Часть II. У Галины Сазоновны
В рассветных сумерках вышли на маленькой безымянной станции. Мама плотнее прикрыла за собой вагонную дверь и спрыгнула в руки отца.
Перроном служила узкая полоса бетона, из трещин в котором росла пучками неподвижная высокая трава. Всё вокруг затихло под мутно-сизым небом. Молчали насекомые, затаились птицы. Или еще не проснулись?
Мама взяла Петьку за руку и пошла по узкой тропинке мимо одноэтажных, казавшихся заброшенными пристанционных построек к темнеющей неподалеку стене деревьев. Сзади пыхтел груженый сумками отец.
— Мам, а где бабушкин дом? — спросил Петька.
— Тут недалеко, — ответила мама, — через лесок, а там уже и деревня.
— Не деревня, а колхоз! — строго ответил Петька словами матери. — «Путь борьбы». Я знаю!
Мама рассмеялась и потрепала сына по макушке.
— Точно! Только до колхоза здесь деревня была, Никуда...
— Чего?
— Никуда. — повторила мама. — Местные до сих пор так называют...
Петька кивнул, хотя толком не понял. Почему у одной деревни два названия? Это как если бы его, Петьку, звали одновременно Петром и, к примеру, Павлом... И вообще, деревня или всё же колхоз? Странно...
Лес, через который вела Петьку с родителями узкая тропинка, был темный, но высохший, как бы пыльный. Петька протянул руку и потрогал поникшие листья. Они были скрипучие на ощупь, как пластмассовые. Петька скривился и брезгливо вытер пальцы о штаны.
Лес вдруг расступился, и впереди показалась небольшая деревня. Ее низкие дома прятались в садах, и над пышными зелеными шапками возвышались лишь коньки отдельных изб, трубы и деревянные телеграфные столбы. Вокруг деревни раскинулись низкие луга и поля, отделенные друг от друга разросшимися лесополосами.
На проселочной дороге виднелась одинокая человеческая фигурка. Она была далеко, и Петька не сразу понял, что человек идет к ним навстречу.
— Это бабушка нас встречает, — шепнула мама.
— Откуда ты знаешь? — Пользуясь случаем, отец поставил сумки и стал разминать плечи.
— А больше некому, — ответила мама. — Ты отдохни немного, Саш, а мы с Петькой вперед пойдем. Чтобы маме далеко не ходить.
— Ладно, — проворчал отец, хмуро оглядывая окрестности. — Как-то темно сегодня, душно. Гроза будет, что ли...
— Что, Саша?
— Идите, я догоню!
---
У бабушки Галины Сазоновны в Никуде был небольшой домик с резными голубыми наличниками, аккуратным огородом и небольшим яблоневым садом. Вдоль ограды густо разрослась вишня. Из крыши домика торчала вверх серая жердь с кособоким скворечником.
— Бабушка, а в том ящике кто живет? — поинтересовался Петька.
— Никто, внучок, — бабушка осторожно коснулась Петькиного плеча сдобной рукой. — Никого там нету...
— А раньше кто жил?
— Раньше-то? — бабушка задумчиво подняла глаза к небу, никак не желающему светлеть. — Да я уж и не помню, Петруша, что было раньше. Старая я.
Петька вздохнул и побрел к калитке. Ему было сонно и скучно.
— Правильно, Петя, иди погуляй. На речку сходи, что ли... Там Митяй рыбачит.
— А где тут речка?
Бабушка Галина Сазоновна махнула рукой куда-то в угол двора.
— Как выйдешь, так по улице и шагай, не сворачивай. Да тут рядом совсем, пять дворов пройти... Сам увидишь!
Петя вышел за калитку и двинулся вдоль горбатой пыльной дороги к краю деревни. За покосившимися заборами притаились избы, настороженно провожая Петьку темными прямоугольниками окон.
Где-то играла однообразная музыка. Петька остановился, прислушиваясь, но не смог разобрать мелодию. Поддел облупленным носком ботинка мятую картонную пачку с надписью «Казбек» и протяжно зевнул, поленившись прикрыть рот — всё равно вокруг никого нет...
Через речку был перекинут деревянный мост. На краю моста сидел, свесив босые ноги, мальчик — худой, белобрысый, по виду чуть старше Петьки. В руках мальчишки был длинный прут, от которого уходила в черную воду леска с самодельным пенопластовым поплавком.
Мальчик оглянулся на Петьку и снова перевел взгляд на белый поплавок.
— Ух ты, — сказал Петька, — какая у тебя удочка!
— Обыкновенная, — буркнул Митяй (Петька догадался, что это был он).
— А что ловишь? — не оставлял надежды завести интересный разговор Петька.
— Рыбу, — помедлив, ответил хмурый Митяй.
— И как, клюет? Давно сидишь?
Митяй промолчал. Тогда Петька уселся рядом и тоже стал смотреть на Митяев поплавок. Но ничего не происходило. Вообще ничего. Вода в реке текла так медленно, что пенопласт казался неподвижным. Заросшие ивняком берега спускались к реке и без шума тонули в ней, оставляя над водой лишь корни и унылые мертвые ветви.
— Ладно, пойду я, — сказал Петька, медленно поднявшись на ноги.
Митяй пожал плечами, не сводя со своего поплавка глаз.
«Взять бы да столкнуть тебя в реку!» — подумал с досадой Петька, но сделать этого не решился — мальчишка с удочкой не выглядел слабаком.
Отец сидел на бабушкином крыльце, свесив между колен расслабленные кисти рук.
— Где был? — равнодушно спросил он Петьку.
— На речке, — тем же тоном ответил сын.
— Интересно?
— Не-а, — мотнул головой Петька.
— Понятно, — вздохнул отец. — Ничего, брат, можно и поскучать! Тёща все-таки, а тебе — бабушка...
-----
Будет продолжение!
Другие рассказы на канале:
- "Иван и хан Таракан" (сказка)