Судьба, я думаю, что мы договоримся.
Мы не сразу осознали серьезность ситуации. Ведь утонуть Кирюша никак не мог. Он побаивался глубины и предпочитал возиться с ведерком на мелководье. К тому же самостоятельно расстегнуть жилет ему было не под силу.
Сначала мы решили, что он пошел домой. Это было совсем на него непохоже, однако выглядело наиболее логично. Ну не мог же он раствориться в воздухе при дюжине свидетелей? В селе все друг у друга на виду и мы не сомневались, что вот-вот увидим впереди знакомую фигурку. За этим поворотом. Значит за следующим.
Тревога возрастала с каждым шагом, приближающим нас к дому. Мы шли молча, вшестером, и я больше не любила Серёжу. Я больше не хотела сбегать к нему на свидания по ночам, не хотела кружиться в свадебном танце, а наши дети вызывали скорее отвращение. Дурацкие выдуманные дети. То ли дело Кирюшка - настоящий, любимый, живой.
Калитка закрыта за засов. От жалости к брату, который заплутал в дороге, я беззвучно заплакала.
Каролина неестественно бодрым голосом заявила:
- Хорош сырость разводить. Ему сейчас страшнее - он один, а мы вместе.
Представив ужас, который испытывал сейчас брат я разревелась в полную силу.
- А может он пописать отходил? - предположил Максим - или камешки собирал какие...вернулся, а нас не нашел.
Мы прошли маршрут до озера ещё раз. Последние отдыхающие собирали свои вещи.
- Кирилл! - наудачу крикнула Вера.
- Потеряли кого? - доброжелательно спросила какая-то женщина.
- Брата потеряли - ответила Каролина - не видели? В жилете жёлтом, маленький такой - ладонью в воздухе она обозначила рост.
- Кирюху что ли потеряли?
Мы подошли ближе и я, наконец, узнала женщину. Это же продавщица Оксана - видеть ее без фирменного фартука, да ещё и в купальнике мне раньше не приходилось.
- Кирюху - подтвердила я и снова разревелась.
Лицо ее сразу стало серьезным.
- Когда? Где?
После нашего торопливого рассказа она безапелляционно скомандовала:
- Бегом к тёть Кате. Звоните Нинке и в милицию. Нет, в милицию я сама позвоню.
***
Дальнейшие события я помню урывками.
Вот из служебной машины выбегает мать. Она трясет Каролину за плечи и повторяет один и тот же вопрос, ответа на который у нас нет. Она плачет и лупит ее по щекам, а сестра даже не пытается прикрыться.
Милиционер в который раз задаёт одни и те же вопросы. Я повторяю ответы спокойно и даже доброжелательно, хотя внутри меня каждая клеточка кричит: "почему мы сидим? Нам нужно искать Кирюшу!"
Люди с фонарями углубляются в лес. Они зовут брата по имени, а я сижу в служебной машине и считаю от ста в обратном порядке. На счёт "один" я открою глаза и проснусь. Тороплюсь, сбиваюсь и начинаю снова.
Люба - самая старшая сестра - варит борщ и практически насильно кормит маму. Мама как то резко постарела, а Люба - выросла. Ей шестнадцать и она не таясь курит на крыльце. Мама никак на это не реагирует. Она ни на что не реагирует.
Водолазы исследуют дно озера.
К вечеру всему поселку известно, что Кирюши там нет.
В последний день лета приезжает отец. Мы с сестрами смотрим на него виновато, но он не удостаивает нас даже взглядом.
Утром он молча отводит меня на линейку. Хоть мы идём за руку, но сейчас находимся друг от друга дальше, чем когда бы то ни было.
Вечером он что-то ласково шепчет маме, гладит ее по спутанным волосам и засыпает, чтоб никогда больше не проснуться.
Жаль, что у меня не было шанса узнать каково это - заряжать лицо отца улыбкой, будто солнцем.