Столетняя война за французскую корону на момент рождения Жанны длилась уже 70 лет. Разорённая Франция лежала в разрухе, хлеб не сеяли, значительная часть населения подалась в разбойники.
Среди жителей французских провинций в то время ходило пророчество о том, что страну погубит порочная женщина, а спасёт чистая девушка. На роль злодейки в этой легенде хорошо подходила королева Изабелла Баварская. Именно она подписала договор, разрешавший английскому королю Генриху V претендовать на французский престол, что позволило британцам оккупировать часть Франции. А вот роль чудесной избавительницы от заморских захватчиков была вакантна. Известно было лишь, что дева-спасительница придёт из деревни, рядом с которой растёт дубовый лес.
Именно такой лес, полный дубрав, рос около родной деревни Жанны — Домрени. Девушкой она была впечатлительной и со временем смогла внушить себе, что бог избрал для спасения Франции именно её. Когда до Жанны дошли слухи о том, что последняя цитадель на пути англичан, Орлеан, скоро падёт, она отправилась туда. Её план был таков: дойти до двора дофина Карла, взять у него людей, чтобы освободить Орлеан, затем короновать дофина и очистить Францию от захватчиков.
Слухи о непорочной деве-спасительнице быстро разнеслись по округе. К местам, где останавливалась Жанна, стекались паломники, у неё появились друзья знатного происхождения, в том числе дворяне и рыцари. Собрав, наконец, приличных размеров войско, она отправилась к Орлеану и нанесла англичанам сокрушительное поражение, чем заработала себе прозвище Орлеанская Дева. Дальше всё шло по плану: был освобождён город Реймс, дофина Карла короновали в местном соборе.
Образ Жанны — ведомой самим Господом Богом девушки-воина на коне, в латах, с карающим мечом в руке и со знаменем — так воодушевил французов, что англичан начали теснить на всех направлениях. К сожалению, помимо друзей у девушки было достаточно врагов — в основном представителей церкви, которым британцы в случае воцарения Генриха V на французском престоле сулили огромные привилегии.
Во время битвы за крепость Компьен союзники Жанну предали, и она попала в плен к бургундцам. А те продали её англичанам за 10 тысяч ливров золотом. Король Франции Карл VII, стольким обязанный Жанне, ничего не сделал для её освобождения, полагая, что столь популярный в народе герой, к тому же абсолютно им не контролируемый, может принести ему больше вреда, чем пользы. Вскоре Жанну доставили в город Руан и передали для суда инквизиции французскому духовенству.
«Почему англичане не расправились с Жанной втихую, а выбрали для расправы с ней форму инквизиционного процесса? Англичане понимали, что если они просто убьют девушку, они создадут ей образ мученицы. А вот из ведьмы-еретички мученица уже точно не получится, — объясняет кандидат юридических наук адвокат по уголовным делам правового центра «Человек и Закон» Максим Плешков. — Ещё нужно помнить, что суд инквизиции был по сути своей узаконенным произволом. Такое судопроизводство не знало процессуальных норм, известных со времён Древнего Рима. Подсудимый считался заведомо виновным, и ему приходилось доказывать обратное, прений сторон не было, свидетелей вызвать было нельзя. Простое подозрение считалось достаточным основанием для того, чтобы инквизиторы начали действовать. Весь этот произвол предстояло испытать на себе 19-летней девушке. Когда её везли на суд, она даже не знала, какие обвинения будут ей предъявлены, какие материалы положены в основу её дела. У Жанны не было защитника, она не знала имён тех, кто свидетельствовал против неё».
Судебный процесс стартовал под председательством епископа Пьера Кошона. Первое заседание было назначено на 9 января 1431 года. Орлеанскую Деву судила коллегия из 42 теологов и знатоков гражданского и канонического права. Удивительно, но простая девушка, даже осознавая бесполезность своих усилий, смогла дать достойный отпор своим высоколобым обвинителям.
Поняв, что добиться признания и раскаяния от Жанны не получится, епископ Кошон решился на подлость. Он предложил девушке публично прочитать молитву Ave Maria. По правилам, принятым инквизиторами, любая ошибка или запинка при прочтении этой молитвы считалась дьявольским вмешательством и приравнивалась к ереси. Знала ли об этом Орлеанская Дева или Бог помог ей, но она смогла с честью вывернуться из этой ситуации. Девушка согласилась прочитать молитву, но только во время исповеди. Ведь по католическим канонам всё сказанное на исповеди должно храниться в тайне.
Вот что напишет впоследствии один из участников процесса, асессор трибунала каноник Ришар де Круше: «Лишенная защиты, Жанна отвечала по своему разумению и, хотя она была совсем юной, давала осторожные и точные ответы. Я видел, как ее изводили трудными, двусмысленными и коварными вопросами. Хотели, как мне кажется, поймать ее на слове и исказить смысл ее речей... Я припоминаю, как однажды мессир Жиль, аббат Фекама, сказал мне, что и великий ученый с трудом ответил бы на те трудные вопросы, которые задавали Жанне. Она же, как мне известно, была совсем невежественной в праве и юридической практике».
Поняв, что речи Жанны в суде перевешивают чашу весов правосудия в её пользу, епископ Кошон закрыл процесс от публики. Допросы теперь проводились за закрытыми дверями, у которых стояли на страже два английских солдата. Однако настойчивые попытки трибунала доказать связь Девы с дьяволом были тщетны и могли привести под обвинения в богохульстве самих инквизиторов.
Они утверждали, что меч Жанны, найденный за алтарём церкви, оказался там по воле дьявола. Но как Сатана смог миновать порог освященного по всем правилам храма? К тому же на этом оружии было отчеканено аж пять христианских крестов, а нечистая сила, как всем известно, не выносит даже вида креста. Обвинения в греховном союзе с дьяволом отпали после того, как специальная комиссия осмотрела Жанну и признала её непорочной девственницей. А девиз «Иезус-Мария» на знамени воительницы никак не походил на бесовское заклятие. Оставались ещё обвинения в ношении мужского платья, в том, что покинув отчий дом, Жанна нарушила завет о почитании родителей. Но для того чтобы отправить девушку на костёр, этого было недостаточно.
И снова инквизиция решается на подлость. На площади приготовили огромный костёр и подвели к нему Жанну. Девушку поставили перед выбором: либо смерть в огне, либо признание. Орлеанская Дева согласилась. Она подписала отречение и пообещала подчиниться воли церкви. Епископ огласил приговор: вечное заточение «на хлебе страдания и воде скорби». В этот день, впервые за несколько лет, она надела женскую одежду.
Вскоре судьи пришли к Жанне. Они увидели, что Дева снова облачилась в мужское платье. Жанна сказала, что сделала это по собственной воле и что все её сказанные накануне слова, её отречение, были вызваны страхом перед скорой и мучительной смертью в огне костра. Тут инквизиторы решили уже не церемониться. Они зафиксировали факт повторной ереси и вынесли окончательный приговор: отлучить Жанну от церкви как еретичку и вероотступницу и передать её светскому правосудию. На следующий же день, 30 мая, девушку сожгли на костре. Пепел и кости бросили в Сену. Боялись, что останки казнённой могут стать реликвиями. Народ поговаривал, что сердце Жанны огонь не тронул.
Орлеанская Дева погибла, но Франция продолжила войну и потеснила англичан, выгнав их с континента. Король Карл VII, получив, наконец, власть над всей страной, решил, что Жанну нужно оправдать, ведь корону он получил из её рук. Мать воительницы попросили написать ходатайство о реабилитации дочери. Она просила суд очистить память Орлеанской Девы от ложных и несправедливых обвинений. Специально созданный для этого трибунал допросил 115 свидетелей и подготовил вердикт, согласно которому каждый пункт обвинения опровергался их показаниями. 7 июля 1456 года Жанне вернули её доброе имя. Обвинительное заключение и протоколы допросов были демонстративно разорваны на глазах у публики. Первый процесс был признан недействительным.
В начале ХХ века папа римский Пий Х провозгласил Жанну блаженной, а позже другой понтифик, Бенедикт VI, причислил её к лику святых.