Тихая, чистая, залитая солнечным светом, свежая река.
И казалось, от каждой стонущей ветки этого леса — и до самого неба — исходила волна умиротворения.
Так почему-то было приятно видеть Его. Никогда еще я не находила слова, чтобы описать это чувство. Но сейчас было совсем не до слов. Я просто села на берегу и начал с надеждой вглядываться в эти прекрасные и чистые облака.
Как часто происходит со счастьем, даже у этого обстоятельства был печальный лик — я видел эту горькую улыбку в его предсмертном крике. Все, что было Его — у меня отнимали.
Я впервые понял, как Ему больно. Мне очень хотелось быть с Ним рядом. Но я понимал, что теперь это невозможно. Он будет спать до самого своего последнего вздоха. Он не понял, что такое, наверно, счастье.
Или Он действительно был так несчастен, что даже счастье его не интересовало. Я представлял себе это лицо — его красивые и страшные черты. Я всегда боялся, что Его расплющит или что-то еще. Я хотел быть с Ним рядом и знал, что никогда не смогу быть рядом с Ним.
Но все-таки я совсем не мог думать о Нем. Сейчас, когда я думаю о Нем, меня тошнит. Самое неприятное во всем этом было то, что и он даже не представлял, что я рядом. Это была настоящая смерть. Я поняла, что надо с этим что-то делать. Я собралась и пошла туда, где Он был до этого. И вот тут все произошло… Он был уже без сознания.
Там, в аду, я решила во что бы то ни стало найти Его и спасти.
Это было делом чести, и я не мог сделать это как-то иначе.