***
Вытащив пистолет, она, прислушиваясь к каждому шороху, стала мягко подниматься наверх. Спешить уже не стоило, выход с этого храма был один – через неё. А то, что он сидел именно здесь, сомнений не было. Во-первых, стреляли из-за её спины, а во-вторых, Бровицкий тоже никогда в таких вопросах не ошибался. Раз сказал, что с храма, значит, с храма.
Шум ветра, треск деревьев, как будто эти звуки были так необходимы. И, тем не менее, слух как заворожённый ловил абсолютно все, ища, за что ухватиться ветерану. Шаги, ей нужны шаги, с дыханием понятно, не говоря уже о стуке сердца, но перемещения бы пригодились. Ведь разглядеть что-либо в темноте было практически невозможно. Эх, и почему они не взяли очки ночного видения?
Она прошла еще один лестничный пролёт, прижалась к холодной стене и легонько пальцем стала медленно отрывать взломанную деревянную дверь. Однажды пара выстрелов сквозь дверь чуть не стоила ей жизни, снова повторять печальный опыт не хотелось.
Когда проход освободился, она посмотрела в сторону луны. Входная площадка почти не освещалась, стрелять пришлось бы на движение, в темноту. А что касается пальбы внутри, то она была лучшей в группе по стрельбе на звук. Даже если он там и ждет её, то шансов у неё все равно на порядок меньше. Ольга задержала дыхание. Все как учили. Ритм, главное – поймать ритм сердца. А дальше тело само подскажет как себя вести. Она снова посмотрела на луну. Как же ей не хватает таких моментов в жизни. Когда адреналин, бьющий через край, сам бросает тебя в атаку.
С этими мыслями она и прыгнула в проём, на ходу вытаскивая пистолет. Только вот ни звука движения, ни взвода курка, ни даже расшаркивания она не услышала. Сплошная тишина в абсолютно темном помещении. А затем – стремительный удар, выбивший из её рук оружие.
Потеряв пистолет, Ольга откатилась назад. Она уже поняла, что при желании нападавший мог бы и убить её, но только он явно этого не хотел. Убийца пока лишь обезоружил. Видимо, решил поиграть.
– Где же ты? – мягко проговорила она, вытаскивая нож. – Давай проверим, что ты можешь.
Серия, быстрая, стремительная, и опять Ольга оказалась на полу, даже не поняв, откуда он зашел. Абсолютно бесшумное передвижение. Сплюнув, она покачала головой и поднялась. В глазах немного играло, но ясность в движениях ещё не угасла. А значит, шанс всё же был. Она снова поднялась.
Опять удар, и также непонятно как он оказался рядом. Только на этот раз удар был сильнее. Прямо в живот, чтобы она согнулась, выронила нож, но была в сознании. Тяжело дыша, Ольга повернула лицо в темноту. Вся её подготовка полетела к чертям, пусть хоть напоследок в глаза этому герою посмотреть. Хотя какие тут глаза. Мрак один.
Затем она услышала дыхание. Рядом. Почти вплотную. Совсем как учил наставник, только с той разницей, что в роли жертвы была она. Вонь изо рта. Внимание. Все, как и надо в прочных отношениях. А затем раздались шаги Бровицкого, передвигающегося, по его мнению, скрытно.
– Не надо, – тихо сказал она, когда дыхание резко отпрянуло от её лица. – Он хороший человек.
– Только не в аду, – раздался тихий ответ, и затем она услышала, как её любимый увалень повалился на пол, а после тяжелый удар ботинка отрубил и её.
***
Очнулась она первой. Это было понятно по тишине, которая царила в храме. Пролежав несколько секунд без движения, она пошевелила ногами и руками. Вроде все было цело. Затем подняла голову. Также без проблем, хотя была жуткая головная боль от сотрясения, но это пустяки.
Ольга медленно поднялась и пошла к выходу. Бровицкий. Все, что её сейчас волновало – это напарник, лежавший у двери. Добравшись до тела, она прощупала пульс. Бился как часы.
– Живой, – устало проговорила она и с облегчением наотмашь ударила его по щеке. Потом ещё.
– Эй, эй, тормози. Ты мне и пощечинами зубы выбьешь, – тихо пробубнил Бровицкий, приходя в себя. – Что случилось? Где он?
– Ушел. Вырубил тебя и ушел.
– Меня?
– Равно, как и меня, – печально заметила она, усевшись рядом. – Второй раз уделал, сукин сын.
– Думаешь, это один и тот же?
– Уверена. Да и что-то мне не хочется предполагать, что нас сделали два разных человека.
– Согласен, это перебор, – ответил Антон, поднимаясь. – Что будем делать?
– Как что? Ехать. И как можно быстрее. Хотя я почти уверена, что он уже нас опередил.
– Куда?
– К полковнику. Неужели ты думаешь, что наш снайпер просто так на нас вышел? Или что его этот несчастный с пулей в голове предупредил? Надо ехать к полковнику, быть может, он всё ещё жив. Хотя шансы почти ничтожны.
– Черт, как же болит все.
– Ты сколько пуль-то поймал?
– Пять. Между прочим, две твоих.
– Да. Две как раз бы мне хватило на один билет.
– Тебе бы и одной хватило, – буркнул Бровицкий. – Черт, это же надо! Что за зверь такой. Постой, надо проверить, что там наверху.
– Это ещё зачем?
– Оружие. Убийцы, как правило, оставляют оружие.
– Это в тебе опять бывший коп заговорил?
– Да нет, я просто фильмов насмотрелся.
– Иди к машине, я поднимусь. Может, ты и прав.
– Нет уж. Я с тобой. В последнее время у тебя плохо с везением. И несколько моих сломанных ребер тому подтверждение.
– Окей.
Ольга кивнула и, шатаясь, пошла к ступенькам. Они вели к самой колокольне, где, судя по всему, и примостился их фанатик. Но когда они поднялись, то версия с фанатиком резко ослабла, так как на деревянном полу красовался новенький винторез с изящным ночным прицелом и подвинченным лазерным целеуказателем.
– Ничего себе! – присвистнул Антон, рассматривая винтовку. – А наших врагов неплохо кормят. Только вот с такой оптикой целеуказатель ведь ни к чему. Он просто выдает тебя.
– Поиграть хотел, – грустно заметила Ольга, потирая синяк на лице. – Бери с собой, повезем Михаилу. Только сначала надо обязательно заехать к полковнику. Теперь я почти уверена, что он мертв. Такие спецы свидетелей не оставляют.
– А нас? Мы вроде живы, – обернулся к ней Антон.
– Живы. И это ещё более странно.
– Почему же? Мы его не видели, мы его не знаем. На месте убийства были. Есть резон нас в живых оставить. Даже если бы он меня на тот свет отправил, уже меньше претензий к церкви, если нас засветят. А так, мы оба живы. Куча трупов. Сама понимаешь.
– Да. Но только он никого не вызвал. Ни полицию, никого. Свидетелей нет. Мы уйдем и все. Хоть закапывай. Это же парк, тут ночью не гуляют.
– Всегда есть свидетели.
– Да ты достал со своими фишками ментовскими.
– Зато они работают. В отличие от твоего военного опыта.
– Все, поехали, а то твой бывший начальник, по которому ты так сохнешь, уже, поди, остывать начал, – грубо оборвала Ольга и пошла вниз. – И ствол прихватить не забудь.
– Так точно, мой генерал!
Только вот добравшись до полковника, она поняла, что была неправа, остывать тот не начал, наоборот, был на самом пике теплоты. Правда, несколько другого рода. Полковник был в стельку пьян, развалившись на старом, повидавшем виды диване. Ольга злобно зжала кулаки и с размаху пнула несчастного полицейского.
– Вставай, кретин, просыпайся!
– Мама, не, не надо. Сегодня выходной, – пробубнил полковник, повернувшись к ней задом.
– Ах ты, тварь! – зарычала она. – Ничего, сейчас ты у меня поднимешься!
– Остынь, – вышел из-за её спины Бровицкий, – видишь, ему плохо.
– Антон…
– Да что Антон? Толку от него сейчас ноль, – он накрыл его пледом, – пусть выспится.
Ольга накрыла ладонью лицо, все это казалось ей дурным сном. Убийца, два раза подряд оставивший их с носом, пьяный коп и теперь вот поездка к Михаилу. Она прошлась взглядом по фотографиям, по странным узорчатым белым салфеткам, по старым обоям. По такой же старой дешевой мебели, по роялю, отдававшему, как и все тут, потрескавшейся от времени желтизной. Да, да, старик был на редкость талантливым человеком и неплохо играл на рояле и, быть может, не поступив в полицейскую академию, смог бы стать неплохим музыкантом.
– Ты ещё долго? – не выдержала она. – Что ты с ним возишься? Почему ты раньше не сказал, что он неравнодушен к бутылке?
– Раньше такого не было. Или было, но не так явно.
– Зато теперь всё крайне очевидно. И что теперь делать?
– Заберем с собой. Ему нужно где-то проспаться. Хотя бы до утра. Там и поговорим.
– Я теперь уже сомневаюсь, что это нам надо.
Она ещё раз оглядела квартиру. Если полковник и был в чем-то замешен, то брал он за это явно не деньгами. Влачить столь нищенское существование, да ещё будучи полковником полиции? Нет, старик явно живет в каком-то своем мире.
Сзади раздалось сопение. Ольга развернулась и увидела, как Антон подымает старика, который, словно что-то почувствовав, улыбнулся.