Раньше был литр, сейчас – 0,9. Эти pederastas (лат.) - медицинский термин, ничего не знаю! -называют такое «шринкфляцией», что по-русски будет - усушка. У них на всякий такой акт взаимонеразделённой любви есть свой звучный наукообразный термин, чтоб замаскировать истинную причину явления. А причиной всего – жадность спекулянтов.
Сначала спекулянты в погоне за максимальным сальдо между закупкой и продажей поднимали цены, сколько могли. Когда цена достигла предела покупательной способности дойной клиентской базы, стали минимизировать расходы, закупая товар меньшей фасовки и продавая за прежнюю цену. Примеры у всех на виду: сахар, гречка, рис - упаковками не по килограмму, а по 700 грамм - и с сохранением старой цены; соки, кола - по 0,9 литра; молоко – по 0,8 литра; растительное масло по 0,87 литра; шоколадка была 100 грамм, стала 90, была 90 грамм, а стала 82.
Раньше магазин был для населения, а теперь он - для прибыли. Магазин шаговой доступности был нужен для того, чтоб каждый мог прийти туда, и приобрести товары первой необходимости. А потом пришли спекулянты и сделали наши магазины своим бизнесом для получения сверхдоходов.
Сначала они перестроили универмаги в супермаркеты (минус расходы на продавцов);
когда покупатели привыкли к магазинам самообслуживания, спекулянты перестроили нарядные супермаркеты в убогие сараи-дискаунтеры со стеллажами (минус расходы на мерчендайзеров);
сократили фасовщиц, вынеся ящики с сыпучкой прямо в торговый зал, и бросив туда совок - типа сами набирайте, не маленькие. Теперь основной персонал – грузчики и замотанные кассирши, - которые и кассу обслужить, и товары в холодильнике разложить, и овощи-фрукты перебрать. Зарплаты минимальны, прибыль – максимальна.
А чтоб у покупателя сохранилась иллюзия, будто он магазину дорог и любим, ввели «карты скидок», и жёлтые ценники. На жёлтом ценничке под любимой шоколадкой с щедрой душой написано что-то вроде: «Для наших любимых уважаемых постоянных клиентов с картой СКИ-ИДОК мы предлагаем цену со СКИ-ИДКОЙ - ВАУ! - всего 39,9 руб., в то время, как жалкие убогие чужаки, случайно забредшие в наш товарный рай, будут вынуждены, как лохи, отдавать за этот божественный товар 79,9 руб. Мы любим вас, обожаемые наши покупатели с картой СКИ-ИДОК, и поэтому мы сделали для вас СКИ-ИДКУ на этот товар аж в два раза! Не благодарите». И не важно, что при закупочной цене в 30 рублей мы в любом случае отобьём расходы, главное, чтоб у вас, лошков, создавалось впечатление, что магазин делает вам ну уникальнейшую уступку, и всё это для того, чтоб на уровне некритичных эмоций привязать вас именно к этому магазину «это мой магазин, у меня здесь СКИ-ИДКА!» Только не забудьте, что теперь вы всегда должны таскать с собой карту СКИ-ИДОК, иначе вы будете не нашим любимым уважаемым постоянным клиентом, а будете как те, жалкие убогие людишки «не с нашего раёна».
И всё равно ведь: любить – любят, но и не забудут откусить от шоколадки 8 грамм перед продажей: «А что вы хотите, это шринкфляция...» Самки псовых!
Ненавижу, блудница, сосасолу!
Я неоднократно повторял эту фразу: по дороге на работу, в раздевалке, на отметке, в столовой, в курилке… Подходил к знакомым, брал за пуговку на рубашке, чтоб не сбежали, и говорил. Они спрашивали: «А чо так? Не любишь колу?» А я говорил – «люблю вкус колы-ванилы. Ненавижу «Сосасолу»!» - и далее весь этот вот предыдущий монолог. А они говорили – «ну, магазин хочет прибыль, так всегда было и будет». А я говорил – «да нет же! Ты не догоняешь! Магазин, и прибыль - не обязательно понятия неразрывно связанные!»
Да, ребята, нас который десяток лет приучают к мысли, что магазин – это коммерческая структура, и нужен для прибыли. А на моей родине магазин был для населения. Человек приходил в магазин, чтоб взять там необходимые продукты и вещи, оставлял стабильную оплату за товар и точно знал, что цена всегда одна - год назад, сегодня, завтра и через десять лет.
«У твоих родителей дома советские столовые приборы сохранились? Посмотри как-нибудь, на них выбита цена», - говорил я, откручивая очередную пуговку.
Цены в магазине были не для прибыли, а для покупателей. Они не изменялись по прихоти жадного продавана. Если сейчас спросить людей о ценах на продукты год, два года, пять лет назад или десять, то никто и не вспомнит точно; разные люди вспомнят разные цены, причём количество нулей год от года растёт. Но опросите людей старшего возраста в разных городах бывшего СССР о ценах на продукты питания с 1961 по 1980 года: все назовут одни и те же числа.
Винтажный газогенератор Петрович на этом месте оживляется, и такой:
«Точно-точно! У меня кум так телефон тёщи на всю жизнь запомнил: 2-87-14 – бутылка водки и сырок»!
На донышке ковшика выбита стоимость 1 руб. 50 коп. Это не сотрёшь, не заклеишь стыдливо наклеечкой с новой ценой. Государство, производящее эту кухонную утварь, уверено, что цена на этот ковшик не изменится никогда, и выбивает эту свою уверенность штампом в металле. На обратной стороне обложки книги была напечатана её цена. Не «рекомендуемая цена», а та цена, которую назначили книге ещё до печати её в типографии, и по которой её продадут в книжном магазине сегодня или через десять лет. Батон – 24 копейки, чёрный – 16 копеек, молоко – 25 копеек. Сырок плавленый (Спасибо, Петрович :) – 14 копеек.
Вот что меня бесит, вот за что я ненавижу эти магазины-сараи-дискаунтеры, эти «супермаркеты для быдла». Раньше магазин шаговой доступности был нужен для снабжения населения товарами, а сейчас сменивший его сарай-дискаунтер имеет целью получение максимальной прибыли при минимуме затрат, причём маскируя все свои маркетинговые штучки под заботу о «любимом покупателе».
Продавцов сильно много и прибыль уходит на зарплаты? Решение есть! – и они сокращают количество персонала, переформатируя универсам в супермаркет, - а клиента уверяют, что ему теперь будет проще взаимодействовать с товаром. А потом понеслось, – не остановишь: и тележки в супермаркете провоцируют взять товара больше, чем унесёшь в руках; и путь до кассы просчитан так, чтоб клиент прошёл мимо максимума привлекательных для него товаров; и те товары, что подороже, - на уровне глаз, что подешевле - заполняют нижние полки; и «эффект привыкания»: взял в руки - наполовину уже купил; ну, все вот эти вот маркетинговые - рыночные, торгашеские, спекулянтские - штучки.
Всё равно мало прибыли? Они перестраивают супермаркет в сарай со стеллажами, а клиентам задувают в уши, что «дисконт – это скидка, и вам не придётся платить так дорого, как в супермаркете». Дальше что? Когда уже дойдём до корыта с отрубями, чтоб «вам даже не придётся готовить самому, ведь мы уже намешали вам комбикорм с варёной картошечкой, м-м, вкуснотища! Всё с заботой о любимом покупателе!»
Понятно, что «нонеча не то, что давеча». Живём то сейчас и сейчас у нас «рыночек». А рыночная экономика обыкновенно стремится к укрупнению капитала, монополизации рынка, максимальной эксплуатации доступных ресурсов. Для сетевых магазинов мы, покупатели, - ресурс, они нас доят, выжимая все рубли до последней копеечки. Всё это понятно, это системные характеристики негуманной экономики. «Чу́дище о́бло, озо́рно, огро́мно, стозе́вно и ла́яй» (Александр Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву»). В чудище – корень зла. Но сложно испытывать какие-либо чувства к необъятной негуманной системе. А ненавидеть отдельные проявления нечеловеческой жадности проще и доступнее. Поэтому:
Ненавижу, блудница, сосасолу!
- и на её примере рассказываю товарищам, как нас всех налюбили спекулянты, - и продолжают налюбывать. Эти pederastas просто неспособны остановиться в своей ненасытной жадности и мне только и остаётся надеяться, что однажды они доведут всех нас до белого каления, - чтоб до искр из глаз, - и из этой искры возгорится пламя.
Ненавижу, жду, надеюсь.
https://m.vk.com/@rot_front-nenavizhu-bludnica-sosasolu