Жизнь в деревне потихоньку текла своим чередом. Лето в разгаре, сенокосная пора. У колхозников дел невпроворот. Колхоз большой, работы летом всем хватает, и мужчинам, и женщинам. И стар, и млад помогают на сенокосе. А коров было! В каждом хозяйстве не по одной, да ещё и с телятами, почитай, голов до пятисот стадо доходило. А пастух один да помощник ещё, у кого какая животинка была, по очереди ходили с пастухом в поскотину.
- Как ты, Степан, со всеми управляешься, они же какая куда уйти могут, да и опять же вдруг волк из леса выйдет, - спросил сосед Трифон в свою очерёдку.
- Да помощник у меня есть, - отвечал Степан, хитро улыбаясь.
- Какой такой помощник? Говорят, ты с нечистым знаешься? Да не верю я в эти бабкины сказки. Нету у тебя никакого помощника – один ты, - не верил сосед.
- А не веришь, так пойдём со мной.
Зашли мужики в лесок.
- Ты покамест, спрячься за валежник, да смотри, сиди тихо, не высовывайся, а то худо нам обоим будет.
Сел Трифон за большое поваленное дерево, а сам улыбается, представляя, какие сказки Степан сейчас выдумывать будет.
А Степан достал из холщового мешка сороковку, каравай хлеба, да потом как свистнет.
Поднялся страшный ветер, всё завыло, засвистело кругом, заскрипели деревья, стали ломаться, как щепки. Струхнул сразу Трифон. Послышались тяжёлые шаги. И вдруг деревья раздвинулись, и между ними показалась огромная нога. Тимофей посмотрел над деревьями и увидел мужика ростом выше ёлок, метра почитай три с лишним. Тришку затрясло от страха, он вжался в дерево, в землю и не смел не то чтобы пошевельнуться, но даже дышать.
- Ну, чего звал? - прогремел мужик.
- Да вот решил тебя угостить, - говорит Степан, а сам подаёт ему бутыль и каравай хлеба. Одним глотком выпил великан, каравай съел одним куском.
- Больше по таким пустякам меня не беспокой, я очень занят был.
Встал и пошёл напролом через кусты, только ёлки с осинами затрещали.
- Ну как, Тришка, как тебе мой помощник-то? – поинтересовался пастух, когда всё стихло. Дед это был лесной.
А Тришка со страху ни жив, ни мёртв лежит. Еле привёл его в чувство Степан.