- Лексий, - девушка подошла ко мне сзади и прижалась к моей спине, обхватив руками район солнечного сплетения, - мы сможем сегодня увидеться? Или у тебя снова какие-то дела?
- Дела, - отрезал я и повернулся к ней, держа в руках кружку с крепким кофе. Рабочий день уже подходил к концу, и вряд ли мне пригодилась бы бодрость, если бы я не хотел заняться чем-то требующим сил после смены. К примеру, пригласить к себе Таиссу, кудрявую и миловидную девчонку со вздёрнутым носиком. Или же порыскать по канализации, что в последнее время оказывалось предпочтительнее.
- Слушай, - с грустным лицом протянула коллега, решив всё-таки выпустить безучастного к ласкам меня из своих объятий, - я понимаю, что ты мне ничем не обязан, но я думала, будто между нами какая-то искра, а ты в последние недели три не проявляешь ко мне никакого внимания. Если я тебе неинтересна или у тебя какие-то проблемы, ты так и скажи, я ведь пойму.
Два бездонных голубых глаза уставились на меня снизу вверх, и я заметил, что Таисса поджала свои крохотные губки – она всегда так делает, если разговор ей доставляет много негативных эмоций. Она выжидала, а я не знал, что ответить. Мне тоже иногда казалось, что мы уже больше, чем коллеги, и, правда, я не заметил, как прошло три недели с нашей последней встречи. Всё-таки эти новые дела меня выматывали, и очень хотелось скинуть с себя груз хотя бы на словах, но как бы я ни доверял этой девушке, слишком велик шанс пойти под трибунал за то, чем я сейчас занимаюсь.
Я набрал в грудь побольше воздуха, надеясь, что за пару секунд на вдох откуда-то всплывёт нужный ответ, но чуда не произошло. Я проделал манипуляцию ещё раз. И ещё. Таисса молчала, не сводя с меня взгляда.
- Тась, - всё-таки начал я, осознав, что дыхательной гимнастикой проблему не решить, - я бы рад, но… у меня есть один проект, которым приходится заниматься после работы, и пока что, - мозг судорожно подбирал нужные слова, чтобы не вызвать лишних подозрений, - я не совсем в нём уверен. Я обязательно расскажу, если что-то получится, но нужно ещё немножко потерпеть. Поверь, моё отношение к тебе никак не изменилось, просто я занят кое-чем для своего… эммм… карьерного роста.
- Ты инспектор службы отлова и надзора за магическими созданиями. Выше-то куда? - взметнула она свои брови. Таисса всегда очень активно использовала мимику и жесты в разговоре, такое ощущение, что в это место она случайно зашла, не обнаружив неподалёку театра. Мне это одновременно очень нравилось, даже завораживало, но всё равно давало установку во время разговора стоять подальше от девушки, чтобы случайно не получить в глаз.
- Это… типа такой бизнес. Я потом объясню.
Стрелки настенных часов приблизились к отметке «конец смены», а это значит, что в следующие 10 минут в офис набегут другие сотрудники, и нужно успеть протолкнуться в лифт и выйти из центра прежде, чем стеклянные двери впустят в себя ораву незнакомых коллег. Таисса вздохнула. Было видно, что ответ её – мягко сказать – не удовлетворил, и вопросов стало только больше, но перспектива простоять ещё полчаса в очереди к одному из двух рабочих лифтов, совершенно не прельщала.
- Не забудь ещё объяснить, какого это отношения ты ко мне не изменил. А то у нас всё совсем не понятно, Лекс.
Ещё пару секунд девушка выжидающе на меня смотрела, а затем хмыкнула, забрала сумку из зелёного кожзама и направилась к выходу. Нехорошо. Совсем нехорошо.
***
В наш отдел службы отлова и надзора за магическими созданиями (с красивой аббревиатурой СОНМ) Таисса перевелась пару месяцев назад, и с самого первого рабочего дня я не мог оторвать от неё взгляда. Казалось, будто девушка – это розовый куст среди кактусов. В нашем скупом на эмоции офисе появился ходячий комок энергии, и снова зазвучали слова типа «фея», «русалочка», и прочие устаревшие названия созданий, которые привычно были заменены на «образец номер…». Наверное, это было сделано, чтобы мы даже и не подумали приписывать им какие-либо человеческие черты. А здесь многие и не пытались.
Мы были инспекторами, координаторами охотников, службой контроля. И, несмотря на то, что вся грязная работа по отлову ложилась на плечи других отделов, наша деятельность государством оценивалась отчего-то гораздо выше. Пару раз в неделю к нам приходили идеологи с речами о вреде магических созданий, чтобы мы ни в коем случае не забыли, что они заполоняют наши водоёмы, мешая судоходству и рыбной ловле, что своими крыльями существа типа «СИР89ИН» разрывают электрические провода и телефонные кабели, что мелкие мухи типа фей пытаются управлять нашим сознанием. Те же начальники доставали данные со спутников о новых логовах, которые не засекло наше оборудование, или приносили наводки от штатных ведьм. Далее кабинеты разрабатывали стратегии проникновения и обезвреживания и направляли различные боевые отряды.
Сухой расчёт и никаких эмоций. Кажется, что жалость к нелюдям у нас отбивают ещё в школе, воспитывая сначала страх, а затем желание мстить за потери, что несли наши предки от их рук. Волшебные твари куда лучше владели магией, у них была куча физических преимуществ, и человеческий род из-за этого скрывался долгие годы, пока наконец-то технологии не двинулись с мёртвой точки, а ведьмы не разобрались в своих способностях, не нашли, как комбинировать их с кибернетикой и химией. Видимо, всё-таки разум главенствует над всем, а человеческая раса славится своими умственными способностями.
Затем метр за метром люди отвоёвывали своё пространство, развивали города, строили заводы и лаборатории, искали средства против погромов и эффективное вооружение. И, наконец, мы заняли высшую ступень иерархии, и ведомство по отлову и надзору – прямое тому доказательство.
СОНМ регулировал разрешённую для этих тварей деятельность, защищал их от рабства и убийств со стороны людей, и, наконец, пресекал все враждебные действия различных рас. А они обожали вредить и пакостить, обрекая человечество на многомиллионные затраты для устранения последствий их нападок.
Поэтому работа инспекторов была невероятно серьёзной, ответственной, сложной. А тут это недоразумение! Но с появлением Таиссы офис ожил. Она таскала пирожные в буфет, в котором, сколько помню, не водилось ничего, кроме растворимого кофе и лапши быстрого приготовления. Она слушала музыку в наушниках, так, что подпевал весь коллектив, и забавно пританцовывала за своим компьютером. Она научила нас знать друг друга по именам и приветствовать при встрече. Но, не смотря на свою доброжелательность, она оставалась прилежной сотрудницей, если, конечно, не замечать, как после каждой операции у неё краснеют глаза от сдерживаемых слёз.
- Ты в порядке? – как-то спросил у неё я, когда она завершила ещё одно задание, и уже полчаса сидела на кухне, сжимая в трясущихся руках пустую кружку из-под давно остывшего шоколада.
- Д-да? – её голос звучал совсем неуверенно, и на лице тут же появилась дежурная улыбка. Очень печальная.
- Всем тяжело первое время, - соврал я. На самом деле ни у кого до сих пор не встречалось таких реакций. – Может, тебе стоит перевестись?
- Нет, я слишком долго к этому шла. К тому же, достаточно денег только здесь, а мне нужно… Как вы вообще это переживаете?
- Что? – для меня всё было обыденным, и кофе на этом же самом месте я заваривал уже пять лет, и координировал действия за компьютером ровно столько же.
- Мне кажется, каждый здесь старается не замечать в себе человечность. Мы все каждый день обрекаем на смерть ни в чём неповинных созданий.
- Чтобы они не обрекали на смерть нас! – ответил я словами из какой-то брошюры, слово в слово.
- На тебя когда-нибудь нападали феи? – девушка резко поставила свою кружку на стол.
- Ну, нет.
- А мы это делаем каждый день. И конечно, им приходится защищаться, ведь какая разница, сидеть смирно или нет – ведь их всё равно убьют. То, что мы называем «логово», на самом деле многоквартирный дом, там живут семьи, соседи. Им тяжело! Ты знаешь, что эти крохи на 140 процентов чувствительнее к звуку, чем мы? Наш городской шум – это настоящая пытка для них. И если бы я выбирала между тем, жить в постоянном аду или сражаться, когда в твой дом ломятся киллеры, чтобы хотя бы твои близкие успевали убежать, я бы сражалась.
С этими словами Таисса вскочила с места и убежала куда-то в сторону женской уборной. Я не спал ещё 4 ночи, обдумывая её слова, листал сайты, и узнал, что способы воздействия, преподаваемые нам в ВУЗах – это далеко не единственное, что можно рассказать о магических существах. У всех рас есть особенности, и конечно, их изучали только фанатики и активисты «мэджик ливс маттер», но из интересных фактов я выделил ещё и то, что русалкам вредят волны, которые создают суда, и выбросы, что иногда оказываются в реках. Что многовековые залежи лепреконьего золота разграблены или застроены городами, а от них зависит магическая сила целого вида. Что в год вырубаются сотни гектаров эльфийского леса из-за редких пород деревьев. Что людская борьба за равенство превратилась в узурпаторство и притеснение всех, кто соседствует с нами на планете.
Ещё три дня я мучился от того, что ни с кем не могу поделиться внезапно рухнувшей на меня информацией, ещё день набирался смелости пригласить куда-нибудь Таиссу в надежде, что она поймёт мою заинтересованность этой странной областью науки, а к концу восьмого дня с того разговора девушка сама пригласила меня. Ко мне же домой.
Сначала она несколько недель завладевала моим разумом, понимая и дополняя всё, что я ей говорил. Мы видели этот мир схожим образом, и данный факт дико подкупал. А потом Тася как-то неожиданно перебралась в постель, и это оказалось совсем не вовремя.
***
По почте я получил новую наводку с подконтрольного мне оборудования. Рабочий день близился к концу, и оставались ровно сутки до следующей смены – в офисе наступил долгожданный выходной.
- Ты идёшь? – Тася заглянула ко мне в кабинет.
Обычно я провожал её до дома, разворачивался и шёл в совершенно другую сторону – к себе. Но сегодня ей нужно было навестить больную сестру, на дорогие лекарства для которой и зарабатывала девушка на столь неподходящей её тонкой душевной организации должности. И пусть Дженни жила в моём районе, сопровождать Таиссу к ней походило на пытку.
Тася шла к сестре загруженная и практически не разговаривала. Однажды я всё-таки осмелился спросить, что за диагноз у Дженни, и как получилось, что препараты от её недуга изготавливают только элитные колдуньи из Башен Легенд – самого продвинутого ведьмовского комплекса. Девушка лишь взглянула на меня как-то странно, попыталась что-то сформулировать, несколько раз прервалась на полуслове, а затем и вовсе заплакала. Остаток пути я пытался её успокоить и корил себя за этот вопрос.
Утром на своём столе я отыскал записку. Почерк у Таиссы был слишком витиеватый для чтения и походил на какой-то древний язык, но всё-таки я смог разобрать текст.
«Прости меня за такую сентиментальность, но такой уж я человек. Каждый раз, рассказывая о недуге сестры, я вспоминаю, какой она была в свои первые месяцы. Даже сейчас, когда она не может встать с постели и пошевелить чем-то ниже шеи, она выглядит куда лучше.
Мы, как трусы, всегда действуем чужими руками. Долгое время это были руки Дженни, она – охотник с тринадцатилетним стажем, я смотрела на неё с восхищением в детстве, а потом не понимала, зачем она убивает невинных созданий, мы поссорились тогда. И представляешь, Лекс, эта дура пострадала из-за меня!
Из-за меня, когда отряд наткнулся на эльфское логово, в котором не было никого, кроме старой воительницы и десятка детей, сестрёнка кинулась их защищать. Гуманность – это, видимо, семейная черта, как и проблемы с профориентацией.
И проклятье ведьмы из отряда угодило в Дженни. Пока все пребывали в шоке и пытались разобраться, цели успели скрыться. Интересно, как теперь живут эти дети? Мы – не очень.
Она находилась в сознании, но не могла себя контролировать. Приходилось её мыть, вытирать слюни, убирать испражнения. Родителям еле хватало на редкие дозы лекарства, чтобы поддерживать жизнь в её теле, а пенсия сестры уходила на еду. И когда я окончила школу, у меня не было выбора, куда поступить, ведь нигде больше не платят такие деньги! А я люблю свою семью.
Приходилось быть лучшей, чтобы попасть сюда. И каждый раз, координируя охотников, я вспоминаю Дженни. Мне жалко существ, которых мы убиваем, гоним отсюда, оставляем без жилья, но любая моя ошибка может стоить кому-то тех же мучений, что испытала моя сестра».
Поэтому, когда появилась возможность не присутствовать при длительной борьбе Таси с собой по пути к сестре, я даже обрадовался.
- Нет, не могу, - ответил я, обернувшись к стоящей в проёме кабинета девушке, - вот, только что пришло. Надо оформить, а то выговор за несвоевременно сданную информацию получу.
- Ну ладно, тогда пока. Увидимся завтра, да? – Таисса тараторила очень весело, и мне показалось, что для неё моё внезапное трудовое поручение тоже стало своеобразным облегчением: не придётся винить себя за негатив.
- Да. Я позвоню.
Мы обнялись на прощание, и я принялся просматривать скрины местности и фото со скрытых камер, чтобы определить тип и уровень угрозы.
Силуэты были расплывчатыми, то и дело приходилось прогонять их через программы для повышения качества и распознавания лиц. 8 особей, человекообразные, по предположению – эльфы, признаки расы не зафиксированы, лиц не обнаружено… или стоп.
Я на третий раз обработал изображение заброшенных людских бункеров – странно, что это убежище теперь используют те, от кого и прятались его создатели. На фото крупным планом отобразилось лицо старой эльфийки и двух отпрысков подросткового возраста. В голове сразу же всплыли ассоциации с давним письмом Таиссы.
Сколько лет назад это было? Много ли может быть подобных общин среди беглецов? Успели ли те дети подрасти? Позвонить Тасе? Или это будет слишком жестоко?
Я вышел из своего офиса и спустился в архив, включил свет. Нужны материалы по делу оперативника Дженни Сандерс (если у них, конечно, одинаковая фамилия). Ряды казались бесконечными, и только через 5 или 7 минут ходьбы по длинному коридору из высоких хромированных стеллажей, я, наконец, наткнулся на нужную фамилию. В конце досье печать «На пенсии в связи с профессиональной травмой» - да уж, не хилая такая травма. В послужном списке последнее дело числилось под номером М-260. Всё, что относилось к разделу «М», не получило своего логического завершения, значит, эльфы, за свободу которых боролась сестра Таиссы, её получили.
Отыскав в архиве нужный номер, я начал смотреть на фото десятилетней давности. И пусть технологии того времени не могли соперничать в качестве изображений, но и община ещё не поднатаскалась в навыках маскировки. В руках я держал два идентичных снимка, на которых, бесспорно, была замечена одна и та же женщина.
Эльфы отличаются более длительным циклом жизни, потому черты практически не имели расхождений: тот же тонкий нос с отсутствующей переносицей, широкие и волевые скулы, весьма мощный для их вида подбородок и тонкая линия губ. Судя по количеству морщин, возраст эльфки составлял около полутора сотен лет – она всё ещё помнит то время, когда скрываться приходилось от них. А те дети… скорее всего, как раз сейчас их тела сильно вытягиваются, а на коже появляются первые родимые пятна, выстраивающиеся в узоры – что-то вроде подростковых прыщей, но на всю жизнь.
Я сложил на место все документы. Маленькое расследование принесло свои плоды, а дальше разбираться уже не мне. Стоит просто передать все данные охотникам, и они уж разберутся с этим логовом. Так бы я и сделал раньше, если бы не знал истории Дженни, если бы не слышал, как плачет Таисса после очередного задания…
Ведь мог я уйти и не принять эту заявку? Ведь могли камеры дать сбой и просто увидеть подростков в странной одежде, как уже было сотню раз? Ведь мог я просто почистить корзину перед выходом на выходные, стерев вместе с этими данными ещё три фикции? Мог? И сделал, предварительно скопировав все адреса. Часы показывали десять вечера, улицы уже пустеют, вряд ли кто-то меня поймает, нужно просто посмотреть на карту и дойти до точки, обозначенной геолокацией.
Таисса, зачем я это делаю? Разве я могу им помочь?
***
Никогда не задумывался, что прежде чем кого-то выловить, до их логова нужно сначала добраться. Оказалось, что нужная мне точка находилась за пятнадцать километров от города, а мне, офисному клерку, такие расстояния были непривычны. Туфли давно стали резервуарами для двух небольших болот, брюки промокли, рубашка под отсыревшим пальто прилипла к телу. Дойти до дома и переодеться мне отчего-то в голову не пришло, и теперь я ощущал на себе все прелести жизни вдали от цивилизации, а ведь до ближайшего многоэтажного здания всего километров семь.
Уже на подходе к точке в кустах я заметил какое-то движение. Не поворачивая головы, я взглядом проследовал за несуразным силуэтом среди деревьев – ноги существа уже стали намного длиннее человеческих, но корпус не поспевал за таким бурным развитием, поэтому плечи казались слишком узкими, а руки гипертрофированно тонкими. Подросток двигался, согнувшись, стараясь создавать как можно меньше шума, но координация в таком возрасте – не сильная сторона эльфов, к тому же, многие из них даже испытывают сильные боли от неуёмного роста. Шпион, не смотря на неудобную позицию и заросли, бежал куда быстрее меня и буквально через пару секунд сильно обогнал и скрылся из виду. Знают, что я иду, но не нападают. Не представляю опасности?
Но от этих мыслей меня отвлёк именно тычок в спину.
- Обернись медленно, - произнёс женский голос. Она жевала гласные и делала все согласные шипящими, казалось, будто эльфка имеет змеиный язык. Хотя, кто знает, может, так оно и есть.
Я поднял руки и, аккуратно переставляя ноги в маленьких шажках, встал к ней лицом. Да, та самая, с фото. В жизни она была куда красивее, серьёзнее, чётче. У воительницы рисовалась тонкая талия и высокая грудь, рост её превышал мой примерно на две головы, но все пропорции были идеально выверены. От кончика носа тянулось несколько тёмных линий, расходившихся по лбу в аккуратный веер, тот же узор повторяли шесть чёрных длинных кос, заплетённых на её голове. Женщина держала меня на расстоянии копья, а поодаль, в темноте за её спиной стояли двенадцать подростков с таким же оружием наизготовку.
- Зачем ты сюда пришёл, человек? – последнее слово явно было пропитано оттенком пренебрежения. Хотя, пока они пользовались первобытными инструментами войны, мои собратья уже давно применяли против них огнестрел, и считать здесь отсталым стоило явно не меня.
- Не знаю, - честно признался я, и ещё раз убедился в том, что словами женщин удовлетворять не умею. Спохватившись, я добавил, - я из СОНМ, и хочу попытаться помочь.
- Ты!? Да с чего бы кто-то из СОНМ, что истребляет нас, вдруг решил бы помогать нам? – в интонации воительницы одновременно читались недоумение, издёвка и… что-то вроде надежды.
Наверное, впервые представитель нашего рода не пытался харкнуть ей в лицо или кинуть камень в сторону одного из её воспитанников. Наверное, она ждала, что когда-то у одного из нас проснётся рассудок. Но, тем не менее, пока я обдумывал эмоции эльфки, наконечник копья прижимался к моим рёбрам всё сильнее.
- Десять лет назад вам уже помогла одна девушка, дав возможность увести детей, - после этой фразы брови, сдвинутые над носом, немного расслабились и поползли вверх: женщина помнила, - она сестра моей… близкой подруги. Вас снова засекли, но я не хочу, чтоб её жертва была напрасной.
Сила, с которой острие впивалось мне в грудь, немного убавилась. Я, наконец, вздохнул, не беспокоясь о том, чтобы продырявить кожу.
- Как она? – Наконец спросила воительница после затяжной паузы.
- Сильно страдает, но о Дженни есть, кому позаботиться.
- Почему мы должны тебе верить? – недолго мне свободно дышалось, копьё снова приблизилось вплотную.
- Потому что даже за то, что я с вами разговариваю, мне грозит трибунал. А если выяснится, что я принял координаты, но удалил все данные, думаю, они найдут способ казнить меня два раза.
Эльфка опустила оружие, но её подопечные всё ещё целились в меня из луков. А я вдруг вспомнил про камеры, коими утыкан здешний лес и начал молиться, чтобы мы не попали в поле их зрения, ведь даже в своей зоне я не успею почистить улики – передо мной за компьютер сядет совершенно незнакомый человек.
- Меня зовут Скайэтъяль, и я – наречённая мать последних воителей этого леса. Мы рискнули вернуться в свой дом, и, если бы не ты, человек, уже завтра могли бы пасть, сражаясь за него.
- Думаю, вам стоит уйти как можно дальше от городов, и тогда у вас есть шансы выжить, - ответил я, стараясь не соответствовать пафосу слов Скай. Естественно, все бы погибли.
- Мы больше не собираемся убегать от твоих братьев. Если встречать конец, то здесь, - эльфийский акцент отделял слова друг от друга таким образом, будто они составляли помпезную речь перед боем.
- Это ты уже всё повидала, но посмотри на этих детей. Разве ты хочешь, чтобы их ждала смерть прямо сейчас?
- Мы выстоим, чтобы… - начала она, но я не мог снова слушать её заблуждений.
- Нет! Вам нужно бежать, скрываться от камер. Даже, если вас не перебьют завтра, то через пару дней вы снова попадёте под надзор, а эльфов не щадят вообще, даже, если вы упадёте на колени и сдадитесь, не оказывая сопротивления, а делать вы этого, конечно, не будете – воины ведь. Как вы не поймёте, что это бессмысленно?
- А ты бы хотел умереть в пещере, боясь взглянуть на солнце, оттого что повсюду враги, или дома!? – осекла она мой порыв трусливых фраз.
Я сконфузился, притих. И вдруг понял, что их жизнь – это вечный побег, кочевание с места на место. Мы гоним их, как охотник жертву, давая пару минут форы. И как бы яростно не бежала от нас несчастная добыча, рано или поздно пуля настигнет её. Люди поставят больше камер, пустят новых дронов, вырубят леса и завалят пещеры. Конец всего, что отлично от человека – всего лишь вопрос времени.
Где-то в глубине души магические создания уже давно устали и очень хотят умереть, но сделать это, сражаясь, а не прячась, словно трусливые зайцы. Хотя бы перед своей кончиной, эти существа хотят показать, что достойны красивой смерти, что охота была объявлена как минимум на волка или медведя, а не беззащитного кролика.
- Если вы хотите сражаться, нужно больше сил и правильное укрытие.
После этой фразы лицо Скай приняло совсем другой вид. Удивление читалось также явно, словно крупный текст при ярком свете. Ей впервые предложили помощь, и, что самое странное, это сделал человек. А в огромных зелёных глазах виднелось странное одобрение. Я продолжил:
- Все леса заполонили камеры, и нет никаких гарантий, что нас не снимают прямо сейчас. Здесь оставаться нельзя, правда, но можно попытаться вернуться сюда чуть позже, собрав достаточно ресурсов, армию. Вы… вы как-то общаетесь с другими? Сирин, лепреконы, феи, русалки, огры?
- Мы можем, - коротко ответила эльфка. Но больше информации мне и не было нужно.
- Я понимаю, в какое положение сейчас вас поставлю, но на окраине города есть канализация. Там неприятных запах, но достаточно много места, чтобы как-то существовать. И, что самое главное, там нет камер. Это, - я взял распечатку карты с точкой, на которой были найдены эльфы. Бумага немного размокла, но местность сохраняла свои очертания, я аккуратно ногтем снял небольшой кусочек в нужном месте, теперь там виднелся белый след, - здесь.
Если обходить по кругу через лес, то, думаю, к вечеру следующего дня доберётесь до цели. Завтра никого не будет на службе, и вы сможете немного замести следы. Никто не должен догадаться, куда вы идёте, и здесь я вряд ли смогу чем-то помочь. Собирайте всех там, и молитесь, чтобы с очистными сооружениями всё было в порядке, иначе вы раскрыты. Я буду передавать вам все данные, которые засекает служба. Каждый день, вот в этой точке, - я показал на белое пятно, - в это же время. Если не пришёл, скорее всего, нужно затаиться… или бежать. Я не знаю. Но это всё, что я могу сделать. Постарайтесь разработать грамотную тактику. И найдите себе человеческое оружие.
- Оно грязное, - возразила воительница.
- Но эффективное, - добавил я.
Пауза затянулась. Мы просто стояли и смотрели друг на друга, она, не зная, верить ли мне, и я, не понимая, зачем в это ввязался. Я уже набрал обвинений на смертный приговор за преступление против человечества, а если я пару раз передам данные в руки эльфов, то меня, скорее всего, ещё пару раз воскресят, чтобы искупить мои действия многократной казнью. Но почему-то внутри было чувство, будто я впервые поступаю верно.
- Как твоё имя? – эльфка первая нарушила молчание.
- Лекс.
- Мы запомним твои намерения, - произнесла она, и в следующую секунду вся орава подростков во главе с воительницей двинулась куда-то вглубь леса. Я остался один посреди чащи, сырой и совершенно опустошённый.
Что мне делать теперь?
***
Первый раз казался невероятно страшным, абсурдным, мне казалось, что меня пасут, за мной следят, а потом наши встречи превратились в дело всей жизни. И паранойя переросла в осмысленную осторожность.
Я корректировал их планы, выуживал нужную информацию на планёрках и в кухонных разговорах о работе. Теперь они не казались не пустой болтовнёй, а ресурсом, необходимым для достижения целей.
Новые камеры в северном районе, а в восточном округе вышли из строя. Через какое-то время я сообразил, что ведь даже подручными средствами можно ломать аппаратуру, и даже притащил в логово один образец. Я учил стрелять в правильное место на металлической обшивке и перерезать нужные проводки, а они всё сильнее позволяли мне вторгнуться в их пространство, и, оказалось, те, в ком я не видел ничего человеческого, ментально, морально и культурно во многом превосходят нас.
Пока мы учились сосуществовать в обществе друг друга, они учились понимать, чувствовать ближнего и принимать его таким, какой он есть, лишь советами и наставлениями корректируя его путь. Пока мы придумывали рамки, они искали свою индивидуальность и общность. Пока мы завоёвывали, они просто пытались жить в мире друг с другом, и лишь человеческий род с завистью смотрел на других, а как только нашёл свои сильные стороны, загнал всех в ужас, вытеснил, покорил. Нас ненавидели не как расу, не как вид, а просто не принимали повсеместную людскую агрессию и желание повелевать.
Наша борьба была против узурпирования, против притеснения. Никто из собравшихся в этих каналах не хотел абсолютной власти, они просто хотели жить и больше не прятаться в страхе. Часть меня понимала, что мне предстоит суд, а им – поражение, но мы хотя бы перестанем быть беззащитными кроликами в пустыне, и нанесём ответный удар, даже, если он окажется смертельным для нас самих.
***
- Куда ты меня ведёшь? – спросила Таисса. Её первоначальный авантюризм перерастал в настороженность, а посторонние темы уже не могли перекрывать неопределённость цели.
Я позвонил ей через пару часов после окончания рабочего дня и предложил встретиться, она легко согласилась, не подозревая, что нас ждёт нечто иное, чем простая романтическая прогулка.
Информация во мне копилась, и все мои тёмные дела требовалось перелить в другой сосуд, иначе бренному телу недолго оставалось прибывать в целостности, а Тася оказалась единственным человеком, который мог бы это понять, и которому я сам готов был открыться.
Пустырь встретил нас тишиной и ветром в лицо, я крепче сжал руку спутницы, всё ещё обдумывая, как бы начать рассказ. Мой первоначальный план с обычной демонстрацией теперь представлялся провальным и шокирующим, а так терять единственного близкого мне человека очень не хотелось, и в любом случае пришлось бы объяснять.
- Помнишь, ты мне написала историю своей сестры, Дженни?
- Конечно, - Тася сразу немного напряглась и замедлила шаг. Действительно, с такого вступления вряд ли начнётся что-то радужное.
- Несколько недель назад я засёк тех же эльфов.
- Ты уверен?
- Да, я влез в архив и сравнил, - кажется, её это немного напугало, - и знаешь, в них нет ничего плохого. Я встречался с ними. Они… они помнят её жертву.
- К чему ты ведёшь? – девушка остановилась. Сначала я хотел дёрнуть её за собой, но осознал, что сейчас нужно быть осторожным, иначе велик шанс напугать.
- Их могли снова засечь, и тогда болезнь Дженни оказалась бы напрасной. Потому я решил помочь им. И…
- И?
- Всё это время мы готовили план. Вот-вот ситуация в городе переменится, у нас стратегия, оружие, данные. Это будет первым городом на пути к миру, в котором не существует расового притеснения.
- Господи, что я наделала, - Тася закрыла лицо ладонями, но я и не думал останавливаться.
- Они не хотят зла. Эльфы, огры, феи, женщины-птицы, просто им надоело скрываться, просто они верят в мир, где больше не будет дискриминации, они хотят сосуществовать с людьми. Они хотят равенства!
- Ты нас погубишь, - шептала она, но огонь в моих глазах лишь распалялся.
- И даже, если суждено проиграть, мы погибнем, сражаясь за правое дело. Возможно, впервые встав на праведный путь.
- Ты ставишь меня под трибунал! Я теперь сообщница!
- Они всё равно все погибнут!
- Но ведь так умрём и мы! И кто, кто тогда будет беречь Дженни, кто будет её лечить, кто заработает на идиотский порошок? Даже, если захватите город, даже, если вы его отвоюете, придут другие. Придут, и тогда не будет разбора, кто прав, а кто виноват. И даже, если всё будет так, как ты описал, магические создания выстоят этот бой. Как ты думаешь, смогут ли угнетатели жить рука об руку с теми, кого считают ниже? Не захотят ли отыграться угнетённые за смерти своих братьев? Это всё бессмысленно! Все эти смерти бессмысленны!
Она стояла на месте и махала руками, пытаясь донести до меня суть. Но я не понимал, не понимал, о чём она говорит. Те несколько шагов, что разделяли нас, становились материальными, пространство перерождалось в глухую стену, где с одной стороны была правда, а с другой – ложь. Но мы оба не понимали, где эта граница.
- Ты поставил общечеловеческое выше личного, и так делают герои, - подытожила Таисса, - но там, где героизм, рядом всегда идёт глупость.
- Ты сама говорила, что их притесняют, и теперь ничего не хочешь с этим делать? Ты рыдала каждый раз, когда обезвреживала очередное «логово»!
- Но я понимаю, что чьё-то счастье и стабильность строится на несчастье других. А за подвиги платят кровью. Вот, что я понимаю. И, когда они страдают, я на шаг ближе к тому, чтобы моя сестра смогла ходить. Мы живём в этих реалиях.
- Мы можем их изменить! – не замечая того, я переходил на крик. Мир казался очень громким, а стена между нами слишком толстой и непробиваемой.
- Мы слишком мелкие фигуры на этой доске, чтобы что-то решить. Знаешь, - Тася плакала. Когда она начала плакать? – Ты мне очень нравился. Мне жаль, что так вышло. Я обещаю, что никому не скажу. Никому не скажу.
Пустырь видел, как мы расходились, и знал, что это навсегда.
***
Всё шло не по плану, мы несли потери, и кровь людей и нелюдей мешалась на улицах города. Подкрепление всё прибывало, а наши ресурсы были на исходе. Но когда умирали эльфы, огры, лепреконы, феи, в их взглядах не было печали, лишь освобождение.
Скай и её воспитанники шли в авангарде, они и погибли первыми там, где тысячелетиями жили их предки. Лучше умереть, сражаясь, в родном доме, чем жить, трусливо прячась на чужбине.
Пока одни усердно воевали, разбивая наши тактические приёмы о твёрдую поверхность реальности, другие уже копали под меня. Я знал, что это мои последние часы – суд будет незамедлительным. Я бы мог развернуть отряды, были готовы пути отхода, но смерти не должны быть напрасными. Пусть никто не останется в живых, пусть мой конец будет самым знаменательным из всего, что было в этой жизни.
Когда в пустом офисе послышались твёрдые шаги военных берцев, я отправил Таиссе СМС с самым глупым текстом: «Я люблю тебя». Это не было правдой, я не знаю, стоит ли мне называть любовью привязанность к этой девушке и одержимость озвученными ей идеями, но более реалистичное «Ты раскрыла мне глаза на этот мир» могли бы приобщить к делу, и тогда её будущее нельзя назвать счастливым. Тогда они вспомнят оплошность Дженни, тогда их действия сочтут террором, и мучительное существование в мире угнетённых и угнетателей подойдёт к концу. Но это должен быть их выбор, а не мой.
Я не успел обернуться, и пулю принял затылок. Интересно, сообщение успело дойти до адресата?
***
Тася стояла над единственной безымянной могилой, обнимая сестру. Она заново училась ходить, и это было первым местом, которое Дженни удалось посетить за одиннадцать долгих лет.
- Я не должна была жертвовать собой, - заключила она, осматривая могильный холмик с неровным крестом, - и я поплатилась за свою ошибку. Жаль, что моё безрассудство вдохновило его на ещё большее. Он неверно распознал мораль этой истории.
Таисса вздохнула, и положила новый букетик на промокшую после дождя землю. Эта могила осталась без имени, и никто не вспомнит ни его, ни Скай, ни других, кто бессмысленно и глупо полёг на площади ровно год назад.
Всё останется также там, где слепое геройство граничит с нещадной глупостью.
