…ПРОДОЛЖЕНИЕ
МАХНО
Пропавшая выставка
Часть II
Иисус сказал:
« …Ищите, и обрящете,
толците, и отверзется…»
ВОЛГОДОНСК
1948-1952 года
«22 882 заключённых погибли при
строительстве Волго-Донского канала»
А на вечерней поверке произошло ЧП. На поверку не явилось четырнадцать заключенных. Лагерное начальство было в бешенстве. Вся охрана была поднята по тревоге. Заключенных загнали по баракам и выставили охрану из автоматчиков. До самого утра «вертухаи» с собаками проверяли барак за бараком, тщательно обыскивая помещение. Все работы на стройке были приостановлены. После тщательной проверки жилой зоны, поиски переместились в промзону. Там результаты были так же отрицательны, а бетон, уложенный накануне, уже застыл.
Все работы были приостановлены. Через день прибыла комиссия из Сталино, во главе с начальником Главгидроволгодонстроя МВД СССР старшим майором госбезопасности Яковом Раппопортом. Шутка ли, ведь пропали десять «активистов» вместе с их авторитетом и смотрящий за зоной, вор в законе. Зону «шерстили» основательно, но поиски были тщетны. «Красноперые активисты» поняли, что им лучше в данной ситуации помалкивать, а блатные всегда были скупы на какие-то признания. Через три дня работы возобновили. Но охрану увеличили и режим содержания ужесточили.
Но через неделю меня, Атикяна, «Летчика», Матвея «Седого», да еще пятерых блатных запаковали в «Шизо». Подручные «Кума» со знанием дела взялись за нас, пытаясь выбить признания. Нам не давали спать, морили голодом, то. что нас постоянно избивали, я уже молчу. Виной тому был все тот же пассивный гомосексуалист Ложкин. Выбравшись из объятий любвеобильных сидельцев, он прямиком «ломанулся» к «Куму» и «слил» ему всё то, что знал. А знал он только то, что должна быть сходка, и инициатором её выступали мы с Палычем. Больше всех доставалось Матвею, но он стойко переносил истязания, и постоянно выкрикивал,
- Фашисты, меня не сломать, я видел, как Карбышева казнили -.
И действительно, на долю Матвея досталось неимоверное количество испытаний, и он был абсолютно седой и лысый, не смотря на то, что ему было всего тридцать лет. Матвей Гутман, паренек с немецкими корнями из поволжской деревни был коренастым круглолицым парнем с носиком «пуговкой» и круглыми, как будто вечно удивленными серо-голубыми глазами. К началу войны он окончил Севастопольское морское училище, и первый свой бой принял уже в июле 1941 года. Его подразделение стойко отражало вражеские атаки до тех пор, пока были боеприпасы. Перед тем, как покинуть позицию, он вывел из строя матчасть. Пробиваясь с боями к своим, в какой-то момент был ранен и без сознания попал в плен. Он три раза бежал из концентрационного лагеря «Офлаг № 53», сидел в Нюрнбергской тюрьме, где действительно казнили генерала Карбышева. Наши следователи, только за его происхождение, выбили из него признательные показания в сотрудничестве с фашистами, после того, как его, двадцатичетырехлетнего парня четверо суток держали в силосной яме, наполненной водой, в которой плавали лягушки. Он получил двадцать пять лет лагерей,
Ничего не добившись от нас, через месяц содержания в «ШИЗО», «Куму» пришлось нас выпустить. Но он, на полном серьезе, предупредил, что с сегодняшнего дня наша жизнь превратиться в Ад.
Из «неприкасаемых» мы превратились в каменотёсов. Нас поставили на самую тяжелую работу. Ещё через какое-то время приехала новая комиссия с какими-то приборами и спецы приступили к обследованию бетонных конструкций как раз в том направлении, где были замурованы убиенные.
- Через день, другой они обязательно найдут их, и тогда нам реально не поздоровится -, сказал Рамзес.
- Ситуация -, только и смог я найти определение.
- Надо бежать -, вновь заговорил Палыч.
- А это реально? -, спросил я.
- Я уже продумывал вариант, но для этого нужно завладеть техникой -, проговорил он, и надолго замолчал.
Через какое-то время он озвучил план действия. На первый взгляд это походило на авантюру, но уточнив и обсудив некоторые моменты, мы пришли к заключению, что шанс есть.
Вечер и ночь ушли на экстренную подготовку к операции. С нами вместе решили пойти «на скачёк» ещё семнадцать человек, включая тех бойцов, что участвовали при разборках, а так же Матвей, Леха и «Клещ». За ночь наряды на работу были переделаны и на необходимой нам технике на работы были назначены наши люди.
Работы с использованием техники находились под охраной отделения охраны, включая двух кинологов с собаками, и двух пулеметных расчетов, расположившихся в кузовах двух самосвалов Tatra-111, вот эти самосвалы нам и требовалось захватить.
Для того, чтобы переключить внимание охраны, Леха должен был устроить поломку экскаватора, спровоцировав крупную аварию с одним из землеройных снарядов, что позволит перекрыть путь предполагаемой погони. В это время я с одним из наших бойцов должны локализовать пулеметный расчет, одновременно Матвей с другим бойцом локализуют второй расчет. После чего мы берем под прицел охрану, и при необходимости ликвидируем её. Тем временем бойцы грузятся в самосвалы, и мы «рвём когти».
В назначенный час раздался дикий скрежет. Это послужило нам сигналом к началу операции. Пулеметные расчеты мы ликвидировали в считанные секунды и заняли позицию, направив стволы пулеметов в сторону охраны. Но охрана была поглощена созерцанием сюрреалистической картины, основными экспонатами которой были огромный экскаватор, похожий на гигантского богомола, и землеройная машина, напоминающая экстрогигантскую медведку, которая лежала на боку и «шевелила» лапами-гусеницами. Из экскаватора, который издавал жуткие скрежещущие звуки, валил густой черный дым. В нашу сторону, скрытно, короткими перебежками уже перемещались наши товарищи.
Через пару минут все были на местах, и мы «стартанули». В кабине первой машины находились мы с Палычем. Бойцы находились у нас в кузове. Вторая машина, которой управлял Матвей, прикрывала наш тыл, для этого оба пулемета находились в их кузове. Через три километра стало понятно, что погони в ближайшее время не предвидится. По предварительной договоренности Матвей обогнал нас и пулеметчики расположились фронтом по направлению движения, готовые штурмовать заградительные кордоны. Первый КПП мы пролетели как на крыльях, охрана даже не поняла, что произошло.
На втором КПП нас уже ждали, но наши пулеметные расчеты открыли шквальный огонь, тем самым подавив сопротивление охраны кордона.
Проскочив второе КПП, машины вырвались на оперативный простор.
- Через десять километров повернём вправо, на северо-восток, а пока выжимай из мотора этой «Ласточки» все, что сможешь -, сказал Рамзес, и я вдавил педаль акселератора «в пол».
Я сообразил, что Палыч хочет прорваться к железной дороге, а там, как «карта ляжет». Но до железки было километров 50-70, в данной обстановке задача не из легких. Ситуацию осложнял и тот факт, что в той стороне, куда мы собирались прорываться, находилась мотострелковая часть, и если руководство лагеря догадается с ними связаться, то нам будет полный «абзац».
Но, пока, мы отрывались с максимальной скоростью. Не доезжая примерно километр до развилки, которую наметил Палыч, он скомандовал стоп. Вторая Tatra то же остановилась.
- Две машины нам ни к чему, сливаем горючку со второй машины и вперёд. Сказано-сделано, и мы вновь на полной скорости продолжили путь. Примерно через полчаса, кто-то забарабанил по крыше. Высунувшись в окно, Рамзес поинтересовался, в чем дело? Оказалось, сзади нас образовалась погоня. Видимо, охрана лагеря быстро сориентировалась, и погрузив поисковую группу, на четырёх ГАЗ 69, пустилась в погоню.
- Мы не сможем от них оторваться-, сказал Размик.
- Я предлагаю дать бой. Сбросим немного скорость, и подпустив их откроем огонь из пулеметов.
- Годится-, сказал он и высунулся в окно, что бы отдать нужные приказы.
Я медленно начал сбавлять скорость, но так, что бы не вызвать подозрений.
Буквально через пятнадцать минут преследователи были уже на расстоянии выстрела из пулемета, но Палыч строго запретил без его команды не стрелять. И только, когда преследователи открыли огонь из автоматов, и отдельные пули стали с не приятным металлическим звуком ударять в борт, Размик скомандовал
- Огонь! -.
Первая же очередь попала в крайний справа «ГАЗик», он дернулся влево, но от этого манёвра завалился на бок, а потом стал кувыркаться и подпрыгивать, как дикий мустанг. Солдаты вылетали из него, как акробаты на батуте, неуклюже размахивая руками и ногами, и приземляясь, как тряпичные куклы. Второму «ГАЗику» очередь из пулемета угодила в двигатель, отчего тот выбросил облако пара и замер на месте, не проехав по инерции даже пяти метров. Два других джипа разъехались в разные стороны, но этот манёвр был запоздалым, потому, что очередная очередь буквально скосила всех, кто в нем сидел. А «ГАЗик», уже ни кем не управляемый, ехал по по дуге, забирая немного вправо.
Оставшийся джип резко сбросил скорость, тем самым оставшись недосягаемым для пулеметов. Но преследование не прекратил, а двигался за нами на безопасном расстоянии.
Ситуация была патовая, но останавливаться нам было нельзя, и мы на полной скорости продолжили движение. Впереди показался небольшой перелесок, и Размик указал рукой в его сторону. Я все понял, и кивнул головой, а Палыч отдал очередной приказ. Машина въехала в рощицу, и только визуальный контакт с джипом исчез, как я увидел в зеркало бокового обзора, как Матвей и «Клещ» с пулеметом, на ходу спрыгнули на землю. Я вопросительно посмотрел на Рамзеса. Он, стиснув зубы, скомандовал,
- Вперед!
Уже выезжая из рощи до нас сначала донеслись автоматные и пулеметная очереди, затем прозвучало два взрыва, и все стихло. Исход был ясен, поскольку гранатами мы не были вооружены.
Однако, проехав какое-то расстояние, мы обнаружили, что погони за нами нет.
Проезжая мимо поселка эксплуатационников, ныне Пятиморск, мы немного успокоились, потому, что до города Калач на Дону оставалось не менее десяти километров. Но только скрылись из виду последние жилые бараки, как впереди, на расстоянии, примерно, километр, небо затянуло пылевое облако. Мы посмотрели друг на друга с пониманием. Нам, прошедшим всю войну, сразу все стало ясно.
- Что будем делать, бугор? -, спросил я.
Ситуация осложнялась тем, что места были степные, ни лесов, ни гор, то есть, скрыться не где.
- Останови -, сказал Размик,
- Из машины! -, подал он команду, когда мы встали.
- Бойцы, по ходу дальше нам дороги нет. Впереди, как я предполагаю, регулярные войска. С ними, мы все понимаем, шутки плохи. Вариантов у нас НОЛЬ – жестко сказал Георгий Павлович.
Молчание было не долги. Первым заговорил Леха «Лётчик»,
- Палыч, не рви сердце, мы все знали, на что шли. Ссыкунов среди нас нет, мы все люди прошедшие «и Крым и рым». Идем на прорыв. Либо «пан либо пропал» -.
- Прорвемся, бугор -, поддержали другие.
- Тогда будем прорываться в сторону Дона. Нас спасет только река -, подытожил Палыч короткое «партийное собрание».
Сев в машину, он сказал,
- Володя, ну, ты же понимаешь, шансов у нас ноль. Ни до какой реки мы не доедем. У нас один вариант, идти на таран, то есть на верную смерть. Ты готов? – прямо глядя мне в глаза, спросил Рамзес.
- Ты же знаешь, я, за любой кипеш, кроме голодовки -, пошутил я, и включил сразу вторую передачу.
Мы неслись на встречу своей судьбы на полном ходу, а из кузова неслось: «…Эх, тачанка-ростовчанка, наша гордость и краса…», разрывая свои легкие, не пели, а дико орали наши товарищи, прекрасно осознавая, как и мы, что это путь с ПОСЛЕДНЕЙ, конечной остановкой.
Все случилось неожиданно. Первый снаряд взорвался метрах в пятидесяти, слева по курсу. Оказалось, что подтянули и артиллерию. Вскоре стали видны очертания бронетранспортеров, с солдатами. Снаряды ложились не точно и вразлет, наверное, стреляли молодые солдаты срочники. Палыч это, то же просек, и мы, переглянувшись, улыбнулись, в душе надеясь на удачу. Но когда из бронетранспортеров по нам начали стрелять из крупнокалиберного пулемета, признаюсь, я начал молиться всем, известным мне богам.
Войска двигались нам на встречу, отжимая нас влево, не давая возможности уйти в открытую степь, но мы, как раз туда и не рвались, зная о том, что горючего у нас километров на сто пятьдесят. Наши парни огрызались короткими очередями, но скорее всего, чисто с психологической стороны, для острастки противника, понимая, что с такого расстояния причинить конкретный вред противнику не возможно.
И тут слева, километрах в трех что-то блеснуло.
- Река -, выдохнул Рамзес.
Я стал сворачивать в сторону реки. Наши преследователи, увидав мой маневр, совершили и у себя рекогносцировку, обходя нас полукольцом, и прибавив скорости своим БТРам, почти в плотную приблизились к нам. Пули буквально впивались в борта нашего самосвала, но существенного урона не наносили, тем более, что огонь по нам велся ссади. Когда расстояние сократилось почти до пятидесяти метров, Палыч зарычал,
- Поднимай кузов, если они перенесут огонь по колесам, то мы точно не доберемся до реки -.
- Там же наши бойцы -, попытался возразить я.
- Половины уже нет в живых, а остальным мы то же мало чем сможем помочь. Поднимай кузов -, рявкнул он.
Я потянул ручку подъема кузова на себя, и тот плавно начал подниматься. Действительно, в живых было не более трех – четырех человек. Остальные были мертвы. Хоть борта и были из толстого металла, но для крупнокалиберного пулемета, это была не большая помеха.
Преследователь, после нашего маневра, открыли шквальный огонь, но дно кузова, защищало нас, как броня. Наша Tatra, неслась с немыслимой скоростью, и вот река уже перед нами, но берег высокий и крутой. Я на «автопилоте», вцепившись в руль, жал на педаль с остервенением.
- Открывай дверь, когда оторвемся от земли, не раздумывая, прыгай, а то убьешься -, прокричал мне в самое ухо Размик.
И вот, момент отрыва и свободного падения, и в этот момент я выпрыгиваю из кабины, а машина камнем несется вниз, опережая меня. Последнее, что я помню, это жесткий удар о воду.
- Ладно, Никита, пошли спать, а то в ресторане только мы с тобой остались -, раздался голос Владимира Леонтьевича, возвращая меня в реальную действительность. Я еще секунд тридцать приходил в себя, от рассказа Махно, потом встал, и мы пошли к себе в купе.
…Продолжение истории следует.
Друзья, читайте в следующей публикации новую главу.
Если эта глава вам понравилась, оцените её большим пальцем поднятым вверх. А также делитесь моими публикациями в соцсетях и комментируйте их. Ваше мнение для меня очень важно.
Кто ещё не успел, подписывайтесь на мой канал в Дзен.
Удачи всем и здоровья.
С искренним уважением ко всем моим читателям
Никита Суровцев.