Возможные варианты будущего, предсказываемые гаданиями, случаются достаточно часто, чтобы дразнить нас, преследуя наши самые сокровенные надежды поймать удачу за хвост.
В 1786 году 14-летняя Мари Анн Ленорман сбежала из монастырской школы, в которой она выросла. Ленорман самостоятельно отправилась в Париж, где она научилась искусству картомантии - гаданию с помощью колоды карт. Она проработала 40 лет картомантом и гадалкой, консультируя Жозефину де Богарне (жену Наполеона), Робеспьера, Марата и других важных фигур по вопросам их судьбы.
Тридцать лет спустя, когда Ленорман было 44 года, она встретилась с молодой Фрэнсис, леди Шелли, светской львицей, аристократкой и подругой герцога Веллингтона. Они встретились в роскошном будуаре Ленорман, но, как вспоминает Шелли в своем дневнике, вскоре ее заманили в кабинет Ленорман, чтобы прочитать ее судьбу. Ленорман спрашивала дату ее рождения, затем первую букву ее имени, первую букву места рождения, а затем ее любимое животное, цвет и число. "После примерно четверти часа этого маринования, в течение которого она разложила все карты по порядку на столе, она осмотрела мою голову", - писал Шелли. "Внезапно она начала в размеренной прозе, с большой скоростью и четкой артикуляцией, описывать мой характер и прошлую жизнь, в которой она была так точна и так успешна, вплоть до мельчайших подробностей, что я был заворожена тем, как она открыла все, что знала".
Что сделало Ленорман богатой во Франции XVIII века, и что сделало гадания и азартные игры основными элементами человеческого общества на протяжении более шести тысячелетий, так это то, что иногда возможность, предсказанная гадалкой, на самом деле оказывается совершенно точной. Иногда происходит то, что предсказано; иногда наш лотерейный билет оказывается выигрышным; иногда мы побеждаем. Случайные игры указывают на правильное значение достаточно часто, чтобы заинтриговать нас. При этом они выступают в качестве социальных и политических инструментов, которые играют на некоторых из наших самых больших желаний - что нам выпадет "большой шанс", или что бедные могут внезапно стать богатыми. "Способности", - лихо подметил Наполеон, - "мало что значат без возможностей".
После смерти Ленорман в возрасте 71 года ее племянник, набожный католик, унаследовал ее имущество и большой капитал, оцениваемый примерно в 500 000 франков. Он положил деньги в карман и сжег все ее карты, кристаллы и гадальные принадлежности. Тем не менее, наследие Ленорман сохранилось, особенно с помощью карт Ленорман, измененного набора карт Таро, обычно используемых современными гадалками.
Как и племянник Ленорман, большинство католиков презирали игры с фортуной, которые представляли собой непознаваемое в якобы всезнающем мире, в котором Бог дергает за ниточки. В "Утешении философией" Боэций представляет персонажа по имени Леди Философия, которая объясняет, что "случайность" — это "пустое слово... какое место может быть для случайных событий, ведь Бог держит все под своим контролем?". Аналогичным образом, в "Сказке рыцаря" Чосера, первой из "Кентерберийских рассказов", Тесей после ряда несчастий напоминает своим подданным, что "Первопроходец первичной причины" определяет все результаты в соответствии с всеобъемлющим планом. Это то самое понятие, которое Вольтер позже сатирически охарактеризует в "Кандиде". Мудрый человек, утверждал Вольтер, понимает, что поворот судьбы — это не часть божественного плана, а скорее некая ужасная случайность, которая иногда постигает человека, не основанная ни на желании, ни на советах божественных существ.
Предлагая альтернативу всеведению Бога, гадание угрожало легитимности религии: предвидение было исключительной сферой Бога, а притязания кого-либо еще - например, картомантов или гадалок - были угрозой.
Но есть острая ирония в сходстве между гадальной системой и самим католицизмом. Карты Таро с их смесью древних мифологий и языческих верований можно рассматривать как мост к католицизму. Святые-покровители и иконы католицизма, каждый из которых имеет определяющие характеристики, занятия и символы, отражают персонажей Таро. Например, в католической вере есть архангел Гавриил. Его символ: архангел. Его покровительство: работники связи и коллекционеры марок. Его атрибуты: несет трубу; Одет в белое и синее. В стандартных колодах Таро есть Верховная Жрица. Ее символ: Церковь Святой Матери. Ее покровительство: связь с подсознанием. Ее атрибуты: носит папскую тиару; Одета в белое и синее.
В истории гаданий, пожалуй, наиболее значимым является то, как они одновременно овеществляют и подрывают капиталистическую экономику. Его подрыв можно увидеть, если вспомнить идеологический скандал, который разразился бы, если бы человек действительно обладал способностью предсказывать результаты лотереи, характерной для большинства капиталистических обществ. Капиталистическая этика самообладания подрывается возможностью того, что удача может привести к успеху без пропорционального труда. В результате, в капиталистических обществах игры на удачу отодвигаются на второй план и рассматриваются как забава бедных и ленивых.
"Терпение и тасование карт", - писал Сервантес в "Дон Кихоте". Это понятие служит основой мифа об успехе, достигнутом самостоятельно: для достижения успеха нужно работать, но в то же время каждый может его достичь. Таким образом, миф о человеке, сделавшем себя сам, создает двойную зависимость: нужно работать, но может и повезти. В результате те, кто находится в низшем социально-экономическом положении, могут чувствовать, что у них все еще есть возможность подняться благодаря удаче, в то время как те, кто находится в высшем социально-экономическом положении, могут чувствовать, что они заслужили свой успех в результате их предполагаемой тяжелой работы.
Благодаря играм на удачу приходит понятие «большого прорыва», идея, которая веками была фундаментальной для распространения социально-экономических разочарований. Из многих сотен европейских историй и сказок семнадцатого и восемнадцатого веков, впервые рассказанных низшими сословиями, можно обнаружить, что крестьяне никогда не стремятся изменить угнетающую их королевскую систему; скорее, счастливый конец наступает, когда крестьянин сам становится королем в результате серии случайных событий. Иными словами, возникновения «резких перемен», хотя и редко, достаточно, чтобы удерживать массы довольными несправедливой социальной системой; они стремятся быть на вершине нынешнего общества, а не стремятся полностью покончить с ним.
Что оказалось сложнее для социальных элит оправдать, так это азартные игры, которые являются основополагающими для их собственного успеха, и современный фондовый рынок является квинтэссенцией этого примера. Как капиталистическое общество делает игру на фондовом рынке похожей на рабочую силу, чтобы высокие доходы, которые часто получаются от нее, казались результатом пропорционального труда? Как состоятельные люди “очищают” свои доходы, преодолевая тень случайности через видимость работы, тем самым придавая моральную легитимность своим властным позициям? Элитное решение состояло в том, чтобы замаскировать фондовый рынок как место сложных вероятностей и алгоритмов, а не то, чем он по сути является: удачей. Это случайность, переименованная в морально праведный труд.
В то время как лотереи и азартные игры часто служили для элиты средством извлечения денег из менее информированных масс, не расстраивая их (замаскированный регрессивный налог, как указал социолог Роберто Гарвия), в определенных обстоятельствах лотереи также использовались в качестве политического инструмента.
Хотя лотереи в Европе датируются шестнадцатым веком, именно позже, в 1694 году, по словам Роджера Пирсона, французского историка из Оксфорда, по Европе прокатилась “лотерейная мания”. Это увлечение шло по знакомой схеме: демократическая возможность (теоретически любой мог разбогатеть) смешивалась с аристократической реальностью (у тех, кто уже имел доступ к капиталу и политическим связям, было значительно больше шансов на победу).
Но что, в конечном счете, такое шанс? Что это за непредсказуемый, непознаваемый элемент, который очаровал Фрэнсис, леди Шелли, Марата, Робеспьера и других покровителей Ленорман?
Принцип неопределенности Гейзенберга гласит:
“Все в мире выглядит случайным при любом современном методе наблюдения, поскольку любой закон или принцип выражается только вероятностно. Никто не может сказать, есть ли у вещи абсолютная неизбежность”.
В этом смысле гадание — это просто демонстрация одной из многих возможностей, а не абсолютная истина. Поэтому оно никогда не ошибается по-настоящему, и, хотя оно влияет на основные принципы общества - религию, экономику - оно бывает абсолютно правильным только случайно.
Если понравилась статья, поставьте, пожалуйста, лайк. Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить что-нибудь интересное. Я же со своей стороны постараюсь найти для вас еще больше увлекательных историй.
Также буду очень рада если вы обратите внимание на другие статьи канала "Выходец из библиотеки":
Фольклорист, который стоит за "Страшными историями для рассказа в темноте"
Правда о связи "Джекилла и Хайда" с Джеком Потрошителем.
Вендиго, каннибал из индейского фольклора
5 странных британских похоронных суеверий.