После того, как Платов с тысячей казаков принял бой против тридцатитысячной ордой крымского хана Девлет-Гирея, Денис Давыдов, сам отчаянный рубака, сказал: - "Если кому-нибудь придётся быть в таком положении, тот пусть вспомнит подвиг молодого Платова и успех увенчает его оружие".
А что мы знаем о Платове, кроме того, что был такой атаман? И ещё, вроде, он воевал с Наполеоном, командовал казаками, а по фильму его казачий отряд был разбит при Бородинской битве. А больше ничего. А между тем…
После победы в Отечественной войне 1812 г. Платов с группой других генералов сопровождал императора Александра I в поездке в Англию.
Появление … легендарного атамана (не императора-победителя) в английской столице вызвало небывалый шквал эмоций у сдержанных, обычно, жителей туманного Альбиона. Платова хотели на руках снести с корабля на английскую землю, но, по ошибке подхватили другого генерала, а когда выяснилась ошибка, то бросили его в воду, вместе со всеми его медальками. Имя несчастного не упоминается, но медалек на нем было много. Кроме Платова, в свите были Барклай-де Толли, Чернышев, Ожаровский, Нессельроде, а также австрийский фельдмаршал Шварценберг и прусский фельдмаршал Блюхер, - у последнего разодрали по кусочкам на память весь мундир. Как вы поняли, у Блюхера костюм был сухим.
Платов привёз в Англию своего коня «Леонида», и этот конь победил в тридцативерстном забеге лучшего английского скакуна «Шарпера»; принц-регент похвалил победителя и Платов, не раздумывая, подарил регенту своего коня. За эту находчивость был награждён портретом принц-регента для ношения на груди на ленте ордена подвязки.
Всё это англичане высоко оценили, как оценили они и статную фигуру 63-летнего Платова, её подвижность, живость, умение стрелять из лука, виртуозно держаться в седле и непринужденно в обществе. Повсюду его появление встречали овациями. Лондонские дамы, срезав у атаманского коня волосы хвоста, разобрали их себе на память, так что принц
-олучил почти бесхвостого коня.
Спущенный в те дни на воду 80-пушечный корабль был назван «Граф Платов». Муниципалитет Лондона наградил атамана специально изготовленной по этому случаю саблей, украшенной драгоценными камнями и вензелем графа. Портрет Платова вывесили в парадном зале королевского дворца. Ему был вручён диплом Почетного доктора права Оксфордского университета. При вручении диплома никто и не подумал, что «доктор права» и по-русски-то читать и писать мог с трудом.
Сам Вальтер Скотт пожелал лично встретиться с легендарным героем, а при встрече с донским казаком был удивлён его знанию истории, и использовал в своих произведениях многое из того, что поведал ему атаман. В частности, в своей работе «История Наполеона».
Союзные монархи покинули Англию. Проводы были очень торжественны. Платов же, уезжал из Англии очень довольный. Одна богатая вдова англичанка дала обет посвятить свою жизнь уходу за стареющим атаманом. Она приехала с Платовым сначала в Петербург, а потом и на Дон. Даму звали Елизавета, но домочадцы прозвали её ангелом, за её добрый характер. Казаков в Англии считали потомками гуннов, а точнее, и считали их гуннами, и выходит, что она поехала с самим Аттилой. Леди, кроме решительности, обладала, видимо, и другими человеческими достоинствами; дворовые люди её обожали за доброту. По её просьбе Платов перестал наказывать крестьян и пороть, как это было принято среди порядочных людей дворянского сословия.
После смерти Платова (1818), как не уговаривали эту замечательную женщину остаться совсем на Дону, она, закрыв глаза атаману, немедленно уехала в Англию; обет она сдержала.
Но в Англии из казаков был не один только Платов. Ещё 1813 году Лон Дон посетил казак с Тихого Дона Александр Григорьевич Землянухин. Ну, ошибся казак, с кем не бывает. Тихий Дон с Лон Доном перепутал. Вот только о его приезде было написано во всех лондонских газетах, а также опубликовано в журнале «Русский вестник» за 1814 г.
Свою службу он начал ещё при Суворове, но слава настигла казака, когда ему стукнуло аж 60 лет. Вместе с ним служили и два его сына.
В марте 1813 г. он был послан из Гамбурга к русскому посланнику в Лондон графу Ливену. В его лице англичане чествовали всех славных сынов Дона, о которых имели весьма смутное, но романтическое представление. Несколько тысяч англичан, собравшиеся на пристани, встретили его восторженными криками: «Ура, казак!» Эти возгласы сопровождали Землянухина во всё его пребывание в Лондоне. На улицах ему беспрерывно жали руки и пытались делать подарки. Но от денег казак отказывался, говоря: «Наш батюшка царь наделил нас всем, мы ни в чём не нуждаемся, сами в состоянии помогать бедным. Спасибо за ласку вашу!» Так он отвечал после напутствия Платова, ни в коем случае не брать подарки; сами, мол, не бедные.
Эти слова Землянухина были приведены во всех лондонских газетах, после чего уже никто не предлагал ему денег. Землянихин не принял даже от принца-регента тысячи фунтов стерлингов, около 24 тысяч рублей на русские ассигнации – целое состояние по тем временам. Его возили по театрам, где он сидел в парадной ложе между первыми сановниками; в антрактах спектакля восторженные овации в его честь не умолкали. Поэ----Дитчер сочинил в честь казака военную песню, опубликованную позднее в журнале «Сын Отечества».
Вся лондонская знать желала видеть у себя гостем казака, все пили за него и за здоровье русских воинов – «победителей злодея вселенной».
В распоряжение Землянухина предоставили триста конных гвардейцев и попросили показать перед ними все воинские приёмы донских казаков. На это зрелище съехалось несколько сотен зрителей со всех городов Англии. Выступление казака привело их в восторг, народ неиствуя, кричал: «Виват, донскому войску!»
Британская газета приводит описание внешности Землянухина: «Рост казака около шести футов; он сильного и коренастого телосложения, и хотя у него суровая воинская наружность, но лицо довольно выразительное и доброе… Борода у него длинная, кудрявая и седая; волосы на голове менее седы, зачёсаны назад, на шее около шести дюймов длины; а на лбу острижены коротко и ровно. Одежда его состоит из синего кафтана и шаровар сшитых из толстого сукна и широких сапог с круглыми носами.
Руки казака необыкновенной ширины и с короткими пальцами, но он с большим искусством владеет оружием, состоящим их пистолета, ружья, сабли и длиннейшей пики, и по видимому, вовсе не чувствует их тяжести».
Оружие Землянухина (шашка и пика, сразившая 39 французов) были взяты в Британский национальный музей. Взамен принц-регент Георг в знак особого уважения приказал сделать для казака новую стальную складную пику, два пистолета, ружьё, саблю, трость с выдвижной подзорной трубой и конскую сбрую. Все предметы были изящно отделаны и богато украшены.
Некоторые из дам просили у него волос из бороды или с головы. По словам Землянухина, не имей он законной жены и будь немного моложе, его непременно женили бы. Ему давали дом и землю, чтобы он мог остаться жить в Лондоне, но все предложения Землянухин отверг. Он отвечал, что хочет умереть у себя в хате, где живёт его старуха и где протекает Тихий Дон. Свой обет он также сдержал.
Судя по этим признаниям боевых заслуг Платова и Землянухина, англичане прекрасно знали, как воевали донские казаки. А в русской истории превозносили до небес только «победы» русских генералов (с нерусскими фамилиями). Эскадрон гусар летучих Дениса Давыдова сделали, чуть ли не главным и единственным героем партизанского движения. Хотя на просьбу Давыдова дать ему роту гусар, Кутузов позволил взять тридцать гусар и триста казаков. Но о роли казаков в полку Давыдова мы, практически, ничего не знаем, зато о подвигах офицеров-гусар слагались легенды и анекдоты.
Да и не только одни казаки били французов и всю остальную компанию из стран будущего Евросоюза, значительный вклад в это славное битие внесли простые крестьяне, которые, собственно, и назывались партизанами.
Из школьного курса истории мы знаем, что русская армия, генералы которой помнили своё первое поражение при Аустерлиц, отступали, не давая сражений армии Наполеона. То есть русские генералы, попросту «спасали» армию от предсказуемого поражения, за что и заслужили себе почетное место в бесконечном ряду портретов высшего командования.
Единственное сражение, которое профессиональная армия дала Наполеону, это битва под Бородино. Это всем нам хорошо известно. Но так же нам известно, что в Бородинском сражении участвовало до 135 тысяч французов из 700 тысяч всех союзных войск Западной Европы. Куда подевались остальные 565 тысяч, знали только два человека.
Первый – это Лев Толстой.
«Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло всё нашествие.
И благо тому народу, который, не как французы в 1813 г., отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передаёт её великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных ситуациях, с простотою и лёгкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью».
А вторым был Сталин, который всегда говорил, что победой в Великой Отечественной войне мир обязан русскому солдату. Не генералам и маршалам, а простому русскому солдату. За что его и ненавидят дети и внуки генералов, которых он лишил заслуженной, как они считают, пенсии и почестей за деяния своих несправедливо репрессированных предков.