К 140-летию Ольги Николаевны Сахаровой
Автор: Ксения Муратова, при участии Виктории Савельевой
Номер журнала: №2 2020 (71)
Вместо предисловия
«Не знаю, куда включить Ольгу Сахарову - а в ее случае непросто избежать этнографической живописности, - в круг наших художников или художников иностранных. ”Разве она не русская?” - скажут мне все. Но тут хочется возразить: ”Не знаю”. Весьма вероятно, что она сама этого не знает. Да и как с уверенностью утверждать: ”Онарусская, вот и все”... Дело в том, что во время войны 1914 года она приехала в Барселону. Дело в том, что никто не передал в живописи лучше, чем эта женщина - которая, если так можно выразиться, ни на одном из западноевропейских языков толком не говорит, - существенную квинтэссенцию не просто каталонского, но специфически барселонского духа».
Эухенио д'Орс[1]
В 2021 году исполнилось сто сорок лет со дня рождения замечательной русской и каталонской художницы Ольги Николаевны Сахаровой.
Сахарова родилась и выросла на Кавказе, в Тифлисской губернии Российской империи. Впервые оказалась в Каталонии, в Барселоне, во время Первой мировой войны, а жила там постоянно в течение последних тридцати лет своей долгой жизни. В дни ее памяти, в конце 2017 года, на доме, где жили Ольга Николаевна и ее муж, художник и фотограф Отто Ллойд, по адресу: carrer de Manacor, 3, в барселонском квартале El Putxet, была установлена мемориальная доска, а в Музее искусств каталонского города Жирона открылась большая ретроспективная выставка ее произведений. Сопровождавшаяся серией лекций о жизни и творчестве художницы и вечеров воспоминаний о ней, изданных Элиной Но- ранди на двух языках - каталонском и английском, - выставка внесла несомненный важный вклад в распространение международной известности Сахаровой[2].
Действительно, творчество О.Н. Сахаровой оставалось до последних лет не оцененным по заслугам, плохо изученным и в целом малоизвестным за пределами Испании вообще и Каталонии в частности, несмотря на длительное парижское прошлое художницы.
В 1950-1960-е годы ее тонкий импрессионистический язык был далек от художественных интересов дня и казался атрибутом далекого, изжившего себя фигуративного прошлого даже и самой художнице. «Я нахожусь вне современности, как будто я вышла из моды»[3], - заметила она в одном интервью начала 1960-х годов. Круг любителей ее живописи не иссяк; до конца жизни она много работала на заказ, развивая жанр семейного камерного портрета, которому она смогла придать необыкновенную свежесть. К 1970-м годам творчество Сахаровой начинает рассматриваться каталонской художественной критикой в историческом ключе, а ее имя прочно входит в серьезные общие труды по истории каталонского искусства[4].
Как русская эмигрантка, жившая в Испании с английским гражданством (благодаря мужу), она умудрилась стать каталонским живописцем и даже получать каталонские официальные награды еще во франкистские времена - например, серебряную медаль города Барселоны за вклад в развитие каталонского искусства в 1964-1966 годах[5].
Можно найти множество причин признания Сахаровой в современной ей Каталонии, как и случайностей, вызванных разного рода стечением обстоятельств. Но одно из объяснений особенности творческой судьбы русской художницы следует искать в своеобразии таланта Сахаровой, в близости ее художественных исканий и исканий каталонского искусства ХХ века, которые принято связывать с «noucentismo catala» («ноучентизмо катала») - общекультурным движением[6], развивавшим неоклассические и примитивистские течения начала столетия. Внутреннюю связь искусства Сахаровой и постмодернистской эстетики каталонского «ноученто» почувствовал уже Эухенио (Эудженио) д'Орс - выдающийся каталонский и испанский художественный критик, философ, писатель, историк искусства первой половины XX века, занимавший к тому же пост главы Управления изящных искусств с 1923-го по 1939 год[7]. Понимание процессов, происходящих в художественном творчестве двадцатых годов, как «начало нового цикла вечного классицизма», по утверждению д'Орса, неотрывно в эстетике «ноученто» от представления о каталонском искусстве как части общеевропейского культурного ландшафта. Не только д'Орс, но и Хосе Мария Серт, Жозеп Пуч-и-Када- фалк, Ортега-и-Гассет и многие другие выдающиеся деятели испанского и каталонского культурного расцвета начала века не могли не заметить русскую парижанку с Монпарнаса.
Незаурядный талант Сахаровой, ее своеобразное видение, сила ее творческой натуры выделяют ее и в 1940-е годы, когда д'Орс организует в Мадриде, в галерее Биоска, знаменитые Салоны Одиннадцати[8]. Вместе с выдающимися женщинами-живописцами Марией Бланшар и Розарио де Веласко она приглашена д'Орсом участвовать в Первом салоне 1943 года.
В последние годы исследователи обратились к творчеству Сахаровой в связи с изучением формирования дадаизма; в сфере их интересов оказалась деятельность группы художников парижского авангарда, уехавших в Барселону во время Первой мировой войны[9]. В 1990-е годы в Барселоне, среди многочисленных скверов квартала Las Cortes, появляются «Сады Ольги Сахаровой» («Jardines de Olga Sacharoff») - парковая зона, декорированная белыми мраморными кубами, разбросанными в зелени, в память о кубистском прошлом художницы[10].
С появлением русского художественного рынка в 1990-2000-х годах живопись Сахаровой попадает в поле зрения интернационального круга знатоков и любителей[11] , как это было уже в 1920-е и 1930-е годы, когда ее работы находились в составе крупных международных собраний, как, например, знаменитой коллекции П.А. Реньо, значительная доля которой была оставлена владельцем on loan Городскому музею в Амстердаме[12], и когда ее живопись с успехом выставлялась в Париже[13], Венеции[14], Лондоне[15], Нью-Йорке[16] и даже Джакарте[17]. Но активное экспонирование работ Сахаровой на международных выставках до Второй мировой войны сменилось ее скромным участием в послевоенных выставках в Европе[18].
Сахарова выступает рядом с наиболее значительными мастерами 20-30-х годов, проделывая свой собственный оригинальный путь, и творческий, и жизненный. Сахарова не оставила воспоминаний, как другие художники ее поколения, принадлежавшие к русской эмиграции, - Шагал, Шилтян или Моревна.
Только сейчас начинают раскрываться важные детали ее ранней биографии. Ольга Николаевна Сахарова родилась 29 мая (по старому стилю), то есть 11 июня (по новому стилю) 1881 года в Тифлисе, в русской семье, обосновавшейся на Кавказе. В метрической книге тифлисского храма Святой Троицы имеется запись о рождении: «Дочь умершего титулярного советника Глотова, девица Елисавета, вероисповедания православного, 29 мая 1881 г. родила дочь Ольгу». Через два года, в марте 1883 года, девочку крестили в Дидубийской церкви Божьей Матери в Тифлисе. Крестным отцом стал ее дед по линии отца, военный врач Алексей Александрович Сахаров[19]. Тогда же по крестному отцу девочка получила фамилию Сахарова. А на следующий год ее родители, Николай Алексеевич Сахаров и Елизавета Георгиевна Глотова, обвенчались.
Ее отцом был Николай Алексеевич Сахаров (1852-1927) - врач, известный ученый-микробиолог[20], матерью - Елизавета Георгиевна Глотова (1855-?), дочь таможенного чиновника Георгия Николаевича Глотова и Марфы Николаевны Нергадзе. Ее дядя, брат отца Александр Алексеевич Сахаров (1857-1920), был известный художник-баталист[21], одна из сестер отца - Клавдия Алексеевна Северина (1850 - после 1918) - возглавляла Батумское благотворительное общество[22]. Ольга Николаевна выросла в среде русской дворянской интеллигенции.