***
Глядя с той точки холма жизни, по склонам которого я путешествую в поисках приключений, тот участок маршрута, который охватывает период с четвертого по десятый класс школы, представляется чуть ли не точкой. Разумеется, только с точки зрения литературы. Поэтому я не буду пытаться восстановить хронологию окололитературных событий. Тем более, что это вряд ли возможно.
С чего начать, чтобы побольше пропустить и добраться уже до взрослых дел? Например, с Майн Рида можно. Вот что у меня осталось в памяти от пяти- или шеститомника прославленного в среде современных мне недорослей певца североамериканских прерий: ковбои, мустанги, креолки и всадники без головы. Не помню ни одной цитаты, ничего конкретного. А ведь нравилось, увлекало!
И не только меня. Нравилось читателям нашей семейной библиотеки, в число которых входили все наши дворовые друзья. И настолько нравились, что через несколько лет осталось всего два тома.
Родители не возражали против того, чтобы мы давали почитать книги друзьям. Единственное, о чём они умоляли — это чтобы мы следили отданными книгами и спасали из забывчивых рук. Но это мало помогало, ряды книг таяли. Но всё равно их было слишком много! Они не помещались в шкафах. Появлялись всё новые и новые собрания сочинений — Толстой, Горький, Чехов, Грин, Фейхтвангер, даже Рабиндранат Тагор присутствовал, что совсем даже и неудивительно, по тем временам — брали то, что дают, а Тагора давали. Не помню, правда, чтобы его кто-то читал. Я пробовал, но ничего не вычитал — видимо, межкультурные противоречия победили мою любознательность.
Росли также ряды подписных изданий — Библиотека современной фантастики, Библиотека приключений, серия ЖЗЛ. Мама интересовалась историей живописи, поэзией, и, соответственно, появлялись книги, альбомы с репродукциями, томики стихов. Опять же, быстро росли ряды журналов — научно-популярных, конечно. Появлялись и одиночные книги. В общем, количество бездомных книг росло, и надо было что-то делать.
Решено было построить этот дом. Купить было затруднительно — то, предлагалось в магазинах, было маловместительно, да и дорого к тому же. Да ещё эти самые шкафы надо было укараулить в этих самых магазинах.
Это были времена самоделкиных. Всё, что можно, изготавливали сами — и это при том, что материалы для этого купить было тоже трудно. И вот наш главный мастер, отец, купил несколько алюминиевых лыжных палок и кучу разделочных деревянных досок. Из этих материалов был построен книжный стеллаж, высотой от пола до потолка, и шириной почти во всю стену комнаты.
Главным подмастерьем был назначен я, и пришлось хорошо потрудиться — пилить, сверлить, шпаклевать, шлифовать, красить… Это была каторга, честно говоря, но отказаться было нельзя. Все члены семьи должны были вносить посильный вклад в семейное строительство. И вот, день за днем, много дней, мы строили книжки дом. И построили! Состоялось новоселье, и все были счастливы — особенно освободившиеся от подневольного труда каторжники. Этот стеллаж до сих пор в строю, стоит в квартире родителей.
Это не единственный пример моего трудового служения литературе. Помню ещё, как я, впечатленный венком сонетов Солоухина, сделал при помощи фотоаппарата и самоделкиных рук маленькую книжку, в которой был только этот венок. Зачем? Видимо, в качестве акта поклонения автору. Просто восхищаться мне, видимо, показалось недостаточным — надо было принести жертву. А какая жертва самая ценная? Конечно, та, где ты жертвуешь идолу свое время — самый дорогой жизненный ресурс!
Итак, продолжаю ревизию впечатлений, полученных мной от книг из семейной библиотеки. С Майн Ридом я уже расправился, пойду дальше.
Дюма, «Три мушкетера». Это была самая затрепанная книга в семейной коллекции. Трудно даже вообразить, через сколько рук она прошла. Но я эту книгу не читал! Каюсь, но не сожалею, впрочем. Я честно пытался, и всегда бросал, одолев страниц двадцать. А пытался потому, что слава об этом бессмертном произведении была громкой и назойливой. Как же так, думал я? Все читают, хвалят, а мне неинтересно? На всякий случай решил никому не рассказывать, чтобы не засмеяли.
А вот «Таинственный остров» Жюля Верна я читал, затаив дыхание. Все эти инженерные дела меня очень интересовали. Сайрус Смит, капитан Немо — их помню. Помню, как Сайрус Смит изготавливал порох, а потом и динамит. Порох я тоже потом сам делал, до динамита, правда, не добрался. И слав богу!
Были две подписные книжные серии, очередные книги которых мы вожделенно ждали. Это, конечно, Библиотека приключений, и Библиотека современной фантастики.
Из приключений помню «Одиссею капитана Блада» — благородный пират поневоле, его прекрасная дама Арабелла. «Остров сокровищ», конечно, и ещё «Робинзон Крузо», «Гулливер». Самая волшебная для меня книга из этой серии — детектив «Лунный камень» Уилки Коллинза. Хотя, может быть, и не волшебная — самая загадочная. Я ломал голову над проблемой, которая, казалось, не имела решения — куда же пропал драгоценный камень? Но решение было, неожиданное, и я был от него в восторге!
А самыми желанными и ожидаемыми были, конечно, книги из серии Библиотека современной фантастики. Все они читались и перечитывались. Брэдбери, Айзек Азимов, Стругацкие — но самыми интересными были антологии. «Мистер, вы не могли бы угостить крекером моего дроматерия?» — на чистом английском языке спрашивает маленькая девочка, с огромным кузнечиком на поводке, величиной с гиппопотама, у космонаватов, которые только что высадились на неисследованном острове, на только что открытой планете. Эта фраза так и осталась для меня девизом серии. Прекрасно подобранные рассказы в антологиях, великолепный перевод — что ещё надо для счастья хомо литературос?