Почему не всех белорусов научил опыт Украины? Чем опасны фейки и как им противостоять? Как защищали корреспондентов, подвергшихся буллингу? Об этом и многом другом в программе «Умный эфир» на МВ-радио говорил председатель правления Белорусского союза журналистов, политический обозреватель Белтелерадиокомпании Андрей Кривошеев.
О деградации, к которой привел Майдан
— Одиннадцать лет я проработал в Украине и видел все эти революционные события. Вспоминаю одну короткую сценку, которая произошла на киевском Майдане Независимости в 2004 году. К официальному палаточному лагерю присовокупился лагерь бомжей. Эти люди там бесплатно ели, их стригли, помогали с одеждой. От второго Майдана, где жили бомжи, появился запах, который распространился по всему проспекту. Это был запах брошенной земли, брошенного народа. Мы с оператором снимали это пространство: с одной стороны – человеческих надежд, с другой – падения нравов… Кто-то из обитателей Майдана поинтересовался, откуда мы. После того, как узнали, что из Беларуси, нам начали сочувствовать: «У вас диктатура! У вас нельзя так поставить палатку на площади». В ответ я или коллега сказали, что люди должны жить в квартирах и домах, а не в палатках. Как только перебираются в палатки – жди деградации государства, социальной системы и по итогу войны. Тогда это звучало резко даже для украинской майданной публики… Прошло всего 10 лет – и Украина испила до дна эту чашу горечи, позора, войны. 15 тысяч смертей, потери территорий, социального, политического, национального унижения через язык и культуру (полузапрещенную нашу общую русскую культуру).
И когда в начале прошлого года в Беларуси начались всем известные события, когда в глазах так называемых невероятных возникло остекленение, мы, журналисты, как люди опытные, обладающие политическим анализом, поняли, что дело идет к беде. И на встречах в коллективах как доверенное лицо Президента Беларуси Александра Лукашенко я пытался объяснить людям на таких украинских примерах, что нужно остановиться сейчас, найти конструктив, прорабатывать формат национального диалога, который спасет нас в августе – сентябре. К сожалению, люди со стеклянные глазами — как в Киеве в 2004 и 2014 годах, так и в Беларуси в августе и сентябре 2020-го – оказались к этому глухи. Все думали, что эта беда, эта зараза, этот запах майдана, запах разочарования нас не затронет. Увы. История сделала очередной виток. Белорусы заплатили свою высокую цену – слава богу, не такую высокую, как украинцы.
О возможностях Литвы
А недавно такие же люди с остекленевшими глазами в Вильнюсе пытались штурмовать сейм и не допустить введение новых драконовских карантинных мер. 10 тысяч человек для Вильнюса, который превратился в дом престарелых Европы, откуда уехала вся молодежь, – самая активная, революционная часть общества – это просто колоссально. Плюс та агрессия, которую показала литовская полиция в отношении митингующих, участников беспорядка, беженцев, когда бунты немедленно перекинулись в концентрационные лагеря, устроенные для беженцев в Литве. Чудовищно.
Я предлагаю и литовскому режиму одуматься: выйти на конструктивный диалог с Беларусью для решения миграционного кризиса, выйти на прямой диалог с собственным обществом. Не доводить дело до трагедии, не доводить литовское государство до коллапса. Поскольку у этого государства меньший запас прочности не только чем в Украине в 2004 и 2014 годах, но и чем у Беларуси сегодня. Нет экономических возможностей, нет суверенитета, в том числе политического — для того, чтобы принимать независимые решения, нет финансового суверенитета и своей валюты, благодаря которой можно было бы стабилизировать ситуацию. Нет ресурса решить в одиночку или даже «прибалтийским трио» те проблемы, которые свалились на литовский народ. Я призываю к рациональной оценке ситуации.
О влиянии пропаганды
Мне приятно, что на «Большом разговоре» Президент очень точно отметил разрушительное влияние новых медиа на сознание людей. Я столкнулся с этим, когда встречался с трудовыми коллективами во время одной из волн пандемии коронавируса. Представьте: в аудитории человек под 100, и тут экзальтированная женщина, видно, что с высшим образованием, обеспеченная, вскакивает и начинает кричать о том, что белорусская власть неправильно борется с коронавирусам. Она прочитала об этом в телеграм-каналах. Что сотни трупов, что крематории работают в три смены. То есть она вывалила на меня все фейки, которые тогда распространялись в так называемых новых медиа. Я выслушиваю внимательно и говорю: «Посмотрите, вокруг вас сидит как минимум 100 человек. Из них в лучшем случае 15 – в масках, никто не соблюдает социальную дистанцию. Если верить тому, что вы сказали (а это не ваши мысли), то мы все обречены. Давайте выждем месяц, две недели, когда проявляется коронавирус. Хотя болезнь, безусловно, есть и она тяжелая. Я сам переболел. Но давайте не поддаваться разрушительному, деградационному влиянию новых медиа». Тогда мои слова не воспринимались. До тех пор, пока люди не оторвались от своих планшетов, смартфонов и не оглянулись вокруг.
О поддержке журналистов, которые подверглись буллингу
Каждый четвертый член союза журналистов (более 450 человек) подверглись буллингу, нападениям, избиениям, запугиваниям. Это был, как говорят европейцы, американцы, social punishment, а по сути — элемент террористической войны.
Первое, что важно, — это физическая и психологическая защита. С Белорусского союза журналистов никто не снимал ответственность за наших коллег-журналистов. В самый жаркий этап нам приходилось просить коллег из общественных организаций (это не секрет: мы выходили на объединение «афганцев»), которые физически брали на себя защиту редакций – государственных и прогосударственных, а также журналистов, а точнее журналисток. Потому что на 80% белорусская, а особенно региональная, журналистика – это девчонки, девушки, женщины, которым необходима защита, когда на них сваливается экстремистская атака. Мы с этим справились.
Второе – это наказание тех, кто травил наших девчонок, заставлял их уходить из профессии. Мы потеряли некоторых наших коллег. Людей доводили до нервных срывов. Были у нас и инфаркты. Мы об этом информировали государство. Оказание бесплатной медицинской, психологической помощи. У нас есть ассоциация врачей, ассоциация психологов.
Выстояли, защитились, отбились. Дальше надо переходить в контратаку. Речь об образовании. Не секрет, что региональные журналисты лишены современных инструментов – цифровой журналистики, SMM, журналистики больших баз данных (и вообще журналистики данных), организации ток-шоу. То есть – в самом широком смысле цифровизации – чтобы обычные редакции районных газет становились цифровыми медиахолдингами, которые одинаково эффективны как в «Инстаграме», радиовещании, так и в современном YouTube-телевидении.
Речь идет о стирании грани между региональными и центральными СМИ. У нас есть великолепные примеры – Бобруйск, Лида, Полоцк, Новополоцк. Союз журналистов объединяет примерно 160 редакций различного уровня и масштаба. Из них треть прошли этап цифровизации.
Мы работаем с учредителями СМИ, и, прямо скажу, мне приходилось приезжать, разговаривать, иногда давить, чтобы они вкладывались в цифровизацию, искали те самые новые кадры. Это на уровне регионов. На уровне республики мы заручились поддержкой Совета Республики Национального собрания и лично Натальи Кочановой, для того чтобы пробить законодательно систему грантов, конкурсов на цифровизацию. Если в молодом человеке (руководителе и замруководителя редакции, который возглавляет направление цифрового радиовещания, телевещания, SMM и т. д.) видят перспективу – что он может получить в облисполкоме или на уровне республики грант на конкурсной основе, написав проект развития своего медиа, – он его получает, он за него отчитывается. Да, есть сложности. Они связаны с тем, что сейчас грантовая система экспериментально внедрена в поле молодежной политики. И государство действительно хочет посмотреть, что из этого выйдет: не получится ли так, что разворуют средства, воз останется на прежнем месте и это породит столкновения интересов — одна молодежная инициатива будет грызть другую…
Государство хочет обратить на это внимание, но нам пообещали, что уже с начала следующего года такая система может заработать в Беларуси. Пока мы обходимся своими силами. Организовали школы молодежной региональной журналистики в Гродно, Бресте, Минске, на подходе – гомельская, могилевская, витебская школы молодежной журналистики. Там, где мы, пользуясь современными цифровыми технологиями, сводим опытных, состоявшихся медиа-менеджеров, журналистов, политологов и новую амбициозную поросль.
Плюс у нас есть совместная школа журналистики с ВГТРК, Russia Today (мировой лидер подготовки новой цифровой элиты журналистики).
Про «Минскую правду»
Все определяют люди. Благодарен генеральному директору медиахолдинга «Минская правда» за то, что она сделала «Мінскую праўду» читаемым, узнаваемым в своем имидже таблоидом, а радиовещание — откровенным, без купюр, без цензуры. В разговоре мы затрагиваем любые темы – политические, острые, экономические. На страницах газеты и в радиоэфире критикуем, в том числе областную, власть. Вот вам готовый, современный медиахолдинг. Добавить блогосферу — чтобы каждый журналист был еще и инфлюенсером в пространстве социальных сетей и блогером в ютубе, инстаграме.
Анна Халдеева
Автор фото: БЕЛТА и из открытых источников