Студенты и деньги — вещи хоть и совместимые, но редко и ненадолго, потому скоротечные летние каникулы считаются лучшим временем, чтобы немного заработать.
Как говорила Мария Семёнова в своей легендарной саге о Волкодаве,
Дома, братцы, у Небес
Не допросишься чудес.
День за днём — как те горшки на заборе.
Дома — скука и печаль;
Нас притягивает даль —
Чудеса живут, известно, за морем.
Любой путь начинается с первого шага. Правда, главное здесь — не ошибиться с выбором направления. И с тем местом, куда тебя могут послать. Дальний Восток? Идеально.
И вняв внутреннему голосу, гарантировавшему богатство в сжатые сроки, 32 «ваганта» омских вузов и ccузов отправились в далёком 2007 году в погоню за длинным рублём.
Многоголосая орава в синих куртках с надписью «Омский областной студенческий отряд», в начале июля погрузившись в состав нескорого поезда, начала свой путь к Сахалину. Мы, участники студотряда «Ультрамарин», о Сахалине почти ничего не знали, но все были в курсе, что главное богатство этого острова — дары моря, ведь даже по очертаниям на карте он напоминает рыбину, тихо плывущую на север.
А если смотреть из космоса, «чешую» этого создания образуют многочисленные реки и озера, сияющие в лучах солнца тысячами огней.
Сахалин — тихоокеанский остров у восточного побережья Азии, омываемый Охотским и Японским морями. Название получил от реки Амур — Сахалян-улла, что переводится как «Чёрная река». Японцы же именуют его Карафуто, что восходит к айнскому «камуй-карапуто-я-мосир» и означает «земли бога устья».
После долгого пути через полстраны вместе с другими студенческими отрядами мы прибыли на «туманный Альбион» российского розлива, едва успев, как нам тогда казалось, на начало лососевой путины, что по всем раскладам должна была стать «золотой».
С первых дней пребывания на острове все поняли, что здесь можно достучаться до небес, когда вокруг «только и разговоров, что о море… И о закате… Все говорят о том, как чертовски здорово наблюдать за огромным огненным шаром, и свет, словно от свечи, горит где-то в глубине…» (из фильма «Достучаться до Небес»), ведь многие из нас увидели «царство Посейдона» впервые в своей жизни.
Пунктом назначения стал крупнейший сахалинский порт Корсаков, где на территории местного предприятия нам предстояло обеспечить всю Россию консервами, красной икрой и замороженной рыбой.
Корсаковский рыбоконсервный завод (КРКЗ) на два месяца распахнул свои объятия для более двухсот студентов из Омска, Томска, Алтая, Бурятии, Новосибирска, Иркутска и Читы.
Город, расположенный в живописнейшем заливе Анива Охотского моря, встретил неописуемой красотой природы, мокрым снегом (да-да, в середине июля!) и приводящими в ужас ценами.
Мы долго привыкали к дороговизне продуктов, покупая, например, булку хлеба за 23 рубля (в Омске тогда она стоила 12 рублей), десяток яиц — за 38-40 (вместо привычных 9-12), литр молока — за 35-40 (омская цена — 11 рублей). И все разом побледнели, узнав, что килограмм молодой картошки, рождённой в Поднебесной и поэтому, наверное, имеющей узкие глазки, стоит 150-200 «деревянных» (в милой нам Сибири надо было отдать максимум 35, причём за свою, кровную, настоящую версию флагмана семейства пасленовых, а не за азиатскую копию).
А как вам минута разговора по телефону за 45-50 рублей, если звонить на «материк» абоненту другого оператора?
Для сравнения: находясь в Стране восходящего солнца или в Стране утренней свежести, россиянину связываться с родными было дешевле.
Освоившись, адаптировавшись и акклиматизировавшись, мы все стали знакомиться друг с другом, налаживать взаимоотношения и ждать обещанной работы. Но в это лето гигантские косяки горбуши и кеты стороной обходили бухту Лососей, на побережье которой находился наш «завод мечты».
Одно из крупнейших предприятий всего Дальнего Востока простаивало. А вот на севере острова путина по-настоящему стала «золотой», ведь объём квот на промысловый вылов рыбы оказался перевыполнен на 300-400%.
Более полумесяца мы веселились, загорали на пляжах, путешествовали по региону, устраивали дискотеки и спортивные соревнования. И только со 2 августа для нас началась настоящая путина, продлившаяся до 1 сентября.
Лишь тогда многие впервые поняли, что значит буквосочетание «рыбообработчик», красовавшееся на наших заводских пропусках.
Механизм пополнения закромов родины был относительно прост.
Сначала — и морем, и сушей — выловленную горбушу (кета гостила у нас чрезвычайно редко) доставляли на комбинат.
Затем с помощью подъёмного крана её разгружали и заставляли нежиться в нескольких трёхтонных ваннах, после чего в порядке очереди отправляли по конвейеру в разделочный цех, где шкерщики (эксперты по «расчленёнке»), вспарывали брюхо каждой особи, удаляя молоки и икру (потом эти белковые продукты вручную уносили в помещения профильного подразделения).
Далее препарированная масса устремлялась на мойку, лицом к лицу встречаясь с тамошней командой рабочих, которые, орудуя металлическими ложками, избавляли внутренности водных позвоночных от лишних органов, тщательно всё отмывая.
А после героическими усилиями специальной машины под названием Baader тушки обезглавливались и отправлялись в холодильный цех, где наиболее крепкие и морозостойкие ребята замораживали рыбу в особых металлических контейнерах-лотках, после чего она отправлялась либо на дальнейшее хранение при минусовой температуре, либо на консервы и пресервы.
Этими процессами в круглосуточном режиме управляли сотрудники предприятия, на подмогу которым и были рекрутированы студенты, наравне с профессионалами трудившиеся в две смены длительностью по 12 часов.
Работа в любом заводском боксе была, мягко говоря, не из лёгких, потому случались казусы...
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Ренат Ильясов