо голышом пошёл на кухню. Там оделся, она, всё прикрываясь одеялом, интересно от кого, орала чего-то, сидя на кровати. Я нахмурился и встряхнулся, ну, вот что опять полезло в голову? С Дани наоборот, в смысле, не так, иначе всё. Вижу ведь, её искреннее отношение и что хочет разделить со мной это всё, помочь, наконец. Вот не было такого в моей жизни. Как мне на это реагировать, в конце концов? Ну, не знал я толком. Одно дело Петрович, он считай семья, но она… Нет, надо решаться, раз без неё уже никуда. Зацикленность моя так и не прошла за это время, надо сказать, этому я был рад. Если Даниэла принимала меня и старалась вникнуть в мои нюансы с глухонемотой, надеюсь, и тут не оттолкнёт. А то так и в самом деле, год ещё буду сидеть рядом и вздыхать.
Петровичу отослал радостную весть об отъезде мамаши, он в ответ прислал короткое «Ок». В сервис я вернулся около одиннадцати, пришлось открывать всё самому, поскольку все уже разошлись. Плюхнулся на диванчик и, наверное, через секунду уже отключился, просто провалился в сон.
Мать сидела на кухне одна, очередной ухажёр, куда-то вышел.
- Мам, слушай, может, ты найдешь здесь работу, не будешь уезжать в командировки? – я смущался, когда спрашивал её об этом, хотя очень давно хотел поговорить с ней.
- Зачем? – искренне удивилась она.
- Ну, будешь дома, - неуверенно продолжил я, крутя в руках край полотенца, и стараясь не поднимать на неё глаз.
- Ты отлично справляешься, тебе уже одиннадцать. Здоровый парень. Я думала, ты меня понимаешь, - она подняла мой подбородок вверх пальцем.
- Мам, мне только двенадцать, мне ж не восемнадцать, - зло и отчаянно вскрикнул я.
- Ну что ты злишься? – опять искреннее удивление. – Ты отлично справляешься, если что бабушка поможет. Деньги же я тебе оставляю, умей распоряжаться. А сейчас, дорогой, пойди погуляй, скоро вернётся Вовчик.
Я резко крутанулся, вылетел из кухни, в коридоре прихватил куртку и хлопнул входной дверью. Там меня надолго не хватило, спустившись на один пролет я, прислонившись спиной к стене, сполз по ней вниз. Слёзы душили, но ком в горле не позволял вырваться рыданию…
Открыл глаза, ещё темно в комнатке. Ну что ж за такое, а? Две недели ничего не снилось, стоило только подумать, получить сообщение от неё, чёрт! На часах горели цифры четыре и тридцать семь, в такую рань! Надо подумать о чём-то другом, хорошем… В сознании всплыла встреча с Дани в комнатке сервиса, та первая. Я постарался зацепиться за неё, представил её лицо, тёплые зелёные глаза, улыбку…
Проснулся от дикого сотрясания своего тела, разлепил глаза. Надо мной навис Мишка и тряс меня как грушу. Стукнул его кулаком по руке и присмотрелся к губам.
- О, проснулся наконец, хех. Уже сервис открылся, а он дрыхнет. Подъём!
Ничего себе! Я начал выбираться из-под пледа, но не рассчитал, да и Мишка меня тащил за руку, в итоге запутался и грохнулся на пол. Он рывком поставил меня на ноги:
- Ну ты ваще! И чегой-то ты лёгкий какой-то? Качаться надо.
Конечно, при его-то ста с гаком кг, я лёгкий! Да и рост у Мишани под два метра, не мои хилые сто семьдесят с двумя копейками.
«Отвали. Уже иду», - раздраженно показал я и метнулся в душ.
Илья Петрович встретил меня неодобрительным взглядом и показал на тёмно-синий фольксваген, моя повинность на сегодня. Когда я закончил с машиной, подозвал к себе:
- Мить, пойдём поговорим, там мужик явился с «Победой», недовольный. Как у тебя с ней дела продвигаются?
«Всё в порядке, нужно время».
Дядька стоял злой и явно был на взводе. И взял с места в карьер:
- И сколько вы с меня денег сдерёте? А? Ваш этот, - махнул в мою сторону рукой. - Вообще что-нибудь может? Меня убеждал ваш другой механик, что он вот, мастер, но что-то я не вижу своей отремонтированной машины.
Честно говоря, понимал я его сейчас плохо, поскольку от злости он окончания, а и то слово проглатывал, так что, скорее достраивал фразу. Но общий смысл, само собой, был ясен.
- Но почему же, - спокойно проговорил Петрович. - Вот она, пожалуйста. Идёт ремонт.
- И что? Где произведённая работа? – по-моему, он уже орал.
- Послушайте вы помните условия договора и перечень требуемых услуг? – Петрович говорил спокойно, по крайней мере, на вид.
- Конечно, я думаю, что уж за это время можно её починить! – лицо его начало багроветь.
- Так вот. Во-первых, количество деталей и заметьте, машина, можно сказать, у вас раритетная, поэтому… - тот прервал его.
- Да плевал я на эту болтовню! И ваш этот придурок глухонемой. Мало того, что не слышит, так ещё и руки не из того места растут! На черта вы мне его подсунули? – разошёлся дядька. Вот гад, а? Сказать бы ему пару ласковых…
- Будьте добры, не оскорблять моих сотрудников, - лицо Петровича ожесточилось, он повернулся ко мне. – Ты как?
«Он сволочь. Я нормально», – Петрович усмехнулся.
- Поподробнее о машине, - попросил он.
«Заказал запчасти, обещали через два дня. Думаю, закончу через десять дней», - Петрович понял, несмотря на мою скорость. В принципе он и жесты многие знал, в смысле, мог и показать, если надо очень. Но пока я объяснял, клиент приблизился к точке кипения, и что ж его так завело?
- Слушай сюда, я не хочу, чтобы он, - дядька показал на меня пальцем. - Ремонтировал мою машину.
Сказать, что я был зол – ничего не сказать. Я что ему холоп что ли, как в семнадцатом веке? Хочу, не хочу. Ты в сервис обратился, тебе согласились отремонтировать твою рухлядь, из пепла, считай возродить, а он тут права не по делу качает!
Я почувствовал на своём плече руку Петровича, он резко повернул меня к себе:
- Успокойся, иди. Я сам с ним разберусь, - и подтолкнул меня в нужном направлении.
«Не буду ремонтировать. Я не нанимался к такому уроду»! - от злости я рубил воздух руками.
На этот раз Петрович ответил тоже жестами:
«Иди, всё будет хорошо».
Я кивнул и с ненавистью посмотрел на «победного» дядьку. Зашёл в комнату, сел на диван. Тут же открылась дверь – Маша, протягивала мне стакан с соком. Я удивлённо посмотрел на неё:
- Я просто подумала, тебе не помешает.
«Спасибо».
Я уставился в маленькое окно, выходившее на дорогу, сжимая стакан в руке. В душу словно кошки нагадили, как же противно-то! И от этого клиента, чтоб его и от себя самого, что так разозлился. Если б не Петрович, то врезал бы этому «победному». Прислонился к холодному стеклу и закрыл глаза. Всё. Сбавляй пары, остынь.